Огги Рутфер, не будь дураком, подхватил Кота-в-доспехах, чтоб не свалился, и бросился наутек.

Кот, наслаждаясь жизнью, прищурил золотистые глаза…

Огги бежал, громко стуча каблуками о мостовую, нежно прижимая к груди сверхъестественное существо. Сверхкошачье вцепилось когтями в одежду Огги и время от времени издавало утробное, довольное мурчание. Следом за длинноногим пелеверинцем бежал упитанный, весь в пыли и грязи, гном, упрямо наставив на врага защищенную шлемом голову, закусив бороду и оскалившись для пущего эффекта…Металлическая свинка неслась следом, настырно заворачивая гнома в сторону "Золотой Пики", похрюкивая и повизгивая на резких поворотах.

Гонки по Пиковой Площади могли продолжаться достаточно долго, но, хвала всем богам, вмешалось гномье здравомыслие.

Ньюфун остановился, тяжело дыша и, как только Рутфер сделал круг и оказался позади своего преследователя, подставил беглецу подножку.

— Хогри! Хогри! Хогри! — обрадовалась свинка-копилка.

— Слышь, ты, человечина, — Ньюфун подошел к растянувшемуся на мостовой человеку, подхватил ошарашенного падением Кота. — Я тебя как нормального спрашиваю: девчонку, случайно, ты здесь не видел?

Огги поднялся, отплевываясь и стараясь не упускать сверхъестественное существо из виду.

— Тебе что, девчонка нужна? Иди вон в "Серебряную Пику", там все горничные очень даже ничего. В «Изящную» я б тебе не советовал — там, на вкус гномов, ничего подходящего… Слушай, раз ты ищешь девчонку, зачем тебе кот? Давай, я у тебя его… куплю! — предложил Рутфер. Хотя на самом деле денег у него не было — но, единожды просветлившись, пелаверинец не собирался совершать преступления. Без серьезного на то основания.

— Как же! кто тебе настоящего гномьего кота продаст? — проворчал Ньюфун.

— Мдау, — согласился Черно-Белый. Он был зажат у Кордсдейла под мышкой; буквально растекся в пароксизме кошачьей релаксации и лишь время от времени вонзал когти в Ньюфунову одежку. Увы, или когти у Кота за время путешествия по герцогству Пелаверино слегка укоротились, или кожаная куртка оказалась гораздо толще, чем казалось на первый взгляд.

Гном с подозрением перевел взгляд на животное. Ему показалось, или тот действительно издал какие-то членораздельные звуки?

— И вообще, он кот моей сестры.

— Няу фсфакт, — возразил ЧБК. Перехватил удивленный взгляд гнома и уточнил: — Но зау вяулеуррьяночку соглаусен… Мрр… Ррыубки наум, рыбки, мрр…

— Странный ты какой-то. Еще б недельку среди человеков пожил, действительно говорить бы научился, — сказал Ньюфун Коту. Потом вернулся к более важной теме: — Так я не понял — к Коту девчонка должна прилагаться. Такая же, как он, черно-беленькая. Тощенькая, волосы длинные, на лицо падают, унылая вся такая… Ты ее не видел?

— Случайно, не из алхимиков?

— Студентка из Талерина. Что, знаешь, где она?

Огги Рутфер поднялся с мостовой, отряхнул одежду и уточнил:

— Насколько я понял, ты весьма нуждаешься в этой информации. А я, что удивительно, нуждаюсь кое в чем, что, как ты утверждаешь, является собственностью твой сестры. И как будем договариваться? — протянув руку, пелаверинец почесал Черно-Белое создание под подбородком.

Кот заурчал и от удовольствия выпустил когти. Надо же! Из-за него едва не подрались! Из-за него торгуются! Быть предметом споров гораздо приятнее, чем служить мишенью для разнообразного огнестрельного или холодного оружия.

Свинка-копилка, весьма недовольная тем, что ее остановили буквально в десятке тролльих шагов от искомого объекта, сердито хрюкнула.

В итоге на второй, привилегированный этаж "Золотой Пики" поднималась настоящая процессия. Первым шел важный, хотя и весьма перепачканный гном. Гостиничный портье попробовал препятствовать господину из клана Кордсдейл беспокоить гостей госпожи де Неро в четыре часа утра, за что ему вручили металлическую свинью-копилку на цепи и попросили беречь конечности.

