И Китти тоже. Забыть ее, словно никогда ее не встречал, не дотрагивался до нее, не целовал и не обнимал, не хотел ее.

Считать, что он не оставил какую-то часть своей жизни и своего будущего в этом маленьком белом доме, притвориться, что какая-то часть его души не умерла в нем.

Она просто трусиха.

Эти слова Китти твердила себе самой с субботнего вечера каждый раз, когда пыталась набраться мужества и сказать Крису, что Юджин больше не придет, когда слышала, как ее сын снова и снова говорит ей что-то про Юджина, когда видела на лице у мальчика улыбку, так похожую на улыбку его друга.

Самая настоящая трусиха.

В течение субботы Китти не сказала Крису ни слова, намереваясь сделать это в воскресенье. В воскресенье она придумала какую-то отговорку, объясняя сыну, почему Юджин не смог пойти с ними на рождественский парад, и мысленно пообещала рассказать все в понедельник. Но и на следующий день у нее не хватило духу.

Сегодня вечером. Она обязательно скажет ему все сегодня вечером. Сразу после ужина, перед тем как ему нужно будет ложиться спать.

Китти вошла в дом и, сняв куртку, в которой ходила на работу, надела элегантный жакет, потом взяла со столика в прихожей электрический фонарик. В Чикаго или в других городах, где они раньше жили, Китти не рискнула бы выходить в одиночестве на улицу после наступления темноты. Но это был Норт-Маунтин. Местные нарушители закона предпочитали делать свои дела вне города, а их «коллеги» из соседних городов — не выносить свою деятельность за их пределы.

В доме миссис Франклин Китти пришлось подождать, пока Крис соберет вещи. Он не бросился к ней с радостными воплями, как обычно, и определенно был чем-то расстроен.

— Привет, мам, — пробормотал Крис, подставляя Китти щеку для поцелуя.

Они попрощались с миссис Франклин и вышли на улицу.

— Как дела в школе?

— Все в порядке, — ответил Крис тоном, говорящим о противоположном.

Китти зажгла карманный фонарик. Свет фонарей, расположенных по обеим сторонам улицы, не достигал ее середины, и там было темно, хоть глаз выколи.

— Ты опять что-нибудь натворил?

— Нет.

Когда они уже почти подошли к своему дому, Крис поднял на мать глаза, полные грусти.

— Сегодня к нам в школу приходили военные.

— Военные?!

Как она могла забыть об этом? И как поступил Юджин? Рассказал ли он Крису об их разговоре? Юджин, наверное, разозлился, что она ничего не рассказала сыну и взвалила все на его плечи, — он никогда не поверит, что у нее просто не хватило мужества.

— Юджин не пришел, мама, — продолжал мальчик. В его голосе звучала тревога. — Этого никогда не было раньше. Он даже не передал с кем-нибудь записку для меня. Я спрашивал, но никто ничего не знает. И он не позвонил вчера, и не пошел с нами на рождественский парад в воскресенье, а он обещал, что пойдет. Мама, а вдруг Юджин устал от меня? Вдруг я ему надоел и он не хочет больше меня видеть?

Почувствовав дурноту, Китти сжала руку сына и вошла в дом.

— Нет, милый, — прошептала она, — этого не может быть. Юджин любит тебя. Ты не мог ему надоесть.

— Тогда что случилось? Почему он не позвонил? Почему не пришел сегодня в школу?

Китти спустила Криса на пол и сняла пальто.

— Пойдем в гостиную. Мне надо сказать тебе кое-что.

Так и не сняв куртку, Крис вошел в комнату и прислонился к столу. Он выглядит таким маленьким, подумала Китти, садясь на диван. Таким маленьким и беззащитным.

— Я попросила… — Ее голос дрожал; она набрала в легкие побольше воздуха, чтобы скрыть предательскую дрожь в голосе, но это ей не удалось. — Милый, я попросила Юджина не приходить к нам больше и не звонить.

Глаза Криса расширились, он смотрел на мать, не решаясь поверить в ее слова.

— Ты?!!

Китти покраснела, несмотря на то что не сделала ничего постыдного. Ей необходимо думать о благе сына, у нее не было выбора.

