Оксли осторожно вывел машину с автостоянки. Когда Санди многозначительно положила руку ему на колено, он с трудом скрыл свое неудовольствие. Неужели, с раздражением подумал он, она не может быть скромнее? Конечно, нельзя сказать, что Санди ему не нравилась. Он ценил ее деловые качества и понимал, что она незаменимый работник компании. Он частенько приглашал ее в рестораны, но был уверен, что между ними ничего серьезного быть не может: как женщина она была не в его вкусе. Санди же решила, что они подходят друг другу. Поняв, что она рассчитывает на более близкие отношения, он постарался ее тактично урезонить. К сожалению, она была из тех женщин, которые добиваются желаемого всеми методами. Несмотря на то, что он сократил их встречи во внерабочее время до минимума, она всеми правдами и неправдами ухитрялась устроить их. Как сейчас…

Талберт уже жалел, что допустил этот маленький тет-а-тет. Почему Элизабет не дождалась его? Ведь он оставил ей записку, в которой предупреждал о том, что задержится на собрании Торговой палаты. А она… Он усмехнулся. Похоже, я обвиняю Элиз в том, что она не осталась и не защитила меня от моего собственного заместителя.

— Это не смешно. Нам предстоит очень серьезное дело, — строго сказала Санди, заметив его улыбку.

Он взглянул на нее, пытаясь уловить, о чем она только что говорила.

— И, если честно, Тал, ты делаешь из мухи слона. То, что какая-то суетливая старая леди подала жалобу на немного недоделанную работу, вовсе не означает…

— Я все сам проверил, — резко перебил ее Оксли. — В контракте есть формулировки, которые позволили Билли смошенничать при сдаче объекта. По-моему, эти пункты и параграфы были тщательно продуманы. Еще раз говорю, я не желаю иметь дело с подобными людьми.

— Я с тобой полностью согласна, — поспешно сказала Санди. — Но учти, ты будешь иметь дело с юристом, который добьется того, чтобы Драйм выиграл процесс. Подумай о том, что ему светит новый государственный контракт, еще больший, чем этот. Я не хотела бы видеть, как мы лишаемся доходов. Почему бы тебе не поговорить с Билли? — убеждала она, поглаживая его по ноге.

— Я и сам собирался это сделать, только ждал, пока ты дашь указание, — саркастически сказал Талберт. Он двумя пальцами взял руку Санди за запястье и переложил ей на колени. — Прибереги свои способы убеждения для других. Ты знаешь, я всегда следовал твоим советам. Но сейчас я поступлю так, как подсказывает мне моя совесть. Я не хочу покрывать грязные махинации Драйма.

— Ну хорошо. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. — Она обиженно скрестила руки на груди и отвернулась, глядя в окно. — Мне кажется, что ты убиваешь гуся, который несет золотые яйца.

— Золотые? Неужели. А по-моему, от них несет душком, и я не собираюсь терпеть этот запах. — Он улыбнулся, вспомнив первую реакцию Элиз, когда она узнала о роде деятельности его компании: «Инкубатор? Для яиц и цыплят?»

— Очень жаль, что ты отпустила мисс Пейдж, — сказал он.

Санди в недоумении посмотрела на него, пытаясь связать его реплику с предыдущим разговором.

— Когда в следующий раз будешь менять тему разговора, предупреждай об этом хотя бы покашливанием, — недовольно сказала она.

— Кхе-кхе.

— Я не нянька мисс Пейдж. — Санди поджала губы, рассердившись, что он, находясь с ней, вспоминает о другой. — Если у нее не было времени, то… — Она развела руками. — И вообще, я не понимаю, зачем заниматься еще одной туристической компанией. Ведь Джек Охара…

— Охара теперь будет работать самостоятельно. Разве ты забыла, что он решил заняться авиатуризмом и уже организовал несколько рейсов до Монте-Карло? Мы ему больше не нужны. У него столько денег, что он может себе позволить выйти из нашей фирмы.

— И все-таки, я думаю, ему не понравится, что мы помогаем его конкуренту.

— Не смеши меня! Это ему-то не понравится?! Вспомни, с чем он пришел к нам. У него был только один автобус, на котором он совершал рейсы от Сакраменто до Окленда два раза в неделю. Потом он не без нашей помощи подписал контракты с несколькими казино, чтобы привозить в них группы туристов и развозить их по домам. Вскоре в его распоряжении был целый автобусный парк. Шоферы, работающие на Джека, ежедневно совершают рейсы до Окленда, Сан-Франциско, Лас-Вегаса и других городов, где есть приличные увеселительные заведения. Да, кстати, у Охара и мисс Пейдж разные направления. У него — казино, а у нее — искусство.

— Действительно, — Санди презрительно скривила рот. — И ты, наверное, представляешь себе регулярные поездки в Париж или Амстердам. Или ты думаешь, что в Сакраменто есть что-то, представляющее мало-мальски художественную ценность?!

Талберт уловил сарказм в ее голосе и решил не отвечать, чтобы не давать повода для дальнейших пререканий. Конечно, нельзя не заметить, что в словах Санди был здравый смысл. Никогда раньше Оксли не задумывался об искусстве и о том, как из него можно извлекать прибыль. И тем более не имея в своем распоряжении ничего, кроме старого автобуса и энтузиазма! Если соединить здравый смысл одной и гордость другой, то получилась бы совершенная женщина, улыбнулся он.

— Мы идем обедать или так и будем сидеть в машине весь вечер? — прервала Санди его размышления. Тал даже не заметил, когда он успел припарковать автомобиль. Он смутился и выключил зажигание.

— Извини, пожалуйста. Идем.

Но, запирая машину, он подумал о том, что для Элиз следует найти несколько способов получения прибыли, потому что одним искусством сыт не будешь.

— Мы идем? — Санди повысила голос.

— Да-да, — рассеянно сказал он, положил ключи в карман и пошел за ней в ресторан.

— Нет, это не корпорация, — объясняла Элиз структуру «Удачи» своему дяде на следующее утро во время завтрака. Тетя и дядя вернулись прошлым вечером, и девушка, рассказывая обо всех событиях, произошедших за время их отсутствия, упомянула и о мистере Оксли и его «Инкубаторе».

— Никогда не слышал о таком, — сказал Брайс, помешивая ложечкой горячий кофе.

Хильда в это время была занята дыней, которую муж купил рано утром на базаре.

— Невкусная, — вынесла она приговор, отодвигая тарелку.

— А на вид должна быть вкусная и сочная, — сказала девушка, разрезая ломтик дыни на кусочки. С тех пор как тетя услышала про новейшую диету, по которой до полудня нельзя было есть ничего, кроме фруктов, в их доме это было обычное меню на завтрак.

— А как этот «Инкубатор» работает? — поинтересовался Брайс.

Она объяснила как могла.

— Таким образом, — закончила она, — фирмы получают помощь и советы, но теряют независимость.

— Независимость — это ключ к успеху! — воскликнула Хильда и возмущенно всплеснула руками. — Даже продукты должны быть независимы. Например, дыни или бананы нельзя ни с чем смешивать. Многие люди этого не знают и поэтому рано стареют! Просто уму непостижимо, но некоторые особы добавляют бананы в завтраки из кукурузных хлопьев! — Хильда говорила громко и торопливо, как будто решался вопрос жизни и смерти. Наконец, высказав все, что думает о таких «особах», она обратилась к племяннице. — А что ты собираешься делать?

— Делать? С бананами? — испугалась девушка неожиданного вопроса.

— Не глупи, — обиженно оттопырив губу, сказала тетя. — С этой фирмой, конечно же. Ты к ней присоединишься?

— Нет. Хотя… Я еще не решила.

Ее мысли вернулись к событиям минувшего вечера. После того как она увидела Талберта с Санди, первым ее желанием было уехать и никогда больше не видеть его. Но поздним вечером, когда Элиз уже готовилась ко сну, позвонил Оксли и пригласил ее на ужин. Не успев возмутиться его поведением, она неожиданно для себя дала согласие. Когда девушка положила трубку, у нее подкосились ноги, и она долгое время просидела на стуле, приходя в себя. Почему я позволяю этому человеку издеваться над собой?! Каков невежда! Он даже не удосужился, с возмущением думала Элиз, попросить прощения за сегодняшнее! Гневно сверкая глазами, она обвиняла Талберта во всех смертных грехах, решив высказать ему при встрече все, что думает. Но в глубине души она понимала, что не сможет этого сделать, потому что… Не важно почему! Не сможет и все!