Но путешествие шло без приключений. Жутко кричали птицы и неизвестные животные. Затем течение усилилось, и они поплыли так быстро, что не нужно было все время орудовать шестами. Только изредка приходилось отталкиваться от берега, чтобы в него не врезаться.
Ветка быстро понижалась, хотя в темноте люди на плотах этого почти не замечали. Если бы не возросшая скорость потока, им бы показалось, что они плывут по равнине.
Улисса скорость радовала и волновала. Он опустил Кукса и плеснул ему в лицо водой. Вода заставила бесчувственного летучего открыть глаза.
— Я хочу пить, — прокашлял он.
Улисс зачерпнул тыквой побольше воды и приподнял голову Кукса, чтобы тот мог напиться. Затем проговорил:
— Кажется, впереди водопад. Ты что-нибудь об этом слышал?
— Нет, — угрюмо проговорил Кукс, — я ничего не знаю о водопадах.
— Уточни, что ты имеешь в виду, — сказал Улисс. — Ты никогда не бывал в этой местности или же впереди нет никаких водопадов?
— По пути сюда я не пролетал над концом этой ветки, — проговорил Кукс.
— Ладно, ладно, — сказал Улисс, — сами узнаем, есть там водопады, или нет. Мне хочется убраться отсюда как можно быстрее, и мы останемся на плотах до конца. Пусть будет трудно, но я надеюсь, мы покинем плоты в самый последний момент.
Будущее представлялось Улиссу достаточно ясно. Кукс не настолько страдал, чтобы не сообразить, что с ним случится. Сейчас каждому было до самого себя, и даже Кукс, с его истерзанными руками и ногами, понимал, что зависит от того, кто смог бы доставить его на берег. А разве найдется у кого-то время и силы, чтобы вынести или выбросить его на отмель, даже если появится такое желание?
Через некоторое время Кукс заговорил вновь. Очевидно, он чувствовал к себе глубокое отвращение. Он изо всех сил старался держать язык за зубами и не проронить ни слова. Но не смог выстоять перед лицом смерти на самом краю ветки. Возможно, подумал Улисс, умереть в воде было для него самым ужасным.
— Смерть в потоке, — вымолвил он медленно. — Нам осталось три мили. Там первый водопад.
Улисс подумал, что, возможно, Кукс еще не сломлен. Он может лгать, чтобы заманить их в ловушку, послать их на смерть в пучину и погибнуть вместе с собой.
— Мы пройдем еще около мили, — сказал на всякий случай Улисс, — потом бросим плоты.
Было достаточно света, чтобы разглядеть лицо Кукса. Как и раньше, лунный свет пробивался сквозь древесную путаницу в тысяче футах над головами. Лицо летучего человечка казалось непроницаемым, как кусок дубленой кожи.
Резкий крик заставил Улисса броситься вперед. По его телу пробежал озноб. Он обернулся — взглянуть, куда указывала Авина. В пятидесяти футах от них из заполненной землей трещины росло громадное дерево. Оно было всего пятидесяти футов высотой, но простиралось горизонтально на восемьдесят футов или около этого по одну сторону массивного ствола Крик донесся откуда-то с одной из его ветвей. Через мгновение он увидел кричавшего. Повинуясь крику, множество темных тел сорвалось с гробообразного выроста в пропасть под гигантской ветвью, где росло дерево. Распростерлись огромные крылья, и маленькие летучие человечки исчезли за грядой растительности. Через минуту человечек-заводила из них появился вновь, натужно махая крыльями и стремясь пролететь над плотами. А еще через минуту их стало куда больше.
Улиссу оставалось только одно. Если его люди останутся на плотах, они окажутся беззащитными перед нападением сверху. Хуже того, им придется вскоре покидать плоты в куда более трудных условиях, да еще под огнем противника.
Он отдал приказ, и шесты — по одну сторону — коснулись дна. Плоты двинулись к берегу, люди попрыгали на песок и кинулись в кусты. Улисс стал выкидывать тяжеленные тюки на берег. Можно было надеяться, что от сотрясения черный порох не взорвется. Ящики с бомбами упали в кусты без каких-либо инцидентов.
Затем он поднял Кукса и швырнул его с такой силой, что плот накренился. Маленький приятель, вереща, грохнулся лицом прямо в самую чащу. Его подобрал вагарондит Вулка.
