Я отвернулся от девушек. Дверь, ведущая во владения, и стены должны быть взяты, и взяты быстро.

«Тука» теперь перемещалась вдоль набережной. Якорные тросы были закреплены. Майлз из Вонда готовился сойти на берег. Клиоменес ждал его, чтобы поприветствовать. Девушки закончили танец. Они держали корзины с лепестками цветов, готовые разбрасывать их по набережной, по пути следования Майлза из Вонда и людей, сходящих на берег с «Туки». Символичность этого обряда достаточно ясна. Женственные, нежные и красивые, лепестки ложатся под ноги мужчин. Разве не ясен смысл этого? Мужчины — хозяева, завоеватели и победители. Под их ногами, принадлежа им, покоренные, лежат лепестки цветов. В этом мы видим очаровательный жест, одновременно и приветственный, и выражающий покорность, тот, в котором красиво и чувственно признается закон природы. Но, конечно, существует много способов признания этих законов. Например, такой способ, когда женщина, обнаженная и одетая в ошейник, заклейменная, под кнутом мужчины, извивается у его ног под звук барабанов.

— Добро пожаловать, господа, — пели девушки.

Майлз из Вонда ступил на ограждение «Туки», затем он и другие люди спрыгнули на набережную.

— Добро пожаловать, господа, добро пожаловать, господа, всем добро пожаловать! — пели девушки, разбрасывая лепестки по набережной перед мужчинами, сходящими с «Туки».

Я увидел, как Клиоменес схватил руку Майлза из Вонда. Амилиан и его люди намеревались двинуться к двери. Залы должны быть взяты.

— Все — ваше, — пели девушки, — и мы тоже ваши. Добро пожаловать, господа!

«Тука» двигалась вдоль набережных. Мы бросили наши якорные тросы. Едва они были привязаны, как Каллимах, со мной и другими, перепрыгнул через ограждение. Каллимах и его люди должны захватить стены.

— Добро пожаловать, господа, добро пожаловать! — пели девушки.

Амилиан, сопровождаемый своими людьми, быстро прошел мимо ошеломленных пиратов к железной двери.

— Задержите, задержите их там! — внезапно закричал Клиоменес. Он наконец увидел Каллимаха и меня.

— Среди вас лазутчики! — воскликнул он.

Но тут же меч Майлза из Вонда оказался у его горла.

— Прикажи своим людям сдаваться! — сказал Майлз.

Мой меч в это время тоже угрожающе коснулся живота пирата. Двое мужчин схватили Клиоменеса сзади за руки. Девушки-рабыни завизжали. Корзины с лепестками упали на набережную. Рабыни прижались к стене, мимо них двигались вооруженные люди.

— Сдавайтесь, — приказал Майлз из Вонда пиратам на аллее, — или вы умрете.

— Сдавайтесь! — хрипло крикнул Клиоменес.

Мы увидели, как Амилиан с группой людей прорвался сквозь железную дверь. Раздались крики, звон мечей и топот бегущих ног. Каллимах, сопровождаемый своей группой, устремился к проходу на стены. Я увидел двух пиратов, отброшенных со ступеней и падающих, переворачиваясь и ударяясь о камни, на дно внутренней гавани. Позади меня спрыгнул пират и побежал по набережной. Я кинулся вдогонку. Но тут перед ним оказался другой корабль.

— Это «Таис»! — закричал пират прямо перед ним. С бортов судна прямо перед ним прыгали люди. Он бросил меч. Я метнулся мимо него, между людьми с «Таис», в направлении стены. Ни один пират не должен скрыться. Я помчался на стену. Там, наверху, шел жестокий бой. Я сбросил одного человека, другого, который карабкался через отверстие в парапете, пронзил мечом. Я прорубал себе дорогу сквозь людей.

Во внутренней гавани я заметил пиратов, плывущих к воротам. Я силой проложил себе путь к западной башне ворот, выбил из рук пирата, находящегося внутри башни, меч и придушил его, схватив за шею. Затем втолкнул его на внутренний балкон, смотревший в камеру, где находился брашпиль.

— Прикажи опустить ворота, полностью опустить ворота! — приказал я.

— Опустить ворота! — закричал он. — Опустите цепи ворот! Опустите цепи ворот!

