Он не предполагал, что она может побледнеть еще больше, но оказалось, что может. Он тихо выругался.

— Простите, Ноэль. Я не хотел вас пугать.

— Не за что извиняться, вы правы. И все-таки я рада, что Сотиза не было дома. Но если я буду продолжать откладывать, я никогда не смогу войти. — Выпрямившись, она повернулась и вошла в дом.

Ноэль медленно прошла по комнатам, благодарная Колби за то, что он шел следом. Призвав на помощь все свое мужество, она постаралась подавить отчаяние, охватывавшее ее при виде перевернутых и разбросанных повсюду вещей, и постараться понять, что именно пропало.

В последние два года все свое свободное время Ноэль тратила на обновление и украшение своего маленького дома. Она провела многие часы на распродажах старых вещей, просматривая многочисленные сломанные предметы мебели, выбирая из них то, чем ей хотелось бы обставить дом.

Теперь буфет, на реставрацию которого она потратила массу времени, походил на скелет без ящиков, выдернутых и разбросанных по комнате. Лоскутное одеяло, которое ей так нравилось, было сорвано со стены, на которую она его повесила, и небрежно брошено на пол с полным пренебрежением к непрочной ткани и ручной работе, выполненной много лет назад. Пока они шли, под ногами время от времени хрустели осколки фарфоровой посуды.

Однако пока они не добрались до спальни, Ноэль еще могла держать себя в руках.

Но то, что она увидела там, ее добило. Вся одежда из шкафа была выброшена на пол. Белье валялось повсюду, чьей-то грубой рукой извлеченное из комода. Даже матрас этот негодяй стянул с кровати.

— Наверное, так бывает после визита мародеров, — пробормотала она в оцепенении.

Колби ничего не сказал, потому что не знал, что ответить. Тому, что было сделано с ее домом, трудно было найти хоть мало-мальски разумное объяснение. Хотелось бы думать, что это просто пара одурманенных наркотиком подростков искала деньги на новую порцию зелья. Хотелось бы, но им владело какое-то смутное беспокойство, настолько навязчивое, что Колби мог думать только о том, чтобы увезти ее отсюда.

Среди вороха одежды Ноэль нашла искусно отделанное ручное зеркальце в серебряной оправе. Она наклонилась и подняла его. В разбитом стекле возникло изломанное отражение ее лица.

— Ой, нет! — Она быстро стала искать недостающие осколки под яркими шарфами и разбросанной бижутерией.

Издалека, как будто она была в туннеле, она услышала сочувственный голос Колби.

— Осторожнее, Ноэль, вы порежетесь.

Сильные руки взяли ее за плечи и заставили выпрямиться. Она покачнулась и сразу же почувствовала, как он прижал ее к себе.

— Это бабушкино, — всхлипнула Ноэль, сжимая в руке зеркало. — Она умерла шесть лет назад. Мне ее до сих пор не хватает.

— Мне очень жаль, Ноэль.

— Вы знаете, я хочу все здесь убрать как следует, постирать и помыть. Постельное белье, одежду, даже стены. Я хочу стерилизовать все, чего он касался…

— Завтра. Или на следующей неделе. Но не сегодня. Ноэль, я хочу, чтобы вы взяли самые необходимые вещи и поехали ко мне.

Несколько часов назад она бы просто взвилась от такого предложения, а теперь она только покачала головой и сказала:

— Нет.

Он мягко, но решительно взял ее за подбородок.

— Да. Вы не можете здесь оставаться, а если бы и могли, я не оставил бы вас одну.

Ноэль должна была признать, что оставаться одной сегодня ночью в этом разгромленном, оскверненном доме ей совершенно не хотелось, но автоматически она продолжала сопротивляться.

— Я уже давно живу одна. Не стоит за меня волноваться. Все будет в порядке.

— О Господи, Ноэль! Да вы только посмотрите вокруг! — Колби обвел комнату рукой. — Где вы собираетесь спать? Неужели вы потратите остаток ночи на то, чтобы разобрать уголок, где можно будет прилечь?

Возможно, он и прав, думала она, оглядывая окружающий их беспорядок. Чувство отчаяния овладело ею. Ноэль с трудом могла собраться с мыслями.

