Произнеся последнюю фразу, Келли слегка толкнула меня в плечо, и я опрокинулась на спинку сиденья. Я так хотела выкрикнуть ей в лицо: «Умереть? Да запросто! Если честно, я уже умерла».

Но естественно, вслух я произнесла:

— Здорово! Спасибо.

Келли внимательно смотрела на меня в течение целой секунды. Потом ее снова прорвало:

— Могла бы изобразить побольше энтузиазма! «Спасибо»! Это ведь не что-нибудь, а «Спорт иллюстрейтед». Есть реальный шанс попасть на обложку. Честно говоря, я не сомневаюсь, что в итоге обложка будет твоя. Спинным мозгом чую. Брендон, завязывай, пожалуйста, с «Ред буллом», тебе и так уже достаточно, по-моему.

Брендон шарахнул дверью мини-бара и с мрачным видом откинулся на сиденье.

— Ну и? — Келли испытующе посмотрела на меня. — Ты не рада?

— Что вы, очень даже рада, — промямлила я, ощущая вовсе не радость, а нарастающую волну паники. — Придется позировать в купальном костюме, да?

— Как ты сказала? «Купальный костюм»? Да-а, у тебя и правда амнезия. Этот предмет гардероба называется «купальник», дорогая моя. Понятно? И… О боже! Что у тебя с ногтями?

Схватив меня за руки, она с ужасом рассматривала мои ногти. То есть ногти Никки Ховард, которые я обгрызла.

— Кажется, я их немножко обкусала, — пролепетала я.

— Немножко? — Отшвырнув мои руки, Келли вцепилась в трубку. — Дорин? Привет, это Келли. Нам потребуется срочный маникюр… Прости, что звоню в последний момент, только что увидела ее руки. Просто жуть… Сама знаю, раньше такого не бывало. Тут совершенно особая история. Ты не поверишь… Отлично. Тогда до скорого, дорогая.

Закончив разговор, Келли неодобрительно посмотрела на меня.

— Ты делаешь себе только хуже, Никки, — произнесла она, качая головой. — Ты делаешь себе только хуже.

Совершенно необъяснимым образом мои глаза наполнились слезами. Господи! Кажется, я оплакивала свои ногти.

— Простите, — оправдывалась я. — Мне очень жаль. Но я, честное слово, ничего не понимаю. Я думала, что мы едем на фотосессию. При чем тут мои ногти?

— Тебя будут фотографировать с мистером Старком, — резко ответила Келли, — для статьи, которую готовит о нем «Вэнити фэйр». Ты — символ обновленной корпорации «Старк», которая должна ассоциироваться с молодостью и жизненной энергией. Естественно, мистер Старк хочет, чтобы ты участвовала в съемках. Ты и Брендон, разумеется.

Мои слезы только усугубили угрюмость Брендона.

— Но… — Мой голос сорвался. Я плакала. Невероятно! Как же так? У меня крайне редко дело доходило до слез. Только из-за чего-то действительно серьезного. К примеру, из-за Кристофера, который считает, что я умерла.

Оказывается, за все это время я ни разу не заплакала. Я сорвалась только один раз — из-за Кристофера. Несмотря на полную утрату своего тела, прежней жизни и даже собственной индивидуальности, я все-таки удержалась от слез. Вплоть до этого момента мне было невдомек, что я стала совсем другим человеком. И только услышав жесткий выговор Келли по поводу ногтей, я отчетливо поняла, что мою прошлую жизнь уже не вернешь. Дело было, конечно, не в ногтях. Просто слишком много всего накопилось. Кроме того, свое добавила и сцена прощания с родителями дурацкая ссора с сестрой. И чего я на нее так взъелась за чирлидерство? Теперь тот спор казался такой ерундой. Может, чирлидерство и действительно спорт. В конце концов, гимнастика — олимпийский вид спорта. Потом в памяти всплыл выход из больницы, атака журналистов, выкрикивавших чужое имя, но фотографировавших при этом меня. И вот я в лимузине, со злющим парнем и пресс — агентом, критикующим каждое мое слово. Представляю, каким кошмаром окажется фотосъемка.

