Они уже добежали до парадной лестницы.

— Ой, мне надо срочно вернуться в Обитель Праматери Прасковии, — придумал оправдание Григо. — Понимаете, ваше благородие, у меня спазм…

— А я думал, сотрясение мозга, — генерал ловким прыжком преодолел разделяющие их десять ступенек и перехватил мэтра за мантию. — Что, ваша ученость, поговорим?

— За что? — всхлипнул ученый. — Что я вам сделал?!

— Нет, ты лучше скажи, что Ангелика тебе сделала, что ты ее так подставляешь? Ты что, стеклянный глаз, если хорошему человеку жизнь не испортишь, считаешь, что день зря прошел?! Да я тебя…

— Не губите! — взмолился мэтр Григо. И заговорил очень быстро, нервно глотая окончания слов: — Мы ж всем Университетом искали достойного! Кто мы — а что завтра?! А если завтра в поход, если снова в далекой-предалекой Галактике рванут очередные звездочетские войны, если там — ого-го, а мы ж — поди ж ты… Алхимия мне друг, но истина дороже; ценовая политика развитых стран генерирует по центробежной экспоненте; можно ли исчислить выгоду от торговли артефактами, если Мю равно Лямур, а окружность копыта среднестатистического кентавра равно косинусу, разделенному на трех ослов? Если тебя назвали плоскодонкой, это еще не значит, что голова у тебя скороспелая, единообразие первого поколения нарушается при повторном дигибридном скрещивании, осуществляемом не спеша-а…

И еще полтысячи слов того же уровня согласованности.

Октавио разжал кулаки и осторожно отодвинулся от чокнутого мэтра в черной алхимической мантии и золотых очках.

— Так я пойду, ваше благородие? — уточнил мэтр Григо, чувствуя, что его уже ничто не удерживает.

— Ага… может, вам наемную карету вызвать, мэтр? — на всякий случай уточнил Октавио.

— Благодарствую, но меня тролли ждут.

— Ну, если тролли, тогда оно ж понятно… — прошептал Громдевур и задумчиво запустил пятерню в затылок.

"Фуууух ты,"- с облегчением выдохнул мэтр Григо, сбегая вниз по лестнице. — "Мэтресса Далия, вы просто гений! Какая остроумная и простая метода запудривания мозгов любому начальству! Ничего удивительного, что мне не удается заставить вас работать с полной ответственностью… Что ж, обидно признать, но таков удел любого начальника: или у него подчиненные инициативные, или профессионально соответствующие…"

Уинс-таун, замок Восьмой Позвонок

Пребывание мэтра Карвинтия в Башне Алхимиков не могло похвастаться наивысшей степенью удобства и комфортабельности. Оно-то и до середины предполагаемой шкалы измерений дотягивало с трудом — высоко, по лестнице тяжело подниматься, горгульи залетают в окна и нахально гадят… Особенно досаждал настойчивый запах, проникающий в щели дверей и пола. Дело в том, что за годы работы в Университете королевства Кавладор, алхимик-метеоролог привык к прочному аромату мяты, мятных пряников и пропитанных ментоловым экстрактом свечей — таким своеобразным воздушным забором мэтр защищался от натурального амбре своих предсказывающих заморозки, дожди и жару похрюкивающих испытуемых. О, где ты, любимая вязанка сушеной мяты?! В Башне Алхимиков очень уважали классическую отрасль науки, много и часто экспериментировали с фосфором, серой, ртутью, мышьяком, их производными и всевозможными комбинациями…

Одним словом, совершенно зря радовался Карвинтий, что ему выделили апартаменты на верхнем этаже Башни Алхимиков: большинство открытых коллегами газов были легче воздуха и устремлялись в небо, попутно отравляя существование метеоролога.

Правда, у Восьмого Позвонка было несомненное преимущество перед Талерином: здесь не было мэтрессы Далии. До недавнего времени Карвинтий жил счастливо и не подозревал о существовании этой демоницы в образе человеческом; да, конечно, будучи мужчиной в самом расцвете лет, он, естественно, обращал внимание, что кто-то из коллег имеет женственные формы и симпатичную мордашку, но не более того. Она сама пришла в его каморку за Университетом! Соблазняла, строила глазки! Интересовалась погодой!

А потом натравила на него гномку. Брр… страшно вспомнить.

