Карвинтий сел на противоположную сторону, заказал кружку лалетского сухого вина, куриных крылышек и, не вступая в бесполезные разговоры, принялся лениво наслаждаться жизнью…

Внутри дома кто-то бегал, шуршал, стучал крышкой сундука, раздавались голоса, к которым Карвинтий поневоле прислушался.

Низкий, хрипловатый будто спросонок, альт бурчал:

— И почему нельзя собираться в поход днем, как все нормальные гномы?

"Гномы?" — поперхнулся Карвинтий. Борзая умильно посмотрела на крылышко в руке алхимика.

— Я тебе объясняла несколько раз, — раздался более высокий женский голос. И в смысле тембра, и — если судить по тому, как легко доносился голос из-за полуприкрытых ставен, — дамы более высокого роста. — Во-первых, все нормальные путешественники, даже гномы, предпочитают пересекать Пустыню ночью, когда прохладно. Во-вторых, нам надо уйти сейчас, когда все нормальн…э-э… все более-менее вменяемые путешественники давно спят…

— Ты же говорила, что они по ночам не спят, а бродят по Пустыне!

— Есть те, которые бродят, а остальные уже набродились и отдыхают! Не сбивай меня, Напа! Вот, я уже забыла, что хотела сказать!

Карвинтий нахмурился. Знакомый голос! Ей-ей, знакомый!

— Девочки, вы собрались? — вмешался еще один собеседник, на этот раз — мужчина. — Поторопитесь, я пошел к лошадям.

— Надеюсь, на этот раз лошади — настоящие? — строго осведомилась дама. — Напа, ну что же ты! Пожалей бедное животное, оно не унесет столько железа!

— Это не железо, это кайло, — строго ответила Напа. — Как, по-твоему, я буду искать сокровища, если у меня его не будет?

В этот момент дверь распахнулась, и из дома вышел высокий молодой человек, одетый в дорожную кожаную куртку; его голову прикрывала шляпа, а лицо — цветастый платок. Молодой человек нес плотно набитые дорожные сумки; неторопливо дойдя до привязанных у забора лошадей, он принялся возиться с упряжью.

Женские голоса внутри помещения ссорились, обсуждая достоинства разнообразных копательных инструментов. Карвинтий нахмурился: он не ослышался? Речь идет о сокровищах? Где? Чьих? Как до них добраться?

Как нарочно, компания, шумно обсуждающая подробности сегодняшней заварушки в стане ллойярдцев, взревела за соседним столом, бурно радуясь чьему-то подбитому глазу, и Карвинтий не смог разобрать подробности. А минуту спустя справа от алхимика с шумом опустился на наспех сколоченную лавку донельзя уродливый карлик, запустил длинный острый нос в кружку с пивом и начал шумно, с фырканьем и клекотом, поглощать ее содержимое.

День не задался. Что ж — бывает. Отравили, заставили, как какого-нибудь подлого гоблина, прислуживать какому-то расфуфыренному ничтожеству — что ж, всякие напасти случались за долгую жизнь… Карлик шумно прихлебывал напиток — на его вкус, достаточно противный, под стать мерзкому настроению, — и размышлял, как же ограбить шатер мэтрессы Вайли. Пойти напролом? Нанять какого-нибудь вора посмышленей? А что, прихваченных из Замка на мелкие расходы драгоценностей может хватить… Правда, насчет воров карлик иллюзий не испытывал: эту братию надо крепко держать за… хмм… одним словом, держать очень крепко, чтоб даже не пытались вырваться. Так что не так уж не прав самоуверенный торгаш, уверенный, что ради сохранения собственной жизни карлик свернет горы…

В течение второй половины дня карлик как пришпаренный носился по лагерю, изыскивая способы подлить отраву (пусть говорят, что в склянке — не яд, но он-то не наивное эльфийское дитя, чтоб верить!) в питье магических тварей. Сообразил достаточно быстро, занял стратегически важную точку у поворота на Ильсияр, откуда приходили водоносы с осликами, гружеными глиняными кувшинами, и, важно разглагольствуя о несуществующем приказе, с самым официальным видом проводил ревизию воды. Добавлял по унции отравы в каждый большой кувшин, якобы — средство от сглаза и прочей порчи, и отсылал водоносов с указаниями — это доставить фноссцам, это — иберрцам, это — в стан подданных Кавладора… Громила Фломмер, приставленный наблюдать за тем, как исполняется приказ ничтожества Раддо, удовлетворенно хмыкал, дескать, давай, урод, продолжай в том же духе. Хорошо еще, что троллеподобному охраннику надо когда-то отдыхать, а то он бы и сюда заявился, всем своим видом намекая на какое-нибудь вредительство и то, что жить карлику осталось часов тридцать с небольшим…

Ах, как бы выяснить, действует ли на организм карлика проглоченное зелье, или еще нет?

