«Его семейная жизнь, как он мне ее рассказывает, сложилась ужасно. Дети его беспокоят, мучают, домашние дрязги волнуют. Он стал раздражительным, вспыльчивым. «Нет сил сосредоточиться на серьезной работе! Кончу ли я свои большие работы! А что-то говорит мне, что меня не надолго хватит. Мое несчастье в том, что я в каждый, самый пустой портрет вкладываю всю мою душу».
Это признание художника самое значительное. Личная жизнь, неудавшаяся, скомканная, мешала ему. Жена, а за ней и дети не только не были поддержкой в его творчестве, но встречали враждебно все его новые произведения, даже те, перед которыми молчали реакционные борзописцы.
Знакомые видели, как мучительно переживал художник личную драму. С. А. Толстая записала в своем дневнике 29 июня 1891 года: «Репин, видно, разбитый жизнью человек».
Жиркевич писал Репину о своей любви, о предстоящей женитьбе. И 8 августа 1888 года Репин ответил ему письмом, полным горячих мыслей о жене-друге, о том, какой брак может на всю жизнь привести к гармонии душ. Собственный опыт, горечь незадачливой жизни водила пером художника, когда он наставлял своего молодого знакомого:
«…Меня несколько успокоило известие о Вашей любви, о Вашей женитьбе. Вот где лежит причина того поэтического прекрасного настроения и светлого взгляда на жизнь! Вот вечный, лучезарный оптимизм жизни! Любовь!!! Поздравляю Вас, обнимаю от души! Я уверен, в вас обоих теперь так много любви, что Вам не страшно говорить все, что думает об этом пожилое сердце. Приготовьтесь заранее, что любовь Ваша пройдет, она должна замениться дружбой. А дружба рождается только из преданности. Если женщина способна быть преданной вполне интересам своего мужа, она — драгоценный друг, который необходим мужчине, с которым он не расстанется ни на минуту во всю жизнь, которого он будет любить и уважать глубоко в душе всю жизнь. Если муж будет предан своей семье, детям, будет относиться с полным уважением к жене (в случае утраты любви), семья счастлива. Но если эти оба субъекта увлекутся свободой действий, самостоятельной эмансипацией, разнородной деятельностью, дающей каждому самостоятельное положение, — семья пропала, разрыв неизбежен… Антагонизм, новое искание любви, зависимости, да, искание зависимости также свойственно и приятно человеку… Простите, дорогой мой, за это неуместное, может быть, рассуждение. Пишу, что думаю, и Вас прошу ничего не скрывать от меня».
Это писал человек, еще не оправившийся от личной трагедии. Если помнить о том, что совсем недавно Репин зажил один (он расстался с женой в 1887 году), по-новому зазвучат почти пророческие слова о поисках жены-друга, преданного на всю жизнь. Видимо, не встретив сам пока такого счастья, полной душевной гармонии, он очень к этому тянулся.
Не раз пытался Репин склеить разбитые отношения с женой. После покупки Здравнева — имения в Белоруссии, ему особенно недоставало хозяйки. И 7 октября î894 года он писал Т. Л. Толстой об очередном таком примирении:
«Много произошло перемен с тех пор, как я не переписывался с Вами. Я опять живу с женой и всеми детьми; слава богу, помирились старики; пора доживать свой век благоразумнее. Я предложил ей через детей, не желает ли она ехать именно на лето — мне страшно не хотелось разлучаться с Юрой. Она согласилась, и с тех пор ничего, идет тихо и мирно».
Жиркевич побывал в Здравневе в июне 1896 года. Ему там очень понравилось. Это были годы, когда внешне Репины снова жили одной семьей, скрывая от посторонних незаживающие никогда раны. Жиркевич записал в своем дневнике:
«Вчера вернулся из Здравнева, очень довольный своей поездкой, которая меня освежила. Милый, добрый и умный Илья Ефимович. Он хотя брюзжит часто в семье своей, но и семья его, несмотря на эксцентричность, очень радушная, простая и хорошая. Надя ходит в мужском костюме деревенского парня, иногда босиком (острижена), Юра и Илья Ефимович курят махорку. Вера Алексеевна, видимо, не сочувствует некоторым беспорядкам, но дипломатично молчит. В ней есть что-то чрезвычайно симпатичное, располагающее, какое-то затаенное страдание. Характер самого Репина не из ровных и податливых».
