— Она снова подходит! — раздался отчаянный крик.

Я повернулся. Темная тень «Таис» оказалась почти на мне. Я быстро отпрянул в сторону и нырнул. Я почувствовал, как меня подняло и отбросило назад и в сторону носовой волной от «Таис», и одновременно услышал второй удар. На какое-то время я перестал соображать, ощущая только звук, движение и боль. Затем моя голова снова оказалась на поверхности, и я смог вздохнуть. Я был рядом с «Таис». Вокруг кричали люди. Высунув руку из воды, я мог почувствовать режущую лопасть «Таис». Затем лопасть отошла назад, и «Таис», молотя веслами по темной реке, вытащила свой таран из корпуса пробитой «Тамиры». Отталкивая обломки и людей, я поплыл к борту пиратского корабля. У него были потеряны дюжина футов продольной обшивки и около трех вертикальных планок.

Я просунул руку в пролом. Дыра в корпусе была около двух футов в высоту. Когда корпус переместился, вода хлынула мимо меня в трюм. Я забрался внутрь. В темноте какой-то плавающий ящик стукнулся о мои ноги. Вода доходила мне до колен. Я почувствовал, как «Тамира» содрогнулась. Пол трюма накренился. Снаружи я увидел темный силуэт «Таис», качнувшейся к правому борту. Затем, не спеша, она отошла. Она выполнила свою работу.

Корабль внезапно накренился на корму. Я соскользнул в трюм и поплыл к корме, барахтаясь в воде. Пролом в корпусе, через который я мог видеть звезды, оказался в нескольких футах от меня, вверху накренившегося пола трюма. Через пролом в трюм попало еще больше воды. Держась вдоль стены, я пробился к пролому. Взявшись руками за кромки бреши, я подтянулся и вылез наружу, а затем быстро нырнул в воду.

Я оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как «Тамира» ушла кормой под воду. Я боролся с низовым течением какое-то время. Затем вода снова стала спокойной.

— Помогите! — услышал я. — Помогите!

Мое сердце сильно забилось. Я поплыл на крик и увидел двух мужчин, барахтающихся в воде.

— Не могу удержать его! — закричал один из них.

— Я помогу вам! — ответил я.

Я уцепился за железный ошейник, надетый на шею мужчины.

— Не барахтайся! — велел я ему.

Его руки в наручниках, прикрепленных одинарной цепью к петле на ошейнике, молотили по воде. С наручников спускалась еще одна цепь, уходящая под воду.

— Не барахтайтесь, господин! — взмолился второй человек.

— Вы можете держаться на поверхности? Вы умеете плавать? — спросил я их.

— Наши ноги закованы!

— Держи своего приятеля, — приказал я, — я поддержу тебя.

Подтащив их по воде к плавающему обломку корабля, я забросил первого из них на этот обломок. Второй с усилием вскарабкался сам, поскольку цепи мешали ему.

— Вот уж не думал встретиться с вами таким образом, — сказал я им. — Поистине странной может быть военная фортуна.

— Мы одни на реке, — проговорил мужчина, которого второй называл господином. — Ночь. Мы среди врагов.

— Не все враги, — ободрил я его.

— На что можно здесь надеяться?

— Надеяться никогда не помешает.

К нам приблизилось судно с фонарем на носу.

— Мы пропали, — сказал первый мужчина.

— Джейсон, это ты? — спросил голос с носа корабля.

— Да, — произнес я в ответ.

— Забирайся на борт, — сказал Каллимах. — Времени мало. Мы должны уходить.

Я помог двум закованным в цепи мужчинам встать на обломке, чтобы их могли поднять на борт «Тины».

— Кто твои спутники? — поинтересовался Каллимах.

— Крондар, гладиатор, — ответил я, — и Майлз из Вонда.

Я скрестил запястья Лолы и темной лентой крепко связал их спереди. Затем я обвязал их линем, который свисал с кольца на носу. Я дал знак матросу, и он поднял девушку в воздух и перекинул через перила. В ту же секунду, подхваченная и держащаяся на лине, она повисла на носу корабля как выставленный на обозрение трофей. На речной галере, а именно такова была конструкция «Тины», ее ноги находились по обе стороны тяжелого деревянного изогнутого носа корабля, опущенные к воде и тарану. Ширли, взятая мной у Реджинальда, капитана «Тамиры», как утверждали, была родом из Тафы. Она висела на носу нашего главного корабля, «Туки». Это судно считалось самым знаменитым кораблем Воскджара. Наша «Тина» шла второй в линии. «Таис», которую могли опознать, закрывала наш тыл. Обе девушки были обнажены. Обе служили очаровательным украшением наших кораблей. Предпочтительнее, конечно, была свободная женщина, подвешенная на нос корабля, тогда степень победы становится более острой и зримой, но нам ничего не оставалось, как довольствоваться простыми рабынями. Свободных женщин не так легко найти. После того как свободная женщина вывешивалась на нос корабля, ее превращали в рабыню.

