Если летучая мышь ни обо что не ударится, она скорее всего очухается и благополучно приземлится. Улисс вдохнул и вернулся к плоту. В первый раз он испугался за свою жизнь!

— Остановитесь на следующем повороте, — сказал он, вспрыгнув на плот. Он рассказал им, что произошло, и, хотя все были разочарованы, но несказанно обрадовались, узнав, какое ужасное происшествие случилось с Гликом.

После остановки в нужном месте плоты затащили в чащу, где перерезали узлы лиан и засунули бревна в кусты. После этого перешли на другую сторону и начали трудный путь на соседние ветви. Горизонталь оказалась вертикалью, пришлось карабкаться.

До сумерек они были уже в одной из громадных каверн, которая вывела на другую сторону ветви. То и дело встречались животные: обезьяны, макаки, бабуины или коты, достигшие размеров леопардов и развившиеся из обычных домашних кошек. Их хозяин однажды вышел из дома прогуляться, а когда вернулся, нашел свою киску величиной с теленка и с тигриными клыками. Он не стал спорить с ней насчет логовища.

— Мы останемся здесь, пока не кончатся мясо и вода, — сказал Улисс. — Если Глик не убит и не смертельно ранен, он вернется. Но вряд ли он захочет встретиться с нами. А если захочет, то получит стрелу в живот.

Улисса не прельщало скрываться, потому что его люди нуждались в действии. Но если он махнет рукой на летучего, бездействие и обстановка лжи вокруг заключенных будет еще хуже.

Следующим утром он несказанно обрадовался, что вовремя спрятался. Его разбудила Авина, которая доложила, что странные голоса, много голосов, раздаются, и где-то близко. Он подобрался поближе к отверстию и прислушался. Такие высокие тонкие голоса могли принадлежать только дулуликам. Они перекликались друг с другом, летая над джунглями или ковыляя среди растений. Хотя и немного, их шум усиливался в джунглях, потому что их крылья могли зацепиться и запросто порвать мембраны.

— Мы останемся здесь на весь день, — сказал Улисс, — но если они будут здесь и завтра ночью, мы выйдем и поймаем одного.

Они забрались как можно дальше в пещеру. И сделали это как раз вовремя, потому что часом позже мимо пролетел летучий человечек. Он мчался довольно быстро, но было очевидно, что он заметил трещины и пещеры сбоку ветви.

После того как пролетел дулулик, Улисс подобрался к одному краю входа и жестом приказал вождю вуфеа подойти к другому. Как он и ожидал, летучая мышь решила вернуться и взглянуть поближе. Их маленький дружок бесстрашно спустился в отверстие и прошмыгнул внутрь настолько быстро, что пришлось даже немного пробежаться, прежде чем он смог остановиться. Это было довольно глупо, и летучая мышь, должно быть, даже не подозревала, что там кто-нибудь есть. Возможно, он только подчинился приказу и решил осмотреть дыру, лишь следуя заведенному порядку.

Если так, жизнь его кончилась. Лазутчика схватили сзади, свет померк в его глазах и сменился сумраком пещеры. Громадная рука заткнула ему рот, а ребро жесткой ладони рубануло по тонкой шее.

Улисс связал потерявшего сознание летучего человечка и всунул в рот кляп. Когда он увидел, что глаза человечка открылись, он объяснил ему на аурате, что следует делать, если тот хочет остаться в живых. Летучая мышь кивнула, что повинуется, и кляп вынули. Но к горлу приставили острый нож.

Его звали Кукс, и он служил в специальных силах нападения. Кто вызвал их сюда?

Кукс не ответил. Улисс чуть согнул, выворачивая, худую ножку, а Ауфью зажал рукой человечку рот. Кукс все равно молчал, и тогда Улисс проковырял несколько дырочек в его крыле. После соответствующей обработки Кукс заговорил. Он сообщил, что донесла им Гуак, жена Глика.

“Если так, то город летучих мышей недалеко отсюда, — подумал Улисс. — Видно, такова судьба”.

Но Кукс его разочаровал. Он сказал, что перед ними лишь маленькое поселение, аванпост.

— Сколько дулуликов в его атакующем отряде?

— Около шестидесяти.

В тот момент у Улисса не было возможности это проверить.

Как они планировали уничтожить пришельцев?

Спрашивая, он изучал деревянные дротики, увенчанные каменными наконечниками, на поясе вокруг тела Кукса.

