Сегодня среда. Он прекрасно знал, что в прачечную и химчистку Эйлин заходит по понедельникам. Значит, опять испытывает ее выдержку. Ну ничего, она не взбеленится, не доставит ему такого удовольствия.

— Хорошо, — небрежно ответила Эйлин и, развязывая пояс махрового халата, подошла к платяному шкафу.

— Да, чуть не забыл! — воскликнул вдруг Скотт. — Ты не могла бы купить подарок моей секретарше? У нее на следующей неделе день рождения.

— Для секретарши? — резко обернулась Эйлин.

— Ага. Ей надоело постоянно получать духи. Может, ты придумаешь что-нибудь новенькое?

— Возможно, — натянуто улыбнулась Эйлин и, стараясь воздержаться от колкостей, занялась туалетом.

Тебе не удастся разозлить меня, мысленно сказала она. Но сдерживаться становилось все труднее. Эйлин уже опасалась, что не выдержит и наговорит дерзостей. Надо же придумать такое — обслуживать его секретаршу!

К счастью, Скотт ушел в ванную. Эйлин поспешно оделась и, когда он вернулся в комнату, небрежно махнула рукой, прощаясь.

— До вечера, — отозвался он.

— Придешь к обеду?

— Хочешь попробовать еще раз?

— Да. Я докажу, что могу готовить превосходно.

— О'кей, только отложим до завтра. Вечером у меня деловая встреча. Эй, погоди! — окликнул Скотт жену, кивая на гору одежды. — Ты забыла взять вещи.

Вернувшаяся из командировки Джинни, едва увидев Эйлин, возбужденно затараторила:

— Ну, поделись успехами, я еле выдержала неделю на довольно нудном семинаре, все о тебе думала. Да рассказывай же, рассказывай!

— Я начинаю относиться к Скотту как в начале знакомства, — сердито выпалила Эйлин. — Сделай то, сделай се, подай, принеси! Сегодня возила чинить его туфли в починку, сдала одежду в прачечную, а теперь должна еще и записать его к зубному врачу. Я что, горничная? Нет, меня это не устраивает.

— И что ты собираешься делать?

— Сам не знаю. Чувствую, вот-вот взорвусь и посоветую ему найти другую прислугу. Но мне кажется, он только и ждет подходящего момента. А я не хочу выдавать своих чувств. Ни за что не дам понять, что Скотт одержал верх! Нет, помыкать собой не позволю!

— Знаешь, хотя мне и неприятно говорить, однако, по-моему, все уже случилось.

— Ты ошибаешься. Я стараюсь трезво оценить обстановку. Чувства не должны затмевать разум.

К изумлению Эйлин, Джинни захохотала.

— Прости, пожалуйста, — выдавила она. — Я не нарочно. Знаешь, Эйлин, если бы ты по уши не влюбилась в Скотта, то давным-давно послала бы его подальше. Ты же вышла за него замуж. — И добавила ехидно: — По расчету, что ли?

Эйлин прошлась по приемной, потом села в кресло.

— Хорошо, пусть влюблена. Но не думай, что эмоции одержали верх.

— По-твоему, разыгрывать эдакую заботливую, преданную женушку называется интеллектуальным подходом?

— Но ведь ты сама предложила…

— Погоди минутку. Когда я говорила о вечере при свечах, я не имела в виду, что ты станешь сама готовить ужин. Ты сделала так по собственной инициативе. Скоро ты начнешь гладить мужу нижнее белье, скрести полы и жаловаться на вспыльчивость Скотта.

— Ну уж нет, так далеко дело не зайдет. Но с обедом попробую еще раз. Правда, в таком настроении могу его и отравить. — Тут она улыбнулась. — Возможно, это наилучший выход.

— Эй, а что ты делаешь? — Джинни заметила, что Эйлин, взяв карандаш и бумагу, стала что-то писать.

— Составляю объявление для тебя. Почему я должна одна отдуваться? Мне надоела твоя монашеская жизнь. Найдем тебе мужа и начнем обсуждать твою семейную жизнь. Итак… «Белокурая русалка ищет энергичного муженька…»

Пусть только попробует придраться, думала Эйлин, доставая печеные баклажаны и укладывая полуфабрикаты на стеклянное блюдо. В духовке уже тушились телячьи эскалопы. В холодильнике в нарядной вазе стоял овощной салаг. Эйлин собрала с кухонного стола пустые картонки и бросила в мусорное ведро. Потом подумала и вытащила обратно. Достала пластиковый мешок для отходов, засунула в него ненужную упаковку, запечатала и выставила его за дверь. Все, улики уничтожены.