Следом за гномом шел Огги Рутфер, улыбающийся медитативно и загадочно. На руках бывший помощник фрателлы Раддо нес большого Черно-Белого Кота, — а ремешок, крепившийся на шее котика, крепко держал в своих руках Ньюфун.

Добравшись до нужной двери, гном деликатно постучался.

Открыла ему девушка — темноволосая, молодая, но, к сожалению, совершенно не студенческого вида.

— Ой, привет… — оторопел от неожиданности Огги. — Это ты, что ли? Гном, знакомься: это знаменитая воровка, оказывающая услуги моему бывшему хозяину, господину Бонифиусу Раддо. Как тебя здесь зовут? Как в Кавладоре, госпожа Кайт Кристо, или еще какое имечко выдумала?

На лице Кассандры-Аурелии не дрогнул ни один мускул. Потом мышцы вдруг вспомнили, что на подобные стрессы милым, приличным барышням полагается как-то реагировать, и зашевелились. Сначала дернулся правый уголок рта. Потом левый. Мышцы правой руки тоже сжались — особенно те, которые удерживали за спиной красавицы готовый к употреблению стилет.

— Здесь я инкогнито, — наконец, нашлась с ответом девушка. — Вас прислал Раддо?

— Нет, мы, собственно… — попытался объяснить Огги.

— Я тут это… ищу барышню Джою, которая родом с острова Дац, — объяснил свой ранний визит Ньюфун. Девица в ответ похлопала глазами. — Тощая такая, унылая, черно-белая, стихи читать могёт, очень странные. Ну, это, мне портье, чтоб я от свиньи его спас, сказал, что у вас какие-то гости имеются.

— У меня? — искренне удивилась донна Кассандра-Аурелия де Неро. Чуть приоткрыла дверь, позволяя непрошенным посетителям увидеть внутреннее убранство комнаты. Судя по опрокинутому столу, разбитой посуде и всклокоченному молодому человеку, почивающему на постели, у кого-то выдалась веселая ночка… — Вот все мои гости. Уверяю вас, больше здесь никого нет. Да и не нужно…

Огги, исполненный недавно обретенного благочестия, смутился. Ньюфун, если и угадал, к каким заботам не терпится вернуться сладкоголосой томной иберрийке, вида не подал — гном ревниво оценивал драгоценное ожерелье, украшающее девичью шею. Видя, что пауза затягивается, Рутфер потянул гнома назад:

— Тогда прощеньица просим, за беспокойство, значит… До свиданья, Кайт, удачи тебе в следующем ограблении! Пошли, что ли… Кошку делить будем.

— Не будем мы его делить! Я же сказал — он моей младшей сестры кот! Она по нему скучает! — мигом вернулся к так и не оконченному спору Ньюфун. Моментально забыв о донне, у которой, якобы, ночевала Джоя, гном решительно потянул Кота на себя. — Отдавай! Отдавай, как договаривались!

— Не пущу! — возмутился Огги. — Его особа для меня священна!

— Вяулеуррьянки! — напомнил Черно-Белый.

— Смотри, что ты успел с кошкой сделать, человечина, — он у тебя уже разговаривать начал! — возмутился Ньюфун.

— Потому, что он исполнен Великой Силы! — объяснил Огги.

— Какой-такой Силы? Магии, что ли? — скептически ответил Ньюфун.

— Великой! — патетически поднял перст к небу пелаверинец. — Ибо нет в мире прекраснее животного, чем Великий Черно-Белый Кот, изрекающий Откровения!

— Мдяу, — подтвердил Великий и несравненный…

Проводив взглядом странную компанию, Кассандра-Аурелия плотно прикрыла дверь и для верности подперла ее стулом. После чего продолжила занятие, от которого ее столь невежливо прервали человек и гном — присев на краешек постели, девушка стала протирать носовым платком испачканный в крови странного карлика кинжал.

Лезвие стилета было узким, с чуть скругленными гранями. Витая рукоять заканчивалась небольшой гардой, скорее, всего лишь едва заметным утолщением, необходимым для упора пальцев. Тщательно протерев стальную иглу, Кассандра-Аурелия полюбовалась сделанной работой — она подхватила небольшое «яблоко» рукояти двумя пальчиками, небрежно взмахнула оружием и проследила, как по идеально ровной, гладкой поверхности скользит утренний свет, падающий от распахнутого окна. Когда донна де Неро смотрела на смертоносную сталь, на ее губах — сочных, темно-розовых губках, буквально созданных для любовных признаний и поцелуев, блуждала таинственная улыбка.