Это было затишье перед грозой. Можно отстраняться от недоразумений, делать вид, что все идет хорошо, но когда отношения непоправимо испорчены, их не склеишь, не скрепишь. Вулкан взрывается по любому поводу. Очередное примирение длилось не очень долго. Зыбкой оказалась почва, на которой оно зижделось. И уже через три года тот же Жиркевич, путешествуя с Репиным по Кавказу, выслушивал его горькие сетования на семейные тяготы.
«По дороге мы с ним много беседовали на разные темы. Он был, как всегда, со мной откровенен; жаловался на свою семейную жизнь — на жену и детей, враждебно к нему настроенных».
Любимицу, старшую дочь Веру Ильиничну, Репин так до конца дней своих и не понял. Поселившись в «Пенатах», она беспардонно расправлялась со всем, созданным отцом. Когда Репин уже не мог подниматься в верхнюю мастерскую, она хозяйничала там со всей неутомимой алчностью.
В «Пенатах» хранилось бесценное наследство художника — шкафы с альбомами его рисунков за все годы. Репин берег их, все еще надеясь когда-то по многим рисункам вернуться к большим своим замыслам.
Но когда силы уже оставляли его и он не мог сам наблюдать за сохранностью рисунков, полной хозяйкой этих шкафов стала Вера Ильинична. Она превратила в разменную монету драгоценные альбомы, которые уносились из «Пенат» модистками, парикмахерами или потрепанными белогвардейскими щеголями.
Репин этого ничего не знал, ни о чем не догадывался. По-прежнему Веруня была его любимицей, он мог восхищаться ее мнимыми сценическими и художественными талантами и испытывать благодарность за то, что она умело ведет их несложное хозяйство.
Вера Ильинична обладала таким несносным характером, что впоследствии стала грозной фигурой в жизни художника.
Надежда Ильинична, учившаяся когда-то на медицинских курсах, жила с отцом и тоже приносила ему мало радости. Она была тяжело психически больна. И можно представить, какого терпения, ласки требовало от отца обращение с дочерью, страдающей тихим помешательством, полученным после поездки на эпидемию тифа.
Еще более трагически сложились отношения между отцом и сыном. Юрий из-за болезни в детстве не мог одолеть и первых классов школы. Он причинил много тяжелого отцу, который нежно пестовал в нем пробудившееся дарование художника. Юрий стал хорошим живописцем и быстро был замечен зрителями, но все же всегда оставался в тени громкой славы отца. На этой почве между ними тоже складывались сложные отношения, которые приводили к частым стычкам. Болезнь, домашние драмы, расхождения во взглядах взрастили открытую вражду между Юрием и отцом.
Юрий Ильич женился на кухарке Репиных, и отец, тогда уже помещик и профессор, не мог простить ему такого брака. Они жили в дальнейшем по соседству, но, случалось, подолгу не встречались. Только внуки, названные претенциозно — Дий и Гай, — пользовались расположением деда.
Иногда Юрию хотелось показать отцу картину, над которой он работал, услышать его совет. Но потом всплывало враждебное чувство, и он гасил в себе это желание, оставляя втуне советы отца. Свое неприязненное отношение он переносил на репинское творчество, резко критиковал многие его картины, считал отца плохим педагогом, не скрывал этого мнения от других и даже отговаривал некоторых будущих художников учиться в мастерской Репина.
Какой большой поддержкой могла служить обоим настоящая дружба! Два художника — отец и сын — живут рядом, по соседству. Какое бы это было взаимное обогащение, какая радость, когда в мастерской отца или сына появлялось удачное произведение! Вместо всего этого — постоянные стычки, грубые размолвки.
Особенно много горя принесли Репину эти отношения с сыном, когда он, старым, слабеющим, оказался отрезанным от родины, от общения с привычным кругом культурных людей.