Три наших судна не спеша двигались по каналу, ведущему во владения Поликрата.

— Я бы отступил в тень, — произнес Каллимах.

Я последовал его совету.

Ни к чему было быть узнанным. За пазухой у меня лежала маска из алой ткани. Я изготовил ее еще в Виктории, когда собирался отправиться на запад, чтобы присоединиться к «Тине» у цепи. Маска была копией той, что была надета на человеке, который в Виктории пытался получить у меня топаз. Я не сомневался, что он — настоящий курьер Рагнара Воскджара. Тогда я думал, что при определенных обстоятельствах это может пригодиться. Однако я не надевал ее. Я не знал, предполагалось или нет, чтобы курьер путешествовал с флотом Воскджара.

На «Туке» гребцы громко пели. На них были надеты необычные наряды. Знаки различия были сняты с их одежды. Со шлемов были убраны кресты. С выпуклой поверхности щитов были сорваны опознавательные знаки. Они пели не гимн Ара, а песню отчаянных речных пиратов и драчунов, «Десять девушек из Хаммерфеста», в которой подробно излагалась судьба, постигшая этих очаровательных девиц. Я был слегка шокирован, что крепкие парни из Ара, солдаты и джентльмены, насколько могут быть джентльменами горианцы, знали такие стихи, не говоря уж о том, чтобы петь их с таким бесстыдным удовольствием. Я понял, что эти жители Ара, так же как и те, кто проживал в Порт-Косе, хорошо знали, что делать с женщинами.

На «Туке» подняли флаги. Они передавали те сигналы, которые были описаны в документах, взятых мною у Реджинальда.

Я заметил ответные флаги, поднятые на стенах владений Поликрата.

— Отойди назад, — предупредил Каллимах.

Я отступил еще немного, но остался на позиции, откуда мог бы следить за происходящим.

«Тука» под командованием Амилиана теперь дрейфовала перед большими морскими воротами из железной решетки. Ее гребцы молчали.

На носу «Туки» стоял Майлз из Вонда. Он был родом не из прибрежного города и почти наверняка был незнаком обитателям здешних владений. Когда на «Тине» его освободили от цепей, он сначала выразил желание сойти на берег, когда будет возможно, чтобы отправиться в Турмус. Но потом, узнав, что некая рабыня по имени Флоренс находится за высокими стенами в плену у Поликрата, попросил вместо этого дать ему место на скамье и меч. Все это было ему предоставлено. Он отрастил щетину и надел повязку на один глаз. Я не думаю, что даже Сирнак, капитан Поликрата, тот, кто с Реджинальдом подстерег «Цветок Сибы», был бы в состоянии узнать в головорезе на носу «Туки» бывшего беженца-землевладельца из Вонда. Иначе обстояло дело с Крондаром. Однажды увидев изуродованное шрамами лицо Крондара, ветерана многих схваток в Аре, уже невозможно было забыть его. Гладиатор с мечом в руке вместе с другими людьми из Ара оказался в трюме «Туки», пригнувшись под палубой.

Мое сердце забилось. Я увидел фигуру, появившуюся на стенах. Это был Клиоменес.

В ночь нашего выхода из окружения на реке мы подожгли «Оливию», наше самое медленное и неуклюжее судно, и направили ее в восточном направлении через колеблющиеся вражеские линии, открытые и дезорганизованные уходом «Тамиры» с ее позиции. Как мы надеялись, этот ложный маневр заставит пиратов в суматохе и темноте решить, что мы двигаемся на восток и что «Оливия» подожжена их собственными силами. Затем мы вывесили флаги Воскджара на наши мачты на случай, если попадем в свет проходящих фонарей, и двинулись на запад цепи, где сняли с мели «Туку». В этот момент «Тамира», которая настойчиво преследовала нас, отчаявшись дождаться поддержки, безрассудно атаковала наши корабли. Она пала жертвой быстрой «Таис» и скоро затонула.