В тот же миг на плот кинулся первый летучий, сжимавший в руках короткую пику. Но достигнуть цели ему так и не удалось, стрела воткнулась ему в грудь, и он упал в воду с глухим плеском. Громадный безногий клубок выскочил из кустов на противоположном берегу, заверещал и помчался над рекой.
Улисс выстрелил, отметив, что его стрела прошла сквозь плечо летучего человечка, потом повернулся и спрыгнул на берег, не дожидаясь, когда тот упадет в воду. Он вытянул лук перед собой в правой руке, а левой схватился за ветку. В ладонь впилась колючка, и он вскрикнул от боли. Но руку не разжал.
Что-то ударилось о землю около его правой ноги. Это оказалось ядро, кинутое или сброшенное одним из летучих. Улисс прыгнул на ветку, перемахнул через нее и больше не думал о своем луке и стрелах. Он продирался сквозь чащобу до тех пор, пока не оказался под громадным вздымавшимся кустом, и тогда кликнул своих вождей и Авину. Наконец-то они отозвались. Повинуясь его приказу, они промчались сквозь чащу и оказались рядом со своим Повелителем. Все это время летучие мыши вились над джунглями, бросали и швыряли ассегаи, дротики и пуская маленькие стрелы. Но никто не пострадал, и через некоторое время летучие прекратили свою бесполезную работу. Они истратили слишком много боеприпасов.
К тому же они понесли потери: стрелы сбили пятерых летучих. Утомившись, летучие твари удалились на дерево совещаться.
Злясь на свое отступление, они жаждали реванша. Их враги могли двигаться только в одном направлении, а потом им пришлось бы спуститься или подняться по стволу, чтобы перейти на другую ветвь.
Если же враги задумают отсидеться в густых зарослях этой ветви, их все равно будет ждать неизбежное. Летучий народ высадит свой десант и, так или иначе, их выкурят. Особенно если крылатым тварям удастся избежать открытой битвы.
Улисс постарался сосчитать своих людей и врагов, пока те гудели в залитой лунным светом темноте. На его взгляд, их было около сотни. Сейчас они все улетели, за исключением нескольких часовых, которые вились и мельтешили вокруг, оставаясь, правда, за пределами досягаемости отряда лучников.
Улисс притаился под веткой, обдумывая, что делать дальше. И пока он думал, его все время донимал какой-то слабый бормочущий звук. С минуту он тихо вслушивался, вспоминая, где он слышал что-то подобное. Наконец до него дошло — это был отдаленный рокот водопада.
Он отдал распоряжение стоящей неподалеку Авине, которая передала его дальше. Вышла небольшая заминка, потому что отряд, по большей части, не желал расстаться с их теперешним убежищем. Оно давало им превосходную защиту, но Улисс знал своих “людей” и отлично понимал, как надо с ними обращаться. Он прикрикнул и пообещал, что в будущем их не ждет ничего хорошего, если они откажутся повиноваться. Уразумев, те действовали достаточно быстро. Они не заглядывали далеко в будущее, им вполне хватало и настоящего.
Конец ветви или, скорее, то место, где она резко поворачивала на девяносто градусов к горизонту, находился в двух милях отсюда. Из-за густоты зарослей, а также из-за приказа идти тихо и осторожно отряд продвигался очень медленно.
В четверти мили от места их высадки Улисс вдруг увидел черно-белую пену. Он взобрался бы на какое-нибудь высокое дерево, чтобы получше оглядеться, но надо было увериться, что его не заметят летучие мыши, постоянно снующие над головой. Как он и надеялся, поднялся туман, видимость несколько уменьшилась. Однако с вершины дерева водопад был виден, и его рокот не заглушался джунглями.
Поющий Медведь собрался уже спуститься обратно, но тут увидел хлопающего крыльями дулулика. Улисс вжался в дерево и постарался слиться с наростом коры. Лунный свет не падал прямо на Улисса, хотя сквозь листву его пробивалось достаточно, чтобы сделать сумрак скорее серебристым, чем черным. Мимо пролетел летучий человечек, махая крыльями так медленно, будто он только что вырвался из стойла. Затем его крылья забили быстрее, и человечек вцепился в ветку. Он направился к стволу, двигаясь через бледно-желтые и черные пятна света, а лунные лучи отражались от его круглой головы и крыльев, казавшихся более темными, чем тело. Летун спланировал вниз-вверх-вниз над вершинами кустов и поднялся повыше, выбирая окончательное место для ночлега.