— Я не смогу. — Главное — не разреветься еще больше. Причем дело было даже не в том, что у меня не получится изображать Никки Ховард. Естественно, не получится. Я поняла, что просто не в состоянии сделать то, что хочет Келли. Потому что внезапно кое-что вспомнила. Кое-что действительно важное. Я вспомнила, как Лулу спрашивала, что такое каблук Маноло. Я не знала. Понятия не имела. Быть моделью проще простого? И о чем я только думала? Ну почему я не читала Фридины журналы повнимательнее?

— Я… я не помню, как это делается! — завыла я.

— Придется вспомнить, да побыстрее, — жестко ответила Келли. — Потому что на кону твое будущее. И мое, между прочим. А кроме того, еще примерно тридцати визажистов, стилистов, арт-директоров, фотографов, осветителей и личных помощников. Все они сейчас ждут тебя. И это не считая отдельного штата, занимающегося провизией. Так что лучше возьми-ка себя в руки, дорогуша. Мы терпели, как могли, весь этот месяц, пока ты там неизвестно чем занималась. Настало время возвращаться в строй. Брендон, хватит хлестать «Ред булл»! Сколько раз говорить! Сам ведь знаешь, что потом будет.

— Мы на месте, — объявил Брендон, указывая в окно. — Причем не только мы.

Келли посмотрела в окно и, выругавшись, надела старковскую мини-гарнитуру.

— Рико! — рявкнула она в микрофон. — Мне нужна охрана на Мэдисон, пятьсот двадцать. Очередная акция протеста.

Я понятия не имела, о чем шла речь. Я по-прежнему переваривала то, что несколько минут назад услышала от Келли. Оказывается, от Никки зависело, будет ли кусок хлеба у такого огромного количества людей! Понятно, что в корпорации «Старк» очень рассчитывали на продолжение сотрудничества с ней в качестве их официальной модели. Но до недавних пор я и не подозревала, сколько всего подразумевало это самое сотрудничество. Два миллиона долларов, говорите? Теперь я начинаю думать, что они еще дешево отделались!

— Быстро, быстро, быстро! — затараторила Келли, выталкивая меня из лимузина. Рядом стоял охранник, который пытался оттеснить участников акции. У входа в огромное здание собралась целая толпа.

— Вот она! — раздалось из толпы.

Через мгновение кто-то вцепился мне в плечо и резко развернул. Я оказалась лицом к лицу с женщиной, державшей плакат с надписью «Старк энтерпрайзиз — убийцы!». Она была одета в "военную форму и берет.

— Это Никки Ховард! — Женщина свистнула, и к нам двинулись остальные участники акции. При виде меня их лица исказились от злобы.

— Как вы можете представлять организацию, которая душит малый бизнес? — кричал человек в маскировочном комбинезоне.

— Такие, как вы, позорят Америку! — орала женщина, отвернувшись от ребенка в прогулочной коляске.

Я и рта не успела открыть, как рослый охранник увел меня подальше от их цепких рук. Он тараном врезался в толпу, и под его защитой я добралась, до вращающихся входных дверей здания. В просторном вестибюле, отделанном зеленым мрамором, к нам присоединились Брендон Старк и Келли Фостер-Филдинг.

— Бог ты мой! — пробормотала Келли. Она разглаживала одежду руками, словно взъерошенная кошка, приводящая в порядок шерсть. — Совсем с ума посходили.

— Очень рад, мисс Ховард, — кивком поздоровался охранник, защищавший меня от разъяренной толпы. — Давненько вас не было видно.

Я улыбнулась дрожащими губами. Я была настолько напугана разыгравшейся сценой, что все недавние переживания отошли на второй план и слезы высохли сами собой.

— С-спасибо!

— Мартин, — представился он, широко улыбаясь. — А у вас и правда память отшибло, верно по телику говорили…

Келли схватила меня за руку и потащила к лифтам, приговаривая:

— Хватит трепаться, мы и так опаздываем. Пошли скорей!

Я поняла, что вот-вот увижу мистера Старка собственной персоной. Отлично. Как раз перекинусь с ним парой слов.

Однако поговорить с ним удалось далеко не сразу. Как только я вышла из лифта, налетели бесчисленные парикмахеры, визажисты и костюмеры. Келли выхватила Кози, уверяя, что приглядит за ней во время съемок. А потом меня куда-то поволокли, видимо, чтобы навести марафет.

Сначала я даже не поняла, что происходит. Беспрестанно кто-то подходил.

Один парень долго перебирал пряди моих волос, а потом заявил: