— Конечно, — подбодрил Юджин.

Мальчик взял одного солдатика, другого, потом положил их обратно в коробку, бросился к Юджину и крепко-крепко его обнял:

— Спасибо, Юджин. Я буду беречь их. А когда вырасту, подарю своему маленькому сыну.

Китти опустилась на пол, не в силах больше щелкать затвором фотоаппарата; ей нужно было прийти в себя от этой трогательной сцены…

Крис отнес солдатиков к себе в комнату и вернулся. Китти настояла, чтобы Юджин принес свои подарки к ним. Теперь была его очередь их открывать. Среди полученного от родных был любительский портрет Криса в самодельной деревянной рамочке. Джон бы очень невысоко оценил этот дар, подумала Китти. Юджин же, несомненно, будет держать его на самом почетном месте.

Последний подарок был от нее. Китти опустила фотоаппарат и призналась:

— Никак не могла придумать, чем тебя порадовать.

Юджин вытащил из коробки тяжелый, вязанный затейливым узором голубой свитер.

— Когда я проходила, по магазину и увидела его, — как бы оправдывалась Китти, — мне показалось, что свитер подойдет тебе под цвет глаз.

Наклонившись, Юджин поцеловал ее. Крис тут же напомнил о своем присутствии хихиканьем.

— Спасибо, — шепнул Юджин, забирая фотоаппарат. — Теперь твоя очередь.

Китти открыла подарки от сестер и родителей, поахала над картонной елкой, сделанной Крисом, и тут же повесила ее на настоящую елку. Последней она открыла коробку, на которой было написано «От Криса и Юджина». Она была большая и плоская, а внутри лежал шоколадный торт размером с пиццу, украшенный разноцветной глазурью, с коротким посвящением «Счастливого Рождества. С любовью от К. и Ю.»

— Первая буква «К» — это я, — пояснил Крис, запуская палец в глазурь. — А Юджин — второй. Можно попробовать?

— Только маленький кусочек, — предупредила Китти. — Ты уже ел печенье миссис Фрэнклин.

Поцеловав сына, Китти отрезала всем по кусочку.

— Я так люблю шоколадные торты и пирожные, — призналась она, отведав угощение.

— Знаю, знаю. Но это еще не все. Ты получишь свой главный подарок позже, — многозначительно сказал Юджин.

Китти понимающе взглянула на него и ответила, улыбаясь:

— Жду с нетерпением.

К одиннадцати часам в доме все стихло. Рождественские пироги испечены. Кухня убрана; Крис смотрел уже десятый сон, когда Китти положила под елку подарок от Санта-Клауса.

— Устала? — спросил Юджин, целуя ее в висок.

— Угу.

— Пойдем спать?

— Пожалуй.

— Сейчас, только вручу тебе еще один подарок. — Юджин вытащил из-за софы пакет. Китти осторожно развязала ленточку и развернула бумагу. В коробке лежала шкатулочка изумительной работы. Она была выполнена из дорогого красного дерева в виде сердечка. На крышке вырезаны цветы. Внутри, на обивке из алого бархата, Китти обнаружила записку. Она прочитала дрожащим голосом: «Куда бы я ни уехал, с тобой останется мое сердце. Ты навсегда вошла в мою жизнь, и неизменна будет моя любовь к тебе. С Рождеством, Китти!»

Спрятав лицо на груди у Юджина, Китти плакала от счастья. Этот подарок был несказанно дорог ей.

— Пора спать, — с нежной улыбкой напомнил Юджин, подхватывая ее на руки.

Улыбаясь сквозь слезы, Китти слабо протестовала:

— Я умею ходить.

— Это мне хорошо известно.

— Ты надорвешься. Сейчас же отпусти меня.

— Всему свое время.

Юджину пришлось присесть, чтобы с Китти на руках открыть дверь в спальню. Опустив свою драгоценную ношу на кровать, он, расставив локти, склонился над ней.

— Благодарю за приглашение. Мне было так одиноко…

— Спасибо тебе за подарки и за твою любовь, которой я, быть может, недостойна.

Юджин поцеловал ее и включил бра.

— Я люблю тебя, — шептал он, расстегивая пуговицы на ее кофточке. — Я хочу видеть, как ты прекрасна.