Итак, она капельку схитрила. Ну и что? Ведь она сама нарезала морковь и сельдерей, хотя основные продукты куплены в итальянском магазинчике. Что ж, цель оправдывает средства. Она обязана доказать, что способна хотя бы раз подать мужу приличный обед. К тому же она так старается вновь завоевать его сердце! А посему, не следует тратить время на ерунду, лучше заняться более важным делом. Например, привести в порядок свою внешность, сделать неотразимый макияж. И тогда посмотрим, устоит ли Скотт Митчел против двойного соблазна? Ему останется только сдаться, довольно улыбалась Эйлин, поднимаясь по ступенькам.

Скотт появился ровно в шесть и немало удивился, что стол уже накрыт.

— Не знаю, как тебе удалось, — говорил он спустя некоторое время, — но обед просто восхитительный! — Он отхлебнул еще вина. — Ты правда сама приготовила?

Скрестив под столом пальцы, Эйлин воскликнула в шутливом негодовании:

— А ты что, заметил в доме горничную или кухарку?

— Прости, я не хотел тебя обидеть. — Скотт откинулся на спинку стула. — Думаю, сейчас самое время серьезно поговорить. Обед, так сказать, подготовил почву.

— Вовсе не обязательно. — Эйлин встала и, подойдя к нему сзади, обняла за шею. — Не нужно ничего выяснять. Или ты очень настаиваешь? — спросила она, нежно кусая мужа за ухо.

— Да нет, не сейчас… — Он встал и, взяв ее за руку, повел вверх по ступенькам.

Задержавшись на верхней площадке, Эйлин взглянула на него блестящими глазами.

— Означает ли это, что ты наконец простил меня? И мы начинаем все сначала?

— Я давным-давно не держу на тебя зла, крошка! Ты разве не заметила?

— А мне казалось, тебе нравится меня мучить.

— Мне?.. Мучить?.. Тебя?

Эйлин рукой закрыла ему рот.

— Докажи, что нет.

Скотт сгреб жену в объятия, его губы яростно схватили ее рот, не давая вздохнуть. Пальцы нащупали пуговки на блузке, и, не выпуская Эйлин из объятий, он ухитрился освободить от одежды и ее, и себя.

Скотт чуть отпрянул и погладил ее нагое тело.

— Мне нравится, как ты отзываешься на мой призыв. Мы потрясающе чувствуем друг друга!

Сплетя руки, они вошли в спальню.

Несколько часов спустя Скотт и Эйлин лежали рядом, усталые, но отнюдь не пресыщенные любовью. Он наклонился к жене, чтобы поцеловать ее, но тут зазвонил телефон.

— Ничего, Барри, мы не спим, — проговорил Скотт в трубку и подмигнул Эйлин.

Положив руку на ее живот, он продолжал слушать. Неожиданно Эйлин почувствовала, как напряглось его тело, став чужим и далеким. Он даже привстал.

— О! В самом деле?.. И ты ей объяснил?.. Да, иногда она излишне тревожится… — Скотт поглядел на жену с холодным отчуждением.

Что случилось? Что говорит отец? — судорожно думала Эйлин.

— Вряд ли получится, Барри, — натянуто продолжал Скотт. — У меня очень напряженная неделя. Но все равно, спасибо.

Он положил трубку и встал с постели.

— Может, объяснишь?

Скотт не ответил. Собрал разбросанную одежду и начал одеваться.

— Скотт, в чем дело?

— Твой отец рассказал о вашей дискуссии по поводу «Сплендор-центра». Приятно, что Барри осветил мою финансовую деятельность к полному твоему удовлетворению… Ему ты поверила! А мне, своему собственному мужу, — нет! — Скотт повернулся и с горечью посмотрел Эйлин прямо в лицо. — А я ожидал от тебя доверия, хотя бы самую малость. Неужели такое неимоверное требование?

— И ты еще говоришь о доверии! — взорвалась Эйлин. — Если бы ты с самого начала поставил меня в известность, мне не пришлось бы допытываться у отца!

— А зачем мне посвящать тебя в подробности? Чтобы ты сразу побежала к папе и он все устроил? А как бы выглядел я? Барри с твоей помощью навесил бы на меня ярлык неудачника!