— Вы стали так дружны с Юджином. Я не думаю, что это было хорошо для тебя — дружить с человеком, который скоро уедет отсюда.

— Но он уезжает нескоро. Не раньше мая! — закричал Крис.

Как Китти и говорила Юджину, мальчик плохо представлял себе, как быстро бежит время. И она не знала, как объяснить ему, что расставаться в мае будет еще тяжелее.

— Мама, он мой друг! Он мой лучший друг! И ты прогнала его?!

— Ты еще маленький мальчик, Крис. Тебе нужны друзья твоего возраста. Я понимаю, что ты любишь Юджина, но…

— У меня есть друзья моего возраста, — оборвал ее Крис. — У меня полно друзей в школе. Но мне нужен только Юджин!

— Дорогой…

— Это потому, что ты его не любишь, да? — Его нижняя губа задрожала, а глаза наполнились слезами. — Ты не любишь его. Ты никого не любишь.

— Это неправда, Юджин — хороший человек, но…

— Ты заставила уйти моего отца, а теперь заставляешь уйти Юджина. Наверное, дедушка, дядя Трэвис и дядя Риг тоже уехали из-за тебя! — Крис вскочил и закричал: — Лучше бы ты ушла! Ты противная, я не хочу, чтобы ты была моей мамой! Я ненавижу тебя!

Он вылетел из гостиной и исчез в своей спальне, так хлопнув дверью, что задрожали стены. Китти была потрясена. Крис и раньше выходил из себя, но таким она видела его в первый раз.

Конечно, с горечью подумала Китти, она и не ожидала, что это будет легко. Но она не могла и предположить, что все будет хуже, чем в тот день, когда ушел Джон, или в день, когда уехали ее родители. В конце концов, эти люди были не случайные знакомые, а его близкие. Его семья.

«А Юджин не был?» — спросил ее внутренний голос. Конечно, между Юджином и Крисом не было кровного родства, но были узы покрепче. Они любили друг друга. А она не захотела верить этому, не захотела понять, что это уже не простая дружба. Китти устало поднялась и отправилась в свою спальню. Проходя мимо комнаты Криса, она услышала из-за двери приглушенные рыдания. Плакал ли он когда-нибудь из-за Джона? Нет. Тогда плакала она.

Китти переоделась и отправилась на кухню, стараясь не думать о сыне. Она могла пойти и поговорить с ним, если бы это принесло какую-нибудь пользу, но сейчас ему лучше справиться со всем самому. Когда он успокоится и выплачется, они смогут поговорить. Тогда он поймет.

Китти приготовила жареного цыпленка, картофельное пюре с подливкой и бобы — все, что любил Крис. Вопреки заведенному порядку, она решила пообедать не в столовой, а в гостиной. Крис обожал есть, сидя перед телевизором, но она редко позволяла ему это. Может быть, эта уступка поднимет ему настроение.

Китти подошла к двери и громко постучала:

— Крис, обед готов.

Ответа долго не было, потом дверь медленно открылась. Мальчик стоял на пороге, опустив покрасневшие от слез глаза. Его щеки были все еще мокрыми.

— Поедим сегодня в гостиной, хорошо?

Китти изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал не заискивающе, но чувствовала, что это ей не удается. Крис прошел в гостиную и сел рядом с ней, но едва притронулся к еде и ни разу не взглянул на телевизор, хотя показывали его любимую передачу. Через некоторое время он поднялся и, не глядя на мать, спросил:

— Можно, я пойду?

— Ты же почти ничего не съел.

— Я больше не хочу.

— Что ж, иди…

Китти проводила его взглядом, потом унесла на кухню почти нетронутый обед. Она тоже была не голодна.

— Что с тобой происходит?

Юджин и Макс Стэнли служили вместе уже два с половиной года и за это время стали друзьями. Но дружить с людьми, с которыми вместе работаешь, не всегда удобно, хмуро подумал Юджин. Слишком часто они забывали о своих служебных отношениях и лезли не в свое дело.

— Ты был связан с этой школьной затеей с самого начала, даже заставлял в ней участвовать тех, кто не хотел. А сейчас ты умываешь руки. Почему?

— Я вчера был занят. У меня не было времени.

— Так занят, что забыл о парнишке, который ждал тебя и жутко огорчился, когда ты не пришел?