Раздевая Китти, он нежно целовал ее обнажающуюся плоть, лаская и дразня; Юджин продолжал ласкать ее и уже обнаженную, заставляя каждую клеточку женщины исполниться желанием. А она постанывала, боясь задохнуться от восторга, беззвучно просила пощады. Но Юджин не торопился прерывать ее сладкие муки: его рука скользнула по животу и легла на мягкий холмик, охраняющий врата ее женственности; его пальцы ласкали то, что находили. Китти забылась в чувственном возбуждении, всю ее трясло, но ласковыми поглаживаниями Юджин успокоил ее. А когда она открыла глаза, то увидела на его губах дразнящую улыбку.

— Ну, как?

— Неплохо, — в тон ему отозвалась Китти. Собравшись с силами, она опрокинула его на спину и дерзко заявила: — Ну а теперь твоя очередь!

Стащив с Юджина рубашку, Китти залюбовалась его широкой мускулистой грудью. Один вид этого красивого тела возбуждал непреодолимое влечение. Нежными пальцами Китти пробегала по его мощным мышцам, чувствуя, как они вздрагивают, целовала его твердые соски. Потом Китти неловко расстегнула ремень и молнию на его джинсах. Ей впервые приходилось раздевать мужчину. Забыв, что нужно сначала снять обувь, она принялась стаскивать джинсы и плавки. В результате все скомкалось, но Юджин не возражал.

Китти, забыв о стыдливости, касалась самых сокровенных мест прекрасного тела Юджина, упиваясь своей властью доставлять ему наслаждение. Но самое большое удовольствие она испытывала, лаская его чресла и ощущая, как напрягается его тело у нее под рукой. Китти поцеловала его, и Юджин застонал от блаженства.

Эта игра доставила им несказанное удовольствие, но Китти хотелось большего. Вытянувшись рядом с Юджином, она твердо знала что получит все. Юджин повернулся на бок и медленно привлек к себе Китти. Откуда-то доносились мелодии рождественских песенок. Приподняв голову, он нашел взглядом будильник, циферблат которого тускло мерцал в темноте. Полночь миновала. Наступило Рождество. Целуя, Юджин поздравил Китти:

— С Рождеством, любимая.

Она не отвечала, и Юджин подумал, что Китти спит, но вдруг она позвала:

— Юджин…

— Да, — откликнулся он сквозь дрему.

— Я люблю тебя.

Юджин замер и затаил дыхание, надеясь, что это не сон.

— Ты что, лишился дара речи? — смеялась Китти. — Счастливого Рождества, Юджин!

В мире нет слов, чтобы описать, как счастлив он был: сбылось то, о чем он мечтал всю жизнь. Это было поистине счастливое Рождество.

— Мне кажется, я не имею права называться твоей подругой, — заявила Тина за очередным ленчем в пятницу.

Китти бросила на нее недоуменный взгляд: она ничего не могла сказать, потому что рот был занят салатом: после печенья миссис Фрэнклин, огромного шоколадного торта, подаренного Крисом и Юджином, после рождественского обеда салат был единственным блюдом, которое Китти могла себе позволить до конца недели. И он ей уже порядком надоел.

— Я должна бы радоваться твоему везенью, — объяснила Тина, — а меня мучает черная зависть. Ну почему именно тебе посчастливилось подцепить единственного приятного парня из Норт-Маунтин?

— Не отчаивайся, — успокоила ее Китти, глотнув чая без сахара, — Юджин ведь не в твоем вкусе.

— Ну-ка, прикинем… Он привлекателен, надежен, любит детей, — действительно, не в моем вкусе. Но, дорогая, тебе пора знать, что для развлечения годятся все мужчины. Лучше скажи, когда свадьба?

Китти попыталась сделать вид, будто не расслышала вопроса, занятая тем, что разрезала огурцы в своем салате. Однако Тина отобрала у нее нож и предупредила:

— Ты так мелко режешь огурцы, что скоро уже не сможешь воткнуть в них вилку. Итак, в чем дело, Китти Харпер? Только не говори, что не собираешься выходить за Юджина Смита, иначе я прикончу тебя на месте, паршивка.

Смущенно улыбаясь, Китти призналась:

— Я бы очень хотела выйти за него замуж.

Она пришла к этому решению после того, как поняла, что не находит себе места, когда Юджина нет рядом. Ну а о том, что он готов к супружеству, Китти догадывалась по тому, как часто он говорил о будущем, об их общем будущем.