Девушка отметила про себя, что слишком часто слышит различные варианты фраз, основу которых составляют «Решения мистера Оксли».

— Очень вкусно, — сказал Талберт, попробовав устричный суп. — Джина просто умница.

— Ты тоже умница, Талберт Оксли. — Заметив его удивленный взгляд, она сменила тему. — Значит, Моррисоны — твои клиенты?

— Клиенты? Нет. Они скорее друзья. Ну, если это громко сказано, то это очень близкие люди, хорошие знакомые, с которыми приятно пообщаться…

— Ничего мне не говори. — Она прервала его, подняв руку. — Я все это уже проходила на собственном опыте. Кто-нибудь поет жалостливые песни о кризисе в бизнесе, и на сцене появляется герой с готовым советом или с чеком на четыре тысячи долларов, — со смехом сказала она.

— Я могу считать это за комплимент?

— Ладно, разрешаю.

В это время Джина принесла рыбные котлеты, облитые нежнейшим лимонным соусом. Пробуя деликатес, Элиз задумалась о человеке, который сидел напротив. Как выяснилось, он не был бездушным бизнесменом, которого волновали только деньги. Сейчас она узнала о нем нечто совершенно новое, чего раньше и не предполагала: он искренне заботился о своих друзьях, всемерно помогая им добиваться успеха.

— Я должна извиниться перед тобой, — сказала она серьезно. Вдруг взглянув в его глаза, девушка увидела в них и надежду, и скрытую радость. Как будто он ждал чего-то очень важного для себя. Чего? Элиз испугалась и, так и не извинившись за прежнее недоверие, продолжила веселым голосом: — Все-таки я была права, когда сказала, что ты Санта Клаус.

В его глазах угас огонек надежды, но все равно он искренне улыбнулся.

— Но не далее как сегодня, ты обвинила меня в…

— Я прошу прощения, — просто сказала она, с радостью обнаружив, что счастлива в обществе этого человека. Ей хотелось шутить, смеяться, видеть, как смеется он, и читать восхищение в его глазах. — Определенно ты Санта Клаус. И вместе с тобой у меня будет вечное Рождество.

— Дорогая, ты непредсказуема, — с улыбкой продолжил он. — Сначала ты шипишь как кошка, а в следующую минуту делаешь мне комплименты, которых мне еще никто не говорил. Но, пожалуйста, не меняйся. Ты мне нравишься такой, какая ты есть. Я люблю твой задорный смех, ямочки на щеках, лучистые глаза, в которых прыгают чертики, когда ты вот так смотришь на меня…

Элиз покраснела. С замиранием сердца она ждала, что он скажет: «Я люблю тебя!». Этого не произошло. Но все равно, атмосфера, которая их окружала: мерцание лампы, вкуснейшая еда, тихая музыка, звучавшая где-то далеко, разрядила напряжение, возникающее между ними. Все прошлые стычки были забыты. Они разговаривали как добрые старые друзья, которым всегда есть о чем поговорить.

Когда настало время десерта, девушка запротестовала. Ей казалось, что она уже весит не меньше тонны. Но как только она увидела ежевичный пирог, украшенный мармеладом и орехами, она не могла удержаться.

— Превосходно, — только и смогла сказать она, попробовав один кусочек. — Держу пари, что Моррисоны не испытывают недостатка в клиентах.

— Да, ты права, как всегда.

— Ты дал им ценный совет. Похоже, это твое хобби — давать нужные советы, которые всегда приносят удачу. — Она сложила на столе руки и пристально посмотрела на него. — Что ты при этом испытываешь?

— То есть?

— Ну, не чувствуешь ли ты себя неким божеством, которое помогает людям подниматься вверх по лестнице успеха и благосостояния? — в шутку спросила Элиз. Она просто дурачилась, поэтому была несказанно удивлена, увидев реакцию Талберта на ее слова: брови сошлись к переносице, глаза потемнели, он нервно забарабанил пальцами по столу. — Эй, я пошутила. Не надо воспринимать все всерьез. Я, что, сказала что-то не то? — забеспокоилась она.

— Нет, ничего. Извини. Но… Не всегда уверенный в своей правоте, я иногда принимаю на себя ответственность за чью-нибудь судьбу. А это непросто.

— У тебя какие-то неприятности? — сочувственно спросила она. — Можешь рассказать?

Он посмотрел на нее, раздумывая, затем начал исповедоваться.