— Я могу поехать в отель.

— Вы и там будете одна, — заметил Колби, внимательно наблюдая за ней. Он изо всех сил старался учитывать ее чувства, понимая, что в других обстоятельствах она бы ни за что не захотела провести ночь в его доме. Но Колби не мог оставить ее здесь, среди этого ужасного хаоса.

— Если вы не согласны поехать ко мне, то, может быть, отвезти вас к близняшкам? Вы могли бы провести ночь у них?

— У них очень маленькая квартирка, — пояснила Ноэль. — Я причиню девочкам массу хлопот.

— Я думаю, они не будут против.

Ноэль наклонилась и снова заглянула в зеркало.

— Может быть, вы и правы, но я не уверена. — У нее на лице появилось озадаченное выражение. — Не знаю, что происходит со мной, но я никак не могу собраться с мыслями.

Колби испытал к ней такую жалость, что все сомнения и колебания были забыты.

— У вас шок, вот что происходит. И вам не нужно собираться с мыслями. Вы поедете со мной, — решительно заявил он. — Будете искать дорожную сумку или все необходимое уместится в пакете?

Ноэль настороженно оглядывалась по сторонам.

Она находилась в квартире Колби, расположенной в центре Далласа на последнем этаже шестиэтажного дома, переделанного из бывшего склада. Она смутно помнила, как ему удалось уговорить ее приехать сюда. Однако она помнила, как сидела рядом с ним в его «Ягуаре», покорная и притихшая, когда они неслись по залитым дождем улицам.

«Ну а почему бы и нет?» — подумала она устало. Почему не рассматривать ее присутствие в его квартире как составную часть этого странного дня?

Кому придет в голову искать ее здесь? Может быть, завтра она будет мучиться раскаянием, но сегодня у нее нет сил, чтобы придумать что-нибудь другое.

Она сидела на черной кожаной софе, там, где ее оставил Колби. Ноэль не знала, сколько времени прошло, но ей было удобно и больше ничего в настоящий момент не было нужно.

На улице продолжал идти дождь, монотонно барабаня по стеклянной стене бывшего склада и размывая панораму залитого огнями города.

Роскошный восточный ковер покрывал пол, выделяя основное жилое пространство. Прямо перед ней блестел кусок черного полированного мрамора, служивший столиком для коктейлей. В дальнем конце просторного помещения Колби возился в выгороженном для кухни уголке, который смотрелся одновременно как архитектурное сооружение и как рационально организованное место для приготовления пищи. Жилище Колби изобиловало тонкими разноцветными свечами, расставленными в разнообразных хрустальных подсвечниках.

«Грубоватое, строгое, просторное, чувственное — это место очень подходит ему», — решила она.

Он подошел к ней и поставил поднос на мраморный столик.

— Я сделал крепкий чай, — сказал он, садясь рядом с ней. — И положил в него сахар.

— Я пью чай без сахара.

Она говорила так тихо, что ему пришлось наклониться к ней, чтобы расслышать ее слова.

— А сегодня выпейте с сахаром. Для меня.

Даже при том опустошении, которое царило в ее голове, Ноэль подумала, что найдется масса женщин, готовых сделать все, что он попросит. Она подумала о том, что стоило бы из принципа сказать ему нет, но потом решила, что это ей не по силам. Она взяла предложенную ей чашку и сделала глоток. Горячая сладкая жидкость согрела ее.

Колби улыбнулся своей обворожительной улыбкой, которую она впервые заметила сегодня утром в магазине.

— Сначала мне показалось, что вы не станете пить.

Ей не хотелось покидать свой уютный мирок, где она нашла такое надежное укрытие, но его улыбка обладала магической силой.

— Вы недооцениваете свой дар убеждения.

— Скорее я недооцениваю степень вашей усталости.

— Да, я очень устала. — Ноэль кивнула в сторону леса свечей, украшавшего элегантный столик. — Ваша сестра — акционер свечной компании?

Он фыркнул.

— Она решила, что, во-первых, над интерьером должна поработать женская рука, а, во-вторых, свечи могут пригодиться, если в доме вдруг отключат электричество.