Алекс недовольно нахмурился. Причин для одержимости было достаточно. И Гилберт знал это.

— Я пощупаю эту ниточку по возвращении в Лондон, — сказал он, поднимаясь. — Дэниел, раз вы вернулись из Франции, мне понадобится ваша помощь.

Дэниел кивнул и встал.

— Традиционный романтический медовый месяц за городом отменяется, я вижу, — сухо заметил он.

Алекс усмехнулся и кивнул.

— Похоже на то. — Взглянув на карманные часы, он отметил, что уже около часа ночи.

Сэр Гилберт хлопнул Алекса по спине.

— Джентльмены, мы продержали жениха вдали от невесты достаточно долго.

Алекс взлетел по лестнице, прыгая через ступеньки. Черт бы все побрал! Он ведет себя как мальчишка перед первым свиданием! Он отворил дверь гостиной и услышал, как часы в кабинете пробили час.

Судя по полной темноте в комнате, его жизнерадостная юная невеста его вовсе не ждала. Пробормотав сдавленное ругательство, он нашел спичку и зажег свечу на столе.

Затем он прошел в спальню Кары. Угли в камине еще тлели, слабо освещая комнату. Стоя над спящей, он любовался ею. Грудь его странно сжималась. Его жена! Она была невероятно хороша. Ее роскошные темные волосы, рассыпавшиеся по белой подушке, матово блестели в неярком пламени свечи. Розовые губы манили к поцелую. Его сердце забилось быстрее. Хорошо, что она успела отдохнуть, ибо он намерен не давать ей спать всю оставшуюся ночь.

Звать камердинера было слишком поздно, и он вошел в свою комнату, чтобы раздеться. Характер у нее вспыльчивый, размышлял он, развязывая галстук. Но, к его удивлению, теперь это даже нравилось ему.

Кроме того, рассуждал он, после сегодняшней ночи она утихомирится. Неплохо бы ей забеременеть. Все женщины успокаиваются, когда у них рождается ребенок. Или нет? Конечно да.

Когда Кара услышала, как открывается дверь, ее охватила страшная паника. Ей не удалось заснуть. Она надеялась, что, притворившись спящей, одурачила его. Он же не должен ее будить? Но может, разве он не сказал? Слова тети Генриетты звучали эхом в ее мозгу. Женщина должна подчиняться требованиям мужа. Но не в такой же ситуации!

Она точно знала, что ему скажет, если он ее вынудит. Слава Богу, у нее было достаточно времени, чтобы отрепетировать свою речь. Однако образ Алекса, мирно внимающего ее страстной речи, не укладывался у нее в голове.

Она слышала, как он вошел в спальню и поставил свечу на столик у кровати. Матрас застонал под его тяжелым телом, когда он сел и наклонился над ней. В следующее мгновение она почувствовала на своих губах его теплые требовательные губы. Он целовал ее, мягко побуждая к ответу. Боже! Он не терял время. Оттолкнув его от себя, она села.

Он улыбнулся, и сердце ее пропустило удар.

— Привет, дорогая.

В колеблющемся свете свечи его глаза горели страстью. Сердце ее колотилось, отдаваясь в горле. Закутанный в расшитый шелковый халат, распахнутый на груди, он выглядел великолепно.

Он накрыл ее руки своей рукой. Инстинктивно она бросила на нее взгляд. Это была очень большая рука. Тревожные мурашки побежали по телу. Господи, она не учла, какой он большой и сильный человек.

Алекс погладил ее подбородок кончиком пальца и улыбнулся ей. Улыбка была призвана успокоить ее, то только больше тревожила.

О нет! Вот так я и потеряла контроль в прошлый раз. Оторвав от него взгляд, она глубоко вздохнула.

— Не бойтесь, я не сделаю вам больно, — прошептал он, целуя ее в шею.

— Я не боюсь вас, — сумела пролепетать она. О Боже! Ну и положение! Она не хотела, чтобы он к ней прикасался. Но это оказалось труднее, чем она воображала.

— Если нет, то почему вы дрожите, — прошептал он, целуя ее в чувствительное местечко за ухом.

Это было сказочно приятно.

— Я... я... нет, — пролепетала она, всеми силами стараясь противиться наслаждению.

Он улыбнулся, почти касаясь ее губ.

— Нет? — выдохнул он. — Тогда все прекрасно. Я знаю что делаю. — Его руки мягко ласкали ее плечи.