— Понимаешь, в моей компании есть… был один человек, который не очень честно поступил со своим клиентом. Я просмотрел его договора и остальные документы и пришел к выводу, что его действия незаконны. У меня был с ним серьезный разговор, который состоялся, кстати, вопреки желаниям моих помощников. Дин и Санди в один голос твердили, что это пустотная ошибка, из-за которой нельзя лишать человека шанса. — Он вздохнул. — Я их не послушался, потому что не хочу, чтобы моя компания покрывала жуликов.

Элизабет слушала его, не перебивая. Впервые этот умный, богатый, самолюбивый человек откровенно делился с ней своими тревогами. Она понимала, что это для него не просто: сильные люди обычно не решаются рассказывать о своих неприятностях, опасаясь за имидж. Но Талберт не побоялся раскрыть перед ней душу, и теперь ей хотелось ободрить его.

— По-моему, ты поступил правильно, — искренне сказала девушка. Она и в самом деле так считала. — Я не знаю всей подоплеки этого дела, но зато я знаю тебя. Успела понять, что основа твоего успеха не только в деловых качествах, но и в умении разбираться в людях. Каждый шаг, который ты делаешь, приводит тебя только к расширению и совершенствованию бизнеса. Многие люди стремятся получить прибыль с помощью нечестной конкуренции или обмана клиентов. И я твердо уверена, что ты прав, не стоит иметь дел с людьми, у которых отсутствует порядочность.

Тал, заглянув ей в глаза, пробормотал «спасибо». Он не ожидал, что найдет в ней такую искреннюю и горячую поддержку. Наконец он заговорил снова:

— Надеюсь, ты права. У нас с Билли не совпадали взгляды, и я не мог работать с ним. Однако боюсь, что эта история может испортить его будущее. — Талберт снова застучал пальцами по столу. — Понимаешь, он должен был получить большой контракт. Но один мой знакомый из мэрии узнал о суде, который состоялся после того неприятного дела. Он пришел ко мне, чтобы узнать, можно ли доверять этому парню.

Элиз выпрямилась. Должно быть, он рассказывает о суженом Эрики. Неужели та была права, и именно Талберт повлиял на судьбу Билла Драйма?

— Что ты ему ответил?

— А что я мог ответить? Что не надо верить моим опасениям? Что Билли замечательный парень и можно заключить с ним контракт? Я не мог обманывать ни мэрию, ни самого себя.

Элиз еще никогда не видела Оксли таким неуверенным. Видно, что он был поставлен перед выбором: поступиться своей совестью или лишить человека контракта. Она задумалась, как бы сама поступила в такой ситуации, и решила, что тоже не стала бы кривить душой. Она взяла Тала за руки.

— Послушай меня. Ты не можешь нести ответственность за всех на свете. Твой клиент должен отвечать за свои ошибки. Если его обман действительно был исключением из правил, то ничто не помешает ему добиться успеха. А если он и в самом деле негодяй, то ему сам Бог не поможет. — Девушка ободряюще ему улыбнулась. — Я ошибалась. Ты не божество.

— Ты тоже не ангел. — Талберт нежно пожал ее руки и знак благодарности.

— Бессовестный, — она негромко рассмеялась. Но он прервал ее, коснувшись пальцем ее губ. Она вспыхнула, почувствовав горячую волну, которая пробежала по телу. Безотчетно Элиз потянулась к нему и нежно погладила по щеке. Глаза их говорили друг другу то о чем они не решались сказать вслух.

Этот безмолвный диалог прервала Джипа, поставив на стол поднос с графином и двумя рюмками.

— Наша домашняя наливка, — оказала она.

Талберт наполнил обе рюмки и поднял свою.

— За тебя, Элизабет Пейдж. Ты необыкновенная девушка. Я хочу сделать тебя богатой.

Она пригубила наливку и покачала головой.

— Знаю, ты обычно даешь дольные советы всем желающим разбогатеть. Но кто тебе сказал, что я мечтаю о богатстве? Повторяю, успех я вижу в другом. Так что не надо тратить силы и время. Я все равно не соглашусь на твой проект.

— Я сказал «необыкновенная»? Я ошибся, надо иметь в виду «упрямая», — со смехом сказал он. Его настроение заметно улучшилось. — Элиз, сейчас ты движешься со скоростью черепахи, а после осуществления проекта «Переселение» понесешься как ракета.