Карлик громко прокашлялся, набрал полный рот слюны и покатал ее во рту, пытаясь разобрать, нет ли привкуса, характерного для ядов, потом, сплюнув, как можно дальше высунул язык и громко подышал, проверяя, нет ли оцепенения мышц шеи и щек. Заметив странные взгляды, которыми его наградили ближайшие соседи — молодой хлыщ и средних лет мужчина в поношенном камзоле, карлик снова засунул нос в изрядно опустевшую кружку и принялся булькать пивом, размышляя, что ж делать дальше…

А потом его заостренные треугольные уши вдруг уловили знакомый голос…

— Ты, алхимия, меня не учи — ступай себе, ступай… — мэтр Виг спускался со второго этажа в сопровождении верных енотов, белочек и мэтра Пугтакля. Высокий сереброволосый эльф, чуть покачиваясь после затянувшейся «встречи», смотрел на собирающихся в поход алхимиков в полном восторге.

— Но, мэтр, я все-таки беспокоюсь за вас, — возразил Фриолар. — Вы уверены, что…

— Ну вот опять никто не верит в мой профессиональный уровень! — оскорбился Виг. — Я, чтоб ты знал, знаю такие заклинания, такие убойные ритуалы, такое колдовство!.. Так, а кто-нибудь знает, что я делаю на этой лестнице? — вдруг поинтересовался величайший криптозоолог современности.

— Ты хотел мне показать зверушку, которую приготовил к соревнованиям, — напомнил Пугтакль.

(За стеной, подслушивающий доносящийся из приоткрытого окна разговор, карлик нахмурился еще сильнее. И этот звучный, хрустальный голос он где-то слышал. Что, неужели проглоченный яд вызывает слуховые галлюцинации?)

— Да, точно! — спохватился Виг. — А ты его не сглазишь?

— Не сглажу, не беспокойся, — вальяжно пообещал эльф. — Даже наоборот, могу благословить его чем-нибудь друидическим…

— Тогда сейчас эту беспокойную молодежь выпроводим, и пойдем знакомиться с моим Рыжиком. Вы собрались? — строго спросил Виг у алхимиков.

Далия, Напа и Фриолар нестройным хором подтвердили, что да.

И в самом деле — гномка была в кожаной курточке, шлеме, с тремя лопатами за спиной и нежно прижимала к груди кирку (взамен потерянной секиры), Далия в полосатом местном наряде обвешалась амулетами и оберегами, сработанными Вигом с учетом всевозможных пустынных неприятностей, плюс, конечно же, верная лупа, карандаш в прическе, сумочка из потертого бархата через плечо, через другое плечо — походная фляжка… И только Фриолар выглядел путешественником опытным: за спиной — дедовский меч, на плече — фляжка, сумка; решимость в глазах.

— Тогда — удачи! И сматывайтесь поскорее, вы мне уже надоели, — велел мэтр, провожая компанию к лошадям.

Фриолар забрался в седло легко, Далию эльф галантно подсадил, а гномку не менее галантно пролевитировал, помог устроиться за спиной мэтра Фри-Фри. Потом подал алхимичке горсть сухих апельсиновых косточек:

— На всякий случай, прекрасная донна. Вдруг вам захочется пить, а рядом не окажется источника.

Далия с благодарностью приняла подарок, еще раз напомнила мэтру Вигу, что все наблюдения и выводы, сделанные ею после изучения Участников и Претендентов хранятся в папочке, которую сторожит серая белочка с черным хвостиком, и не слишком умело направила свою лошадку вслед за Фриоларом и Напой.

Неужели, — думала гномка, вздыхая от одолевавших ее радостных чувств, — Неужели я все-таки смогу откопать сокровища Тиглатпалассара?!

— А теперь давай, показывай своего зверя, — напомнил Пугтакль, когда алхимики выехали за ворота. — Так кто он? Какой-нибудь змей, таракан? Мои подчиненные Жука величиной с хороший дом умудрились сделать…