Она уперлась рукой ему в грудь и оттолкнула его от себя. С трудом проглотив слюну, она сказала дрожащим голосом:

— Н-нет, вы не знаете. Я приняла решение.

— Ммм, — промычал он и поцеловал ее в уголок рта.

Приподнявшись на руках, она начала свою заученную речь.

— Да, я решила. Я не... — Она зажмурилась и попыталась сосредоточиться, но ей мешало его теплое дыхание и ощущение мягких умелых губ на своей шее. — Я не могу думать, когда вы это делаете, — пробормотала она, упираясь ладонями ему в плечи.

— Продолжайте, Кара, я слушаю. — Он придвинулся ближе, лаская ее шею. — Что вы хотите мне сказать?

Она совсем потеряла самообладание. И нить своих мыслей. Еще глубже вжавшись в подушки, она проговорила почти беззвучно:

— Мне не нравится, когда вы меня так целуете. Перестаньте сейчас же!

— И это все? — спросил он, покусывая ей мочку уха.

— Нет, я... вы... — пролепетала она. — Милорд, — выпалила она наконец, молотя его кулаками по плечам.

Это привлекло его внимание. Он моргнул и посмотрел на нее непонимающими глазами.

— Есть что-то, что я вам должна сказать, — проговорила она, комкая в пальцах простыню.

Оперевшись руками о постель, он наклонился над ней. Лицо его было совсем близко.

— Это может подождать, — прошептал он и наклонил голову, чтобы поцеловать ее в соблазнительные губы.

— Нет! — воскликнула она, прижимая пальцы к его губам. — Боюсь, что не может.

Взяв ее ручку в свою, он начал целовать ей пальцы, лаская их нежную кожу языком.

О небо! Если она позволит этой сладкой пытке продолжаться, у нее не хватит сил ни на какие речи.

Вырвав руку, она прочистила горло.

— Я... я приняла решение о наших... э-э... отношениях. Я их не хочу. То есть я не хочу... интимных отношений с вами.

Вот, подумала она с облегчением. Я кончила. Я это сказала. Теперь он должен уйти. И она сможет спокойно заснуть.

Но Алекс вовсе не собирался уходить.

— Понятно, — сказал он бесцветным голосом. Это было нечто новое в его практике. Ни разу в жизни женщина не отвергала его авансов. Он приписал данный случай нервной лихорадке свадебного дня.

— Очень хорошо. Значит, вы понимаете и не будете принуждать меня, — сказала она чопорно.

Губы его безрадостно скривились.

— Я понимаю, что вы не хотите, как вы выразились, интимности?

Она кивнула.

— Но боюсь, я не могу уйти, — вкрадчиво сообщил он.

— Не можете? — Он не может или не хочет? Она резко села в кровати. — Что значит не можете? — Глаза ее сузились.

— Вы моя жена. И по закону принадлежите мне. Следовательно, я могу делать с вами все, что пожелаю. А я желаю заняться с вами любовью. Сейчас.

Онемев, Кара открыла было рот и закрыла его снова. Она, естественно, думала, что он уважит ее желания и уйдет. Она знала, что такие браки существуют, она слышала, как об этом шептались на вечерах в Бостоне. Да и неважно. Что бы ни диктовал обычай, она не подчинится ему.

— Кара, — проговорил он, ласково поглаживая ее щеку. — Не бойтесь, в этом нет ничего необычного. Все девушки нервничают в первую брачную ночь, и вы не составляете исключения. Обещаю, вам не о чем беспокоиться. Я буду очень нежен.

Его снисходительный тон оскорбил ее до глубины души. Будет нежен, надо же! Дерзость этого человека не знает границ. Сколько женщин попало ему в постель, поверив этой смехотворной болтовне? — подумала она с неудовольствием.

— Я не сомневаюсь в ваших добрых намерениях, — заявила она холодно. — Но я не хочу вас!

Он посмотрел на нее с любопытством.

— Вы действительно отказываете мне? — спросил он недоверчиво.

Забившись под одеяло, Кара откашлялась. Она хорошо сознавала, что мужу просто так не отказывают. У тети Генриетты случился бы припадок, узнай она об этом разговоре. Не говоря уж о добром викарии. Но положение было особое. Ее заставили выйти за Алекса. И она не любит его.

— Многие браки — браки только по названию, — сказала она. — Вы не любите меня. И мне необходимо получше узнать человека, с которым...