Барри Крэнстон обнял дочь.

— Для завершения трогательной картины не хватает только наследника! — раздался его голос.

— Не торопи события, Барри, — шутливо отозвался Скотт. — Мы поженились-то всего два месяца назад.

— Что ж, подождем до будущего года, — улыбнулся Крэнстон и подмигнул Эйлин.

Она почувствовала досаду. Неужели отец думает, что их жизнь наладилась? Разве легко забыть обиды? Но отец, всегда проявлявший заботу о семье, возможно, решил, что его мудрый совет возымел действие.

Попрощавшись, молодые направились к выходу.

— Имейте в виду, — напутствовал Барри, — мне нужен внук.

— Мы постараемся, папа, — ответила Эйлин.

К счастью, лифт подошел быстро и избавил ее от щекотливого разговора. Она услышала вслед:

— Рад, что дела у вас поправляются!

На обратном пути Эйлин молчала. Скотт тоже не проронил ни слова. О чем он думает, гадала Эйлин.

— Где ты сегодня ночуешь? — поинтересовалась она.

— Почему ты спрашиваешь?

Ей хотелось крикнуть: «Да потому, что я твоя жена! Я люблю тебя!» Но, сдержавшись, только сказала:

— Последнее время, ты часто не приходил домой.

— Обстановка не очень-то приятная.

— Я знаю.

Скотт посмотрел на нее.

— Ты хочешь узнать, где я бывал?

— Прошу прощения, — отозвалась Эйлин. — Я ведь не имею права вмешиваться в твою личную жизнь, это не предусмотрено соглашением.

— Да, но все зависит от того, почему ты задаешь такой вопрос: из простого любопытства или тебя действительно волнует мое отсутствие?

Эйлин молчала.

— Я ночевал у себя дома, — просто сказал Скотт.

— Я так и предполагала.

— Ну а теперь знаешь точно.

— Скотт, ведь я стараюсь…

— Я вижу.

— Может, поговорим?

— А что мы делаем?

— Ты знаешь, что меня интересует.

— Эйлин, у меня нет настроения выяснять отношения. Уже поздно, я устал.

— Тогда побеседуем о чем-либо другом, и если я затрону скользкую тему, останови меня.

— Я подозреваю, ты хочешь, чтобы наш брак… наше деловое сотрудничество продолжалось.

Браво! — мысленно воскликнула Эйлин. Блестящая дедукция! Но вслух сказала:

— Конечно.

Скотт подъехал к дому и выключил зажигание.

— Посмотрим, на сколько тебя хватит…

Эйлин лежала в темноте, уставившись в потолок, и время от времени незаметно поглядывала на лежавшего рядом мужа. Его рука небрежно прикрывала глаза, но Скотт тоже не спал. Эйлин не сомневалась.

Она перебирала в памяти последние события. Итак, они вновь начали общаться. И хотя разговор иной раз не доставлял удовольствия, Эйлин рассчитывала, что со временем их отношения придут в норму. Правда, сейчас всяким словам она предпочла бы его объятия.

Вчера они даже чуть не занялись любовью. Едва войдя в дом, Скотт схватил ее и начал властно раздевать. Потом стремительно сбросил всю одежду с себя, и они, охваченные желанием, завалились на диван. Возбуждение Эйлин достигло невиданной силы. Никогда еще ее тело не испытывало такого вожделения. И в этот момент Скотт вдруг оставил ее и ушел.

Без сомнения, он сделал это намеренно. Но чего он достиг? Что хотел доказать? Ведь и ему самому было вовсе не легко оторваться от нее. Эйлин чувствовала, как сильно Скотт ее желал, он всегда испытывал наслаждение от ее близости. Их, несомненно, физически влекло друг к другу. Да еще как! Так почему же он неожиданно заглушил чувства?

— Я очень устал, — объяснил Скотт. Подобрал с пола одежду и отправился наверх.

Когда Эйлин тоже забралась в постель, он затаился как мышь, но она знала — муж не спал.

Я должна завоевать его во что бы то ни стало! — твердила Эйлин, поднимаясь утром по ступеням, ведущим в спальню. Она несла поднос с кофе, изо всех сил стараясь не пролить ни капли. Подойдя к кровати, аккуратно поставила чашку на ночной столик.

Скотт открыл глаза.

— Что такое? — спросил он, увидев Эйлин.

— Да вот подумала, может, ты захочешь кофе.

Он сел в кровати, протер глаза и потянулся за чашкой.

