— Что значит «эффектно»?

Юджин задумался, а потом сказал:

— Если посмотришь на что-нибудь и скажешь «Ах», то это и значит «эффектно».

Крис перевернул открытку и сказал:

— Ясно. Ты когда-нибудь был там?

— Очень давно, да и то всего один раз.

— У меня есть открытки со всех концов света. Хочешь посмотреть?

— Конечно.

Крис помчался в свою комнату за коллекцией, а Юджин, оставшись в одиночестве, принялся оглядывать комнату. Эта уютная гостиная была совсем непохожа на его собственную: дорогая мебель, на стенах картины, безделушки на полках… Можно было предположить, что обстановка остальных комнат не уступает этой. Да, у Китти и ее сына был чудесный дом, из которого ей наверняка не захотелось бы уезжать.

Появился Крис, держа в руках альбом. Он снова устроился на коленях у Юджина и сказал:

— Мама сделала мне этот альбом сама, он у нее получился лучше, чем магазинный.

Это была большая тетрадь с прозрачными кармашками, в которых лежали открытки и фотографии. Юджин держал альбом, а Крис переворачивал страницы и давал объяснения. На последней странице была похвальная грамота из школы, и Крис, закрыв альбом, вздохнул:

— Вот и все.

Но Юджин видел, что на обороте последней страницы было еще что-то. Когда он спросил об этом, мальчик снова вздохнул и достал цветную фотографию голубоглазого блондина.

— Это мой папа, — сказал он.

Джона Харпера можно было бы назвать красивым, если бы не его улыбка: в ней было что-то хищное. Взгляд голубых глаз был холоден, но выражение лица выдавало слабость характера. Даже если бы Юджин ничего не знал о нем, он бы назвал его неискренним, хитрым, не заслуживающим доверия. Но он уже знал кое-что об этом человеке и про себя назвал его скотиной.

— Мама говорит, что я похож на него, — продолжал Крис, — но, по-моему, это только из-за цвета волос и глаз. Я больше похож на себя.

Но Юджин видел, что сходство не ограничивается цветом глаз и волос. Овал лица, форма носа и вообще телосложение Криса были унаследованы им от отца, и только доставшийся ему от матери характер делал его таким замечательным малышом. Но Юджин ничего не сказал. Если Крису хотелось думать, что они с отцом похожи, то пусть так и будет.

— Ты знаешь, какой праздник скоро будет?

Крис откинулся на спинку софы:

— Рождество. Мы скоро поставим елку. У меня есть игрушки, которые мама купила мне, когда я был еще совсем маленьким.

— Здорово. Какой подарок тебе хотелось бы получить на Рождество?

Крис показал Юджину длиннющий список игрушек, которых у него еще не было. У мальчика вырвался тяжелый вздох:

— Мне бы хотелось поехать на Рождество к тете Рени. У нее будет весело, ведь там будут все мои двоюродные братья и сестры. А мы с мамой будем праздновать одни… — Неожиданно он просиял: — Слушай, Юджин, а не мог бы ты прийти к нам? Как на День Благодарения? А ведь Рождество лучше! У нас будет праздничный обед, потом подарки, и мы с тобой сможем поиграть в мои новые игрушки.

— Может, Юджин хочет провести Рождество со своей семьей, — раздался голос Китти из-за двери. — Обед готов. Крис, быстро мыть руки.

С видом мученика Крис поплелся в ванную, а Юджин вошел в столовую. Китти расправляла на столе яркую скатерть — судя по всему, подарок сына, — подумал Юджин.

— А на самом деле, Юджин, ты не думаешь съездить на праздник домой?

— Именно это я бы и сделал, если бы не приказ командования, запрещающий нам покидать базу, — сказал Юджин; в его голосе не было сожаления. А ведь когда он узнал об этом приказе, то искренне огорчился; еще больше расстроилась его мать, узнав, что он не приедет домой.

— Я не знала об этом. Мы будем очень рады, если ты придешь. Крис чувствует себя таким одиноким, когда мы остаемся на праздники вдвоем.

— А ты, Китти, никогда не чувствуешь себя одинокой?

Когда Юджин раньше задавал ей такие вопросы, она всегда умела избежать прямого ответа, но сейчас ей не хотелось ничего выдумывать. И поэтому Китти просто призналась:

— Да, я часто ощущаю свое одиночество. Сначала я думала, что это из-за развода, но это не так. И замужем за Джоном я тоже была одинока. Он не часто баловал нас вниманием, и развод мало что изменил в нашей жизни.

— У него что, не было времени для вас? — мрачно спросил Юджин.

Китти покачала головой:

— У него находилось время для всех и вся, особенно для женщин, — для всех, кроме нас. Он только давал нам деньги и платил по счетам, а с его точки зрения, это было единственное, в чем мы нуждались.

В комнату ворвался Крис, и Китти улыбнулась: он вымыл не только руки, но и лицо, и ей пришлось взять салфетку и вытереть воду, струйками сбегавшую с его волос.

Обед был превосходным, и они все трое весело болтали во время еды. Китти оставалось только удивляться, как хорошо Юджин умеет обращаться с детьми. Он разговаривал с Крисом, как со взрослым, не обрывал его на полуслове и не пропускал мимо ушей его слова, как это часто делают взрослые, разговаривая с маленькими.

Если есть женщины, созданные быть матерями, то Юджин — просто прирожденный отец. В один прекрасный день он встретит женщину, о которой мечтает, и, без сомнения, у них будет много детей, а Юджин станет счастливым любящим отцом.

Китти чувствовала что-то похожее на сожаление, что не она будет этой женщиной. Она может быть ему только другом. В конце концов, не имеет значения, что он такой милый, нежный и заботливый. Он солдат, а это значит, что сегодня он здесь, а завтра может быть уже за сотни миль отсюда… Ведь она видела его квартиру — место, в котором не чувствуется домашнего уюта. Она не хочет знать, сколько времени он прожил тут, где он жил до этого и куда поедет потом. И она не хочет знать, сколько он собирается прожить здесь еще. Ее это не касается.

— Мам!

Крис потянул ее за рукав, Китти с трудом отвлеклась от своих мыслей и взглянула на сына.

— Что, дорогой?

— Я тебе говорю-говорю, а ты не слышишь, — упрекнул ее Крис. — Я спрашиваю: если мы с Юджином помоем посуду, ты разрешишь нам пойти куда-нибудь съесть мороженое?

— Ты уверен, что это стоит делать?

Крис энергично кивнул головой:

— Ведь мытье посуды ужасно трудная работа, — правда, Юджин?

Китти взъерошила сыну волосы:

— Не спрашивай Юджина, у него дома нет посуды, а спроси свою бедную мать, которая моет ее семь дней в неделю.

— Мам, ну пожалуйста, — канючил Крис.

Вздохнув, Китти сдалась:

— Ладно. Но когда мы вернемся, то ты без всяких рассуждений…

— …Пойдешь в ванную, почистишь зубы и отправишься спать, — закончил за нее сын и довольно хихикнул. — Послушай-ка, Юджин, а ты не мог бы почитать мне на ночь рассказ про войну? Мама не любит такие рассказы.

Китти кивнула, а Юджин сказал:

— Отлично, дружище, но вначале мы должны сделать дела.

Китти принялась собирать тарелки со стола, но Юджин решительно отобрал их у нее.

— Иди в гостиную, сядь в кресло и отдохни. Пусть у меня нет своей посуды, но твою я сумею вымыть.

— Я хочу помочь вам, — попыталась протестовать Китти.

— Ну уж нет. Я хотел помочь тебе приготовить обед, но ты пожелала стряпать сама. Так что теперь садись и не мешай нам.

Она засмеялась:

— Сама не понимаю, почему я с тобой спорю. Последний раз, когда мне предложили помыть за меня посуду, было очень давно. Когда Крису было всего два дня от роду… Если я вам понадоблюсь, зовите.

Когда через пятнадцать минут мужчины вошли в гостиную, там играла музыка Баха, а Китти, уютно устроившись, лежала на диване.

Крис воскликнул:

— Вставай, мама. Мы перемыли всю посуду, и мороженое ждет нас.

— Иду, иду. Надевай куртку, малыш.

Она неохотно поднялась с дивана и пошла вслед за ними в прихожую. Юджин снял с крючка ее жакет и помог ей надеть его, а Китти с улыбкой подумала, что, как ни странно, у Юджина и Джона есть что-то общее: тот всегда был галантен, так как этого требовало общество, в котором он вращался. Но он привык красоваться перед людьми, и потому эта его галантность всегда была нарочитой и показной.