Дело в том, что Карвинтий был неплохим метеорологом. И действительно обнаружил много странных закономерностей, касающихся смены погоды. В одном из докладов он научно доказал, что дожди и туманы королевства Ллойярд есть следствие обилия тяжелых паров, выдыхаемых гномами. Карвинтий не имел в виду ничего дурного, он просто изложил свою точку зрения, объективно и независимо, как и подобает алхимику, но кланы Орберийских гор почему-то обиделись и затаили на мэтра обиду. Были и тяжкие телесные, и нанятые зомби, порушившие Карвинтию сарай с испытуемыми, и прочее… Короче, Далия не имела права так Карвинтия пугать.

Доводами, окончательно убедившими мэтра Карвинтия поменять Талерин на Уинс-таун были не только персональное приглашение от мэтра Мориарти прочитать курс метеорологии в Восьмом Позвонке, но и сознание того, что гномы — никудышные волшебники, боятся высоты, а значит, вероятность встречи с ними под крышей известного на весь цивилизованный мир замка, оплота практической некромантии и прочего волшебства, практически равна нулю.

Ладно, придется сказать правду: на самом деле, мэтр Карвинтий всерьез стеснялся того факта, что точность сделанных им предсказаний погоды колебалась от 6,1 до 8,45 процента. С Уинс-тауном в этом отношении все обстояло куда проще: вероятность угадывания, что ожидается завтра, дождь или туман, изначально составляла пятьдесят процентов.

Утро седьмого дня месяца Барса началось для мэтра Карвинтия неплохо. Разбудил его (и прочих соседей) коллега, живущий тремя этажами ниже. Вернее, живший. Рвануло так, что стена пошла трещинами; потом прибежали скелеты с комьями заговоренной магами из Башни Земли глины и начали всё спешно приводить в порядок. Пока нежить суетилась, Карвинтий прогулялся до Обсерватории: тонкая башенка поднималась на такую высоту, что дух захватывало. Дрожа под порывами ветра, Карвинтий, отчаянно вцепившись в страховочный тросик, прослушал лекцию мага-звездочета о том, что установленный в Обсерватории огромный телескоп целых восемьдесят четыре года изготавливался гномами клана Кордсдейл, что линза этого телескопа является самым большим куском стекла в мире, и что в хорошую погоду отсюда видны острова Хага, Зинг и Ритт. Не подскажете ли, господин алхимик, когда эта хорошая погода вдруг настанет, может, нам удастся рассмотреть Литтл-Джок и буренавские Чудуры?

Мрачно отделавшись невнятными обещаниями, Карвинтий сбежал от греха подальше, поболтал с Йори (мэтр болтал, а Йори, не перебивая, слушал), посмотрел, как спецы по Когтям и Крыльям прогуливают во внутреннем дворике сфинксов, минотавров и единственную на всё королевство прирученную гидру (волшебники явно себе льстили — гидра чуть не сожрала Йори и лишь чудом удалось ее уговорить на половину бараньей туши), как носятся по галереям элементали и призванные твари, собирая господ магов для экспедиции в Эль-Джалад…

И что всем этим чудикам понадобилось в жарких песках Эмирата? — размышлял мэтр Карвинтий, вернувшись в спешно отремонтированное жилище и готовя поздний завтрак на спиртовке. Общей столовой-едальни в Восьмом Позвонке не было. И потому, что магистры не доверяли своим ученикам (вдруг решат отомстить за низкую оценку на экзамене), и потому, что специалисты магии Крыла и Когтя, Зеленой школы и Четвертого Шага наотрез отказывались есть то, что им приготовил сотворенный специалистами магии Смерти замковый обслуживающий персонал.

Конечно, — признал алхимик, — если тобою созданное животное, нежить или растение станет Покровителем Года, это очень почетно… А еще по Восьмому Позвонку сплетничали, что король Тотсмит обещал вознаградить того волшебника, который утрет нос задавакам из Эль-Джалада, Кавладора, Фносса и Брабанса. Короче, со всех сторон участие в предстоящем мероприятии выгодно, но, увы, специалиста по научному прогнозированию погоды туда никто не приглашал…

Коротко вздохнув, Карвинтий снял кастрюльку с огня и попытался угадать, что сварилось — суп или каша. Ладно, ингредиенты использовались съедобные, значит, есть девяностопроцентная вероятность, что отравление, если и случится, будет не смертельным.