— Растворимый?

— Нет, я сварила натуральный.

Скотт отхлебнул и скорчил гримасу.

— Растворимый тебе удается лучше.

Не реагируй! — приказала себе Эйлин, он нарочно испытывает твое терпение. Помни, что советовал отец.

— Я так и предполагала, — ответила она. — Пойду, пожалуй, в душ.

Когда Эйлин вернулась, Скотт еще лежал в постели. Она раскрутила обмотанное вокруг тела полотенце, и оно свободно упало на пол. Томными, нарочито медленными, соблазнительными движениями она надела шелковую кружевную комбинацию, пояс с подвязками и черные прозрачные чулки. Но Скотта, похоже, это не возбуждало. Он взял журнал и, уткнувшись в него, потягивал кофе.

— Тебе не нужно рано вставать? — спросила Эйлин.

— На утро ничего не назначено.

Да, за ночь ты не очень-то отдохнул, добавила про себя Эйлин. Хоть и усиленно притворялся.

— Когда ты придешь? — снова спросила она. — Я приготовлю ужин. Вчера не получилось. Зато сегодня гарантирую незабываемую трапезу.

— Да, ту курицу я надолго запомню.

— Прекрасно. Надеюсь, вечером ты приятно удивишься.

— Не сомневаюсь.

Эйлин поставила в духовку рыбное филе и принялась резать фрукты для салата. Бананы, киви, мускусная дыня, арбуз, виноград — все выглядело очень аппетитно. Пригодился даже мак — для приправы.

Я же знала, что смогу, удовлетворенно думала Эйлин. Главное, чтобы никто не заглядывал через плечо и не говорил под руку. Подойдя к плите, включила таймер: хватит подгорелых блюд!

Скотт появился в шесть, рассеянно чмокнул ее в щеку и пошел наверх. Минут через пятнадцать он вернулся. Его единственный наряд составляло полотенце, обернутое вокруг бедер. Он обнял Эйлин и поцеловал — уже с чувством. Полотенце ослабло, стало соскальзывать, но Скотт подхватил его и улыбнулся жене:

— Ты не могла бы отвести машину на заправку? У меня в восемь деловая встреча, а я еще не успел просмотреть нужные документы.

И, считая вопрос решенным, снова отправился наверх.

Эйлин стиснула зубы. Он что, не мог залить бензин по дороге? Она бросила взгляд па таймер. Оставалось еще сорок минут. Черт возьми, время еще есть! Схватив с крючка ключи Скотта, Эйлин вышла из дома.

Вернувшись, она застала Скотта уже переодетым в джинсы и свежую рубашку. Он сидел перед телевизором. Рядом на столике стоял бокал с виски. Мог хотя бы накрыть на стол, мысленно проворчала Эйлин. Весь вид Скотта свидетельствовал, что он получает несомненное удовольствие от того, что его обслуживают. Интересно, на сколько ее хватит при таком раскладе?

Прозвенел таймер. Эйлин открыла духовку и внимательно посмотрела на запеченную рыбу. Сверху появилась румяная корочка. Наверное, готово.

Однако блюдо не удалось. Аппетитное внешне, изнутри оно оставалось сыроватым, хотя и удобоваримым.

— Лучше бросила бы ты готовить, — сказал Скотт. — Не знаю, сколько еще выдержит мой желудок.

— Ну, как-никак съедобно, — возразила Эйлин. — Ты же ешь.

— Не успел перекусить, так что готов проглотить что угодно. Да и обижать тебя не хочется. — Он снял с колен салфетку, положил на стол, потом, помолчав, продолжил: — На самом деле, тебе совершенно не обязательно заниматься обедами или ужинами. Я ведь женился на тебе не ради кулинарных способностей.

— А ради чего?

— Давай потом, а?

— Когда? Мне, правда, надо кое-что выяснить.

Скотт встал из-за стола.

— Тогда тебе придется подождать. Меня ожидает обезумевший от горя клиент. Он вернулся вчера из командировки и нашел дом буквально пустым. Жена, дети, обстановка — все исчезло. Так что я должен ехать. Прости, что не смогу убрать посуду.

И, взяв со стула куртку, ушел.

На следующее утро, выйдя из душа, Эйлин увидела, что Скотт аккуратно складывает на кровати костюмы, рубашки, галстуки, пару джинсов.

— Если будешь проезжать мимо химчистки, — сказал он, — будь добра, закинь туда одежду.