Дулулики наверняка метали дротики в воинов врага. А краузмиддумы использовались для нападения на земле.

В этот момент приземлился еще один летучий. Он подлетел, остановился снаружи и лишь на несколько шагов прошел внутрь. На него накинулись алканквибы, стоявшие по бокам входа, но тот нырнул в дыру и был таков. Однако вуфеа послали вслед ему стрелу, и летучий без звука свалился вниз. Они скрючились в дупле, ожидая, какой поднимется переполох, когда заметят пронзенного стрелой человечка Но криков не было.

— Они расшумятся чуть позже, — сказал Улисс. — И тогда будут искать пропавших солдат, могу поспорить.

— Что нам делать? — спросила Авина.

— Если они не начнут искать до сумерек, то мы скроемся отсюда. Мы уйдем обратно в верхние джунгли. Ну а если они найдут нас до темноты, черт побери, нам останется только драться.

Он не добавил, что летучие могут просто заморить их голодом.

Кукс ответил на некоторые вопросы. На другие — не захотел. Он был такое хрупкое создание, что не выдерживал сильной боли. И когда она становилась невыносимой, он терял сознание. А когда приходил в себя и его начинали пытать снова, он опять лишался чувств.

Он не сообщил им, где находится город дулуликов. Не сказал, что город содержит “дух” Вурутаны и где находится сам Вурутана. Он утверждал, что не знает, никогда не видел Вурутаны. Его лицезрения удостаиваются только вожди. Во всяком случае так он предполагал. Но Кукс никогда не слышал, чтобы кто-то из вождей говорил, что видел Вурутану. Или, по крайней мере, “дух” Вурутаны. Дерево — это его тело.

Вурутана был богом дулуликов. Так же, как леопардо-людей и медведе-людей, хотя те же вуггруды имели и еще несколько других богов.

Улисс дивился глубине контроля Вурутаны. Он спросил, не враждовали ли краузмиддумы и вуггруды между собой.

— Да, — сказал Кукс. — Каждое племя враждует со своим соседом. Но никто не воюет против нас, все подчиняются голосу Вурутаны.

— А сколько вообще дулуликов?

Кукс не знал. Он утверждал это, несколько раз теряя сознание, а значит, действительно не знал. Слышал только, что много. Очень много. А почему бы и нет? Они были любимцами Вурутаны.

Существовали ли на южном побережье люди, похожие на Улисса?

Кукс не знал, но он слышал, что были. К тому же побережье было во многих перелетах отсюда, и только некоторые летучие человечки забирались так далеко.

Наконец наступили сумерки. Кукс вновь потерял сознание. Кончили летать его сородичи. Улисс подумал, что они искали дальше по течению. Видимо, они обнаружили, что двое из них пропали, но не знали когда. К тому же искать в темноте было совершенно невозможно.

Как только он решил, что стемнело предостаточно, он дал приказ выступать. Кукса привязали к спине Улисса и заткнули рот кляпом. Улисс дал слово, что летучего помилуют, если он даст информацию. Конечно, Кукс ответил не на все вопросы, но сказал достаточно, и Улисс восхищался храбростью и стойкостью маленького человечка Он знал, что опасно быть сентиментальным к врагу, но ему совсем не хотелось убивать мужественного маленького мальчика. К тому же тот мог пригодиться в дальнейшем.

Они вернулись туда, где спрятали шесты и бревна плотов. Плоты связали, и отряд отправился вновь по течению. Лунный свет был достаточно ярок, видно, лучи пробивались в прогалы между ветвями. Раз тонкий луч высветил громадные круглые черные предметы впереди них. Раздалось фыркание, и из нескольких отверстий в теле ударили струи воды. Потом вода забурлила, и существо исчезло. Появись громадные выдры около них или еще хуже, под плотами, все бы перевернулись. Но все кончилось благополучно.

Несколько раз Улисс замечал казавшиеся бесконечными шеренги безногих крокодилов, выскальзывавших из-под серебристо-черных кустов прямо в черную воду. Он с дрожью ждал, что вдруг из бурлящей воды вылезут на плоты тупорылые многозубые головы и сомкнут клыки вокруг чьих-то ног, а может быть, и вокруг его собственных. Или ударит могучий хвост в темноте, и вот уже рушатся кости, рвется плоть и падают в поток бездыханные тела.