— Черновик-то слышал?
— Угу. Частично.
— Чего скажешь?
— Вокальная партия понравилась. Не сочти за лесть.
— Спасибо. Хотя, по-моему, порнуха порядочная.
— Тебе виднее. Я не профессионал.
— Блин, кто тут профессионал… Буквально недавно же еще в домашней студии писались, самопал, без компрессора, без пик-лимиттера: опять, блин, «перегруз» — пой заново… Режиссера убить хотелось. «Плевательницу» — такая сеточка, знаешь, перед микрофоном ставится — я из колготок делала… — Женя улыбалась собственным воспоминаниям.
— А в каком ты офисе работала?
— Я?.. — она посмотрела на Кирилла. — В рекрутинговом агентстве… — хмыкнула. — Это я, естественно, название второго альбома придумала.
— Почему «естественно»? — машинально осведомился Кирилл, понятия не имеющий об этом названии.
— Ну, знаешь, «моббинг» — офисная дедовщина? Я когда еще в агентстве работала, вдруг возник страшный спрос на психологов. Все компании стали заводить штатных психологов. А то из-за нездорового климата на рабочем месте прибыль падает.
— А как альбом-то называется?
— Mobbing dicks, — хохотнул бородатый, вставший некоторое время назад у Жени за плечом. — Привет Мелвиллу… «Моб» — толпа, — пояснил он, приканчивая пиво, — «моббинг» — нападать толпой…
— Лаунж-панк… — пробормотал Кирилл, глядя, как бородатый увлекает Женю за талию в общую компанию.
Кириллу втискиваться туда почему-то совсем не захотелось, и он тихо, не прощаясь, вышел за дверь. Снаружи стемнело. Еще не по-настоящему: бледно-голубоватое небо в редких перьях облачной копоти было легким и высоким — но под козырьками подъездов уже горели ярко-оранжевые фонари. Кирилл отошел в сторонку, уселся на капот одиноко стоящего «Москвича» с кирпичами под отсутствующими передними колесами и стал допивать пиво мелкими глотками. Вялые мысли, то и дело возвращающиеся к Жене, сопровождала какая-то непонятная досада.
Он поднял голову на шум, движение, вспышку фар: вывернув из-за угла, во двор стремительно вснулась черная сплющенная тачила совершенно аэрокосмических обводов, без малого гоночный болид — наглая, нефункциональная, принципиально за пределами меры и логики. Порыкивая и рыская, словно брезгливо принюхиваясь к раздолбанному асфальту, она лихо подкатила к тому подъезду, откуда вышел Кирилл, и остановилась в пятне света у крыльца, не гася фар и не глуша движка.
Кирилл непроизвольно подобрался. Он уже понял, кто пожаловал — хотя вылезшего с левой стороны черноволосого невысокого крепыша в пиджачке типа того, что именуется клубным, опознал почему-то не сразу. Почему-то он ожидал от названного ГРУшника несколько иного впечатления: более ГРУшного? Брутально-вельможного? А тут какой-то денди лондонский в светлых штанах… Однако это, конечно, был он — и Кирилл не спеша, но и не мешкая встал, подхватил пиво и двинулся расхлябанной походкой наискосок в сторону здания.
Предполагаемый генерал моргнул зажигалкой, затянулся, привалясь задом к машине. Повертел головой туда-сюда, в какой-то момент мазнув равнодушным взглядом по Кириллу. Тот свернул к углу, хлебая из горлышка; левой рукой достал на ходу телефон и вбил в него номер болида: В666МС177.
Три шестерки — не просто блатняк, а с вывертом… Он вспомнил, как Пенязь рассказывал про «трех Оль». Серия ООО, некогда предназначавшаяся, между прочим, для «инвалидок», потом была выделена ФСБ — и все понторезы страны ринулись скупать номера, похожие на названия фирм: до поздних девяностых меньше чем за полдюжины зеленых кусков они не продавались. Торговля шла так, что скоро номеров не осталось самим чекистам. Тогда серию «сняли» с ведомства, а гаишники принялись сплошняком стопить все прежде неприкосновенные машины и часами мариновать водил до выяснения личности. Причем больше всего свирепствовал Батальон особого назначения, подчиненный непосредственно главному гиббону — одному из первых обладателей симметричного окающего номера…
Сворачивая на Шоссейную, он обернулся. Черный агрегат, как маслом обмазанный фонарными бликами, возле индустриального сарая смотрелся заблудившимся НЛО. Силуэт «генерала» повернулся к подъезду, обретя объем, выщелкнул сигарету, приобнял сбежавшую по ступенькам Женю. Кирилл шагнул за угол. Последний раз запрокинул бутылку, поставил ее на асфальт. Переложил телефон в правую, залез в «Контакты» и нашел номер Валеры:
— Здорово, это Кирилл. Слушай, как у тебя со свежими базами ГИБДД?
