Конечно, они не коллеги, не друзья и никогда не смогут стать любовниками в полном смысле этого слова.

— Спишь или просто задумалась?

Лора вздрогнула и, открыв глаза, подняла голову.

— Ни то, ни другое, — спокойно ответила она. — Просто отдыхаю.

Он некоторое время смотрел на нее.

— Ты выглядишь усталой, — заметил он. — Я тут хотел кое-что с тобой просмотреть… — Он показал на бумаги. — Но, пожалуй, лучше подождать до понедельника.

— Нет, лучше сейчас! — Лора выпрямилась в кресле. — Если честно, то я бы предпочла заняться работой.

— Чему бы предпочла? — Вопрос был с подтекстом. Гарольд ничего не позволял ей забыть. Да и сам его потрясающий вид это исключал.

— Хотелось бы знать, как дела у Ламберта, — быстро нашлась Лора, решив сменить тему. — Жаль, что мы не справились об этом до отлета.

— Я справлялся. — Гарольд сложил бумаги в папку. — Позвонил, пока ты собирала вещи.

Ну, вот еще одно подтверждение того, что приключение в лифте ничуть не занимало его, как только они разошлись по своим комнатам. А она-то переживала…

— И что? Как у него дела?

— Сказали, что его жизнь вне опасности.

— Слава Богу! — Лора чувствовала себя виноватой— за все утро ни разу не вспомнила о Ламберте.

— Я послал цветы и фрукты. Хотя вряд ли он сейчас в состоянии оценить их по достоинству.

— Я как секретарша должна была сделать это сама. — Она подняла глаза и встретилась со спокойным взглядом Гарольда.

— Ты была какой-то рассеянной, — сухо ответил он. — Не слишком четко соображала, что к чему.

— Я… поверить не могу… то есть… то, что произошло в лифте… — Лора смутилась, чувствовала себя в глупом положении. — Этого не должно было случиться.

— Не хочешь объяснить мне почему? — без особого интереса спросил он.

Можно подумать, что они говорят о каком-то пустяке, а не о страстной сцене в лифте, первой в жизни Лоры.

— Лора? Пожалуйста, ответь мне!

— Кажется, мне больше нечего сказать, — пробормотала она. — Лучше увольте меня, когда мы прилетим домой!

— Ты беспокоишься о работе? Зря. Я держу слово. Сказал, месяц, значит, месяц.

— Как же вы добры, сэр! — Она не смогла сдержать ехидства. Неужели он, в самом деле, считает, что для нее важно это место? — Значит, вы, добропорядочный мистер Джонсон, будете обращаться со мной справедливо вне зависимости от того, соглашусь я с вами переспать или нет? Какое благородство!

Гарольд тяжело засопел:

— Ты и в самом деле меня недолюбливаешь?

— Да, — прошептала она. — Думаю, что да.

— И почему же, разреши спросить? — добавил он с холодным сарказмом.

Лора перевела дыхание. Разговор был ей неприятен.

— Все дело в… характере, — наконец заявила она.

— Твоем или моем?

Она все больше запутывалась. Как это говорят? Упал в яму, не копай глубже. Впору воспользоваться этим полезным советом и прикусить язык.

— Мы, никак, решили прибегнуть к дипломатии? — Серые глаза насмешливо оглядели ее. — Вряд ли это поможет. Не лучше ли тебе признаться, в чем действительно проблема? Ну?! — повысил он голос, теряя терпение. — Скажи, почему ты так себя ведешь? Давай выкладывай! — Он сердито швырнул на столик папку, которую держал в руках, бумаги вывалились и рассыпались по полу.

Наконец-то хоть какая-то реакция, подумала Лора. Это что, прогресс или нет?

— Поговори со мной! — Он не сводил с нее сердитых глаз. — Ты считаешь меня законченным негодяем? Полагаешь, что я беру, что хочу и когда хочу и не желаю считаться ни с чьими чувствами, кроме собственных? В этом все дело?

Ей хотелось расплакаться. Он так внезапно и сильно разозлился. Слезы жгли ей глаза, вот-вот потекут по щекам. Второй, нет, третий раз за один день. И все из-за него. А защитить себя она не в состоянии. Лора встала.

— Ты куда? — поднял он голову.

— Не знаю. Куда-нибудь подальше от вас.

— Ты хочешь в кабину пилотов? Не думаю, чтобы они тебе обрадовались, — ухмыльнулся Гарольд. — Есть буфетная, но там тесновато и стюарду.

— Тогда, может, мне лучше выброситься? — сердито отозвалась Лора.

— Для собранного и спокойного профессионала ты слишком все драматизируешь. — Гарольд порывисто встал. — Если ты ищешь, куда бы спрятаться, то есть лишь одно место — это кабина, где я отдыхаю во время длинных перелетов. Маленькая, но вполне удобная.

— Нет! — вскрикнула Лора, но он, будто не слыша, подхватил ее на руки. — Отпустите меня! — потребовала она. — Что вы себе позволяете?

— Да ничего, — протянул он, не обращая внимания на ее негодование, — несу тебя в кабину.

— Но вы… не смеете…

— Еще как смею.

— Вы считаете, что можете так себя вести из-за того, что произошло между нами в лифте? — возмутилась Лора. — Ну, так я вам не позволю.

— Ты снова все излишне драматизируешь. — Гарольд поудобнее прижал ее к себе. — Ты действительно думаешь, что я попытаюсь сейчас соблазнить тебя? Вот тогда у тебя будут все основания считать меня негодяем. — Он открыл незаметную дверь в конце салона и опустил Лору на диван в маленьком комфортабельном отсеке. — Отдыхай!

Она свернулась калачиком, взглянула на самодовольного Гарольда и съязвила:

— Ах, как я благодарна за то, что вы решили не соблазнять меня!

Зря она это сказала; испуганно посмотрела на Гарольда и заметила опасный блеск в его глазах.

— Я всегда могу передумать. Может быть, ты этого и добиваешься?

Он наклонился, поцеловал ее, и она начисто забыла обо всех своих возражениях. Ведь могла бы сопротивляться, но ничего не делала. Одно прикосновение его губ— и готова была признаться в своем поражении. Она его хотела. Вот только он ее не хотел, во всяком случае, в этот момент. Может, никогда больше и не захочет. Он отодвинулся, едва она успела положить свою ладонь на его руку.

— Слишком у тебя все просто. — Он покачал головой. — Поспи. Стюард разбудит перед посадкой.

Сон, однако, не шел. Лора села и задумалась: как же ей вести себя в Гарольдом? Все в голове перепуталось, прийти к какому-то решению так, и не удалось.

В кабине имелся маленький туалетный столик, и она принялась критически разглядывать свое отражение в зеркале, недовольная слишком бледным, фарфоровым оттенком кожи и пухлыми губами. С виду, во всяком случае, не заподозришь безумия. Средненькая такая девушка с густыми светлыми волосами и синими глазами. Но она— то знала, что с этой белокурой головкой что-то не в порядке, хотя видимых признаков не находила. Ведь иначе бы, несмотря ни на что, не было бы такой тяги к Гарольду.

Короткий стук, и дверь открылась. Сердце Лоры радостно подпрыгнуло— и упало при виде одетого в белое стюарда, сообщившего, что они приземляются.

Она вышла через минуту. Гарольд сидел с бокалом в руке и читал свои бумаги. Он даже не поднял голову, когда Лора села напротив, с громким щелчком пристегнула ремень безопасности и сделала вид, будто ей все безразлично. Она с силой сжала подлокотники, желая, чтобы это проклятое путешествие поскорее закончилось и чтобы поскорее оказаться в своей постели в маленькой, забитой вещами квартирке.

Гарольд хранил молчание, когда они спускались по трапу и усаживались в поджидавший их лимузин. Только когда остановились у ее дома, шеф соизволил поинтересоваться:

— Ты придешь на работу в понедельник?

Лора подняла на него глаза. Она сама неоднократно задавала себе этот вопрос и до сих пор не нашла ответа. Шофер терпеливо ждал, открыв ей дверцу. Он будет так стоять, сколько потребуется, потому что Джонсон платил ему. Если судить по седым волосам и морщинам на лице, он вполне мог по возрасту быть ее отцом. Знай, он все, то, вероятно, посоветовал бы ей поскорее уносить ноги, пока она еще в своем уме. Ведь речь идет именно о рассудке, тело давно сдалось. Гарольд мог воспользоваться им, когда пожелает. А вот попытаться сохранить рассудок еще не поздно.

Лора ощутила страшный приступ тоски. Что она могла поделать? Какой смысл притворяться, что от нее что-то зависит. Месть? Какая же идиотская мысль.