Он засунул пистолет за ремень сзади под курткой и вышел наружу. Там, крепко обхватив себя руками, стояла Ноэль.

— Я вызвала полицию, — сказала она глухо.

— Вам нужно было оставаться в машине.

— Я не могла усидеть на месте. Ведь это мой дом.

Он решил с ней не спорить. Если бы в доме кто-то еще оставался, то, стоя на ступеньках дома, она подвергала себя опасности. Вот тогда бы он стал с ней спорить. А так не стоит. Колби хорошо понимал, что с ней происходит, потому что много раз видел подобное, работая в полиции.

Кто-то вломился в ее дом, а ведь она, как и большинство людей, чувствовала себя безопаснее всего именно дома. Посторонний человек хозяйничал в ее комнатах, касался дорогих ей вещей, которые она считала личными.

Утром, узнав об ограблении своего магазина, Ноэль рассердилась, но дом — вещь гораздо более личная, чем рабочее место. Во многих отношениях напасть на дом человека — это почти то же самое, что напасть на него самого.

Колби взял ее за плечи и привлек к себе. Вся дрожа, она прижалась к нему и спрятала лицо у него на груди.

— Все будет хорошо, — пробормотал он, касаясь губами ее волос.

Его руки казались ей такими надежными и сулили безопасность в том хаосе, который обрушился на нее сегодня. Она старалась не думать о кошмарных событиях, участницей которых стала помимо воли. Она просто не могла себе этого позволить. Ведь Колби давал ей столь необходимую передышку.

Его руки успокаивающе гладили Ноэль по спине, и дрожь, охватившая ее, постепенно проходила. «Забавно, — отстранение подумала она, — никогда бы не подумала, что он способен на такую нежность».

Наконец Ноэль решилась. Пока она надежно укрыта в гавани его рук, она задаст тот вопрос, который ее так волнует.

— А что, остальной дом выглядит так же, как гостиная?

— Да. — Он почувствовал пробежавшую по ее телу дрожь и крепче обнял ее. Ненависть к неизвестному бандиту душила его, но Колби постарался, чтобы его голос звучал ровно. — Вам не нужно заходить туда, пока вы не придете в себя.

— Что же это такое? — спросила она, борясь с тошнотой, постоянно подступавшей к горлу с того момента, как Ноэль увидела свою гостиную. — Почему кто-то считает себя вправе ворваться в чужой дом и разгромить его?

«Она говорит, — подумал он угрюмо, — как испуганный обиженный ребенок, которому только что показали какую-то совершенно новую для него сторону жизни, о существовании которой он раньше не подозревал и которую никак не может понять». Сам же Колби был знаком с такими темными сторонами жизни, по сравнению с которыми то, что случилось с Ноэль, могло показаться мелкой неприятностью.

Внутри у него все клокотало, ярость нарастала. Он многим бы пожертвовал, лишь бы избавить ее от этого, нового для нее знания.

— Не знаю, Ноэль. Наверное, причин столько же, сколько людей.

Он слегка отстранился от нее и, легонько приподняв ее подбородок, заставил посмотреть себе в глаза. Колби ужаснулся тому, что увидел: страх, смятение, слезы. Он постарался улыбнуться как можно беззаботнее, чтобы подбодрить ее.

— Тот, кто сможет найти ответ на этот вопрос, получит нобелевскую премию, — с горечью сказал Колби.

— Точно, — пробормотала она.

Его объятия помогли ей прийти в себя, и теперь пора было становиться на свои ноги. Ноэль отступила на шаг и вытерла слезы.

— И заслужит мою вечную благодарность. — Она попыталась рассмеяться, но раздавшийся звук больше напоминал всхлип. — Какая вероятность, что одного и того же человека могут ограбить дважды в один день? Вы часто сталкиваетесь с подобным в своей практике?

Колби удивился ее самообладанию. Не каждая женщина, окажись она в положении Ноэль, пробовала бы шутить.

— Нет, Ноэль, первый раз. Сегодня ваш звездный день.

На этот раз она действительно рассмеялась.

— А, так вот это что! Удача! Как я сразу не догадалась?

Патрульная машина, тревожно мигая сигнальными огнями, подъехала и остановилась за машиной Колби. Из нее вышли двое полицейских. Подойдя к крыльцу, они представились и спросили, что произошло.

Быстро и четко Колби рассказал им все, что знал, включая некоторые подробности, которые он еще не говорил Ноэль.

— В одном из окон спальни прямо над замком в стекле вырезано отверстие. Жалюзи подняты и окно открыто. Видимо, таким путем преступник проник в дом. Я закрыл его, потому что идет дождь, но сделал это аккуратно. Если там были какие-нибудь отпечатки, то я их не смазал.

Полицейский, который делал записи в блокноте, кивнул.

— Все в точности, как в других домах в округе, в которые проникли сегодня вечером.

— Сегодня вечером были ограблены и другие дома поблизости? — удивленно спросила Ноэль.

— На настоящий момент получено еще четыре вызова, — кивнул полицейский, — Два в этом квартале и два прямо за вами. Все обстоятельства сходны. Пока хозяева были на работе, в дом проникали через заднее окно.

Его напарник пожал плечами.

— Такого сорта преступления не редкость. Это своего рода комплексный подход.

Полицейский с блокнотом согласно хмыкнул:

— По принципу: чтоб два раза не ходить.

— В остальных домах такой же погром? — спросил Колби.

Блюститель порядка заглянул в дверь.

— Очень похоже. — Он снова посмотрел на Ноэль. — Вы уже выяснили, что именно пропало?

Она покачала головой.

— Я туда даже еще не заглядывала.

— Я не хочу вас заранее расстраивать, но если все развивалось по той же схеме, что и у других, то вы недосчитаетесь телевизора, стереосистемы, видеомагнитофона и компьютера, если он у вас есть.

Ноэль горько улыбнулась.

— Меня уже трудно расстроить больше, чем есть. Сегодня утром ограбили мой магазин одежды.

Полицейского, казалось, заинтересовал этот факт.

— Правда? У полиции уже есть версии, кто это сделал?

— Нет.

Патрульный отметил что-то в своем блокноте. Колби наблюдал за ним и понял, что полицейский сделал заметку о втором ограблении. Однако было ясно, что если между двумя случаями не обнаружится явная связь или если не найдется человек, который виновен в обоих, то они будут сочтены простым совпадением.

— Утром к вам придут ребята из отдела криминалистической экспертизы, чтобы попытаться снять отпечатки пальцев с этого окна, — сказал первый полицейский, — но в доме вряд ли есть смысл искать оставленные следы. Вам, наверное, захочется привести все в порядок, так что можете этим заняться. С вами обязательно захочет встретиться следователь. Он тоже, наверное, появится у вас завтра.

Ноэль тяжело вздохнула.

— С процедурой я уже знакома. Спасибо.

— Хорошо. — Кивнув на прощание, полицейский ушел вместе с напарником.

Она посмотрела на Колби.

— Если дело пойдет в том же темпе, я скоро познакомлюсь со всеми полицейскими в нашем городе.

— К вам возвращается чувство юмора. Это хороший признак.

Ноэль печально улыбнулась.

— Вы принимаете за чувство юмора обыкновенное отчаяние. — Она посмотрела в открытую дверь и ужаснулась, представив, что ей придется наводить в доме порядок. — Страшно начинать, но от этого никуда не уйдешь.

— Вы можете не торопиться с уборкой. Вы можете сегодня вообще не заходить в дом.

Она посмотрела на него с благодарностью, понимая, что без его спокойствия, сочувствия и поддержки ей бы гораздо труднее пришлось в эти тяжелые минуты.

— Спасибо, что вы меня проводили, Колби. Не знаю, что бы я стала делать, если бы оказалась здесь одна… — У нее пропал голос.

Колби взял ее за руку.

— Все в порядке, Ноэль. Вы не одна.

Да, благодаря ему это было так. Странная штука жизнь. Еще утром Ноэль была так зла на него, а вечером бросилась к нему за утешением. Вчера же они еще не были знакомы.

— Как хорошо, что я не взяла домой Сотиза, — неожиданно вспомнила она. — Ведь если бы он был в доме во время ограбления, то мог бы пострадать!

— К черту собаку! — рассердился вдруг Колби. — Что, если бы вы вернулись в дом в момент ограбления? Вы могли бы не просто пострадать!