О Валере, мужичке под пятьдесят, отвислыми щеками и махонькими, словно бы перепуганными глазками напоминающем хомяка, Кирилл первый раз услышал два года назад, когда служил на «второй кнопке». Ехал однажды откуда-то куда-то по Кольцевой линии метро и примерно меж «Курской» и «Комсомольской» заметил над вагонными дверьми крошечный, криво налепленный поверх прочей рекламы самодельный стикер. «Ищете должника, врага, любовника? — осведомлялась бледно пропечатанная надпись и сулила: — Все базы по ЦФО!!! [10]»
Кирилл бегло хмыкнул про себя — и неожиданно подумал про Влада. Второй, что ли, раз лет за десять с лишним. Должника, говорите?.. Х-хе…
Вспоминая эту историю, он миновал «Комсомольскую» и «Проспект Мира»; поезд уже начал тормозить на нужной ему «Новослободской», когда Кирилл вновь поднял глаза. Не сразу нашел взглядом стикер. За стеклом мелькали цветные станционные витражи. Кирилл неожиданно для себя вытащил мобилу и торопливо вбил еле различимый на наклейке номер.
Вместе с толпой его втянуло на эскалатор. Телефон он так и держал в руке. Еще раз глянул на экран, пожал плечами и нажал соединение. Гудело долго — он уже хотел отключиться, когда юный девичий голос, хихикнув, дакнул. На заднем плане гремело нечто танцевальное. Уверенный, что попал не туда, Кирилл промямлил насчет объявления. «А! Знаете условия? — не удивилась девица. — Нет? Стольник на этот номер».
На таких суммах продюсер РТР не экономил. Выйдя из метро, он огляделся, свернул в «Дружбу», положил, ухмыляясь в собственный адрес, деньги и снова набрал девку. Произнес: «Смирницкий Владислав э-э… черт… а, Игоревич!» — и тут же был прерван: «Перезвоните минут через пятнадцать». Кирилл купил и выпил бутылку «Балтики», в очередной раз извлек трубу, услышал ленивое:
— Ну, записываете там?
— Угу, — он прислонился к стойке дорожного знака.
— Смирницкий Владислав Игоревич. Двадцать пятое ноль пятого тыщ-девятьсот семьдесят четвертого. Номер паспорта: двенадцать, тридцать пять, один-два-восемь-ноль-ноль-восемь, выдан ОВД «Октябрьский» города Рязани. Зарегистрирован: Рязань, улица Вознесенская, дом… квартира… телефон…
Ничего запомнить и тем более записать Кирилл, естественно, не пытался — просто слушал завороженно.
— …Женат третьим браком на Скориковой Татьяне Владимировне, тыщ-девятьсот восемьдесят второго года рождения, номер паспорта нужен?
— Н-нет…
— Дети: от второго брака — Смирницкая Ксения Владиславовна, две тыщи второй, от третьего — Смирницкий Илья Владиславович, две тыщи пятый. Номера свидетельств о рождении?
— Нет-нет… — сейчас Кирилла интересовало главным образом, надолго ли этот девкин монолог.
Оказалось, только начался:
— На него зарегистрирован автомобиль «Ауди А6», две тыщи второго года выпуска, госномер… В две тыщи третьем совершил ДТП… Проходит по ЗИЦу [11]: в девяносто четвертом его пробивали опера Железнодорожного ОВД города Рязани…
Тут Кирилл заинтересовался:
— А в связи с чем, неизвестно?
— Его телефон был в записной книжке убитого гражданина Аг… Агдавлетова Вэ-Эн, уголовное дело номер… Кто он такой, надо?
— Не надо… — Кирилл сообразил, что в те фольклорные времена, памятные у него на родине войной Айрапета со «слонами», бандитскими гулянками в «Руси», массовым расстрелом из автоматов в клубе «Рязсельмаша» и прочими героическими вехами, мирный-интеллигентный, но шустрый, способный и склонный к предпринимательству Влад мог раздавать свои телефоны кому угодно.