Внизу, в воде, раздались крики негодования. С грохотом огромные ворота глубоко ушли в воду, и решетки закрепились в гнездах под поверхностью.

— Мы сдаемся! — кричали пираты на стене.

Мечи были отброшены. Я отвел своего пленника к остальным. С высоты я мог видеть набережную, заполненную нашими людьми, вылезающими из трюмов «Туки» и «Тины». Флот Поликрата, насколько мне было известно, состоял из сорока кораблей и находился вне крепости. Ему полагалось сдерживать флот восточных городов, стремящийся на помощь защитникам западной цепи. Таким образом, внутри твердыни была оставлена только маленькая часть сил под командованием Клиоменеса. Где-то около двухсот или двухсот пятидесяти человек. Это считалось достаточным, чтобы удерживать крепость в случае серьезной атаки, но когда враг, как это оказалось сейчас, прорвался внутрь, защита твердыни стала тщетной.

Глядя со стены вниз, я и Каллимах увидели выходящего на набережную Амилиана, Он посмотрел вверх и поднял в воздух окровавленный меч.

— Мы победили, — сказал Каллимах.

— В этой битве, — заметил я.

— Да.

Мы не подняли над владениями Поликрата флагов Порт-Коса, или Виктории, или Ара.

— Не хочешь ли ты присоединиться ко мне, мой друг, Майлз из Вонда? — спросил я.

— Да, — кивнул он.

Это была ночь нашей победы. Мы захватили владения. Я вставил тяжелый ключ в замок на двери и открыл ее. Она вела на узкий балкон, закрытый замысловатой решеткой, которая находилась на высоте около двадцати футов над полом и окружала площадь центрального помещения для рабынь. Комната внизу освещалась лампами.

Мы наблюдали за рабынями сквозь решетку. Она сконструирована так, что девушки не знают, когда находятся под наблюдением, а когда нет. Все, что они делают или говорят, — и они знают об этом — видно и слышно мужчинам. Это допустимо. Они — рабыни.

— Да, — тихо сказал я, — она красива.

Майлз из Вонда, как я заметил, не мог отвести глаз от одной из девушек. Она сидела у дальней стены, положив руки на колени. Рыжеволосая и соблазнительная. На ней был ошейник и кусочек желтой ткани. Когда-то она была леди Флоренс из Вонда. Теперь — простая рабыня, Флоренс.

Я увидел, как Майлз из Вонда сжал кулаки.

— Если нам все удастся, — сказал я, — без сомнения, она и другие будут распределены между нами.

Эти девушки, конечно, так же как серебро, золото и богатые одежды, были трофеем и добычей.

— До сих пор ты играл важную и значительную роль в нашем деле, Майлз из Вонда, — сказал я. — Если ты желаешь эту рабыню, очень возможно, что она будет выделена тебе как часть добычи.

— Если я захочу ее, — небрежно сказал Майлз из Вонда. — Тут, несомненно, много других пленниц, которые так же красивы.

— Несомненно, — уверил его я, — но все же она совершенно очаровательна.

— Да, — сказал он, глядя на нее, — она очаровательна.

Я улыбнулся про себя. Стремился ли Майлз из Вонда скрыть от меня свою привязанность к простой рабыне? Было очевидно, что он лелеет мысль о ней. Я не сомневался в том, что он готов умереть за нее.

— Кажется, что и ты, — глядя на меня, проговорил Майлз из Вонда, — находишь одну из этих рабынь заслуживающей интереса.

— Некоторые не вызывают у меня отвращения, — уклончиво ответил я.

— Как насчет той изящной маленькой брюнетки? — спросил он.

— Которой?

— Да вон той, — ответил он, указывая на девушку в ошейнике, чуть прикрытую лохмотьями красного цвета, сидящую на полу напротив нас, у противоположной стены.

— Этой? — уточнил я.

— Да.

Я пожал плечами. Вполне возможно, что мои глаза уже не раз выдали меня. Я увидел, как она раздраженно, нетерпеливо оттолкнула другую девушку, которая, очевидно, по ее мнению, слишком близко подошла к ней.

— В этой брюнетке, несомненно, есть некоторая нервозность, — заметил Майлз из Вонда.

— Она с Земли, — объяснил я. — Кнут может выбить это из нее.

— Ты бы мог бить ее кнутом? — поинтересовался Майлз из Вонда.