А вот вместо головы у твари была нижняя челюсть. Та самая нижняя челюсть, которую пульсар оторвал у Хирурга. Из нее в туловище тянулась одна большая пульсирующая кишка, исполняя роль шеи.

Всевозможных уродов и тварей Уолт повидал на своем веку, но такое безобразие встречал впервые. Некромаги, любители поиграться в конструктор из органов и конечностей мертвецов, изошли бы слюной от зависти.

Надо было и челюсть уничтожить, а не надеяться на… На что? Да ни на что он не надеялся. Просто бил всей доступной магией по ублюдку и ни о чем не думал.

Проклятье!

В сторону Уолта полетели одновременно и кишки, и нити. Волна жара, пущенная навстречу, слегка их обуглила — и только! Новый противник оказался покрепче предыдущих. Об этом Уолт подумал уже на бегу, наспех создавая вокруг себя энергетический Щит. Многогранный Щит не помог, но энергетический Щит защищает не только от стихийных чар и должен хотя бы ненадолго сдержать физическую атаку.

Энергетический Щит поглощает много Силы, но Уолт после лангарэевских событий взял за привычку, отправляясь на задание, накачивать ауру магией до упора. Остальные аспиранты посмеивались, говоря, что он будто готовится к магической войне. Ракура ничего им не отвечал. Товарищи были правы. К каждому заданию он готовился как к войне. Потому что понял, что боится погибнуть, оказавшись лишенным магии. Когда смерть держит тебя за глотку и с неохотой отпускает, — это на многие вещи в жизни заставляет посмотреть по-другому. В новом перерождении Уолт осознал это лишь недавно.

Кишки скользнули по Щиту и, извиваясь, разлетелись в стороны. Магистр победно усмехнулся — и подавился усмешкой. Крючки впились в Щит и легко сдернули его, на несколько секунд оставив боевого мага полностью беззащитным. И пока Уолт торопливо вытаскивал магический меч из схрона в ауре, попутно пытаясь восстановить защиту, Хирург одним прыжком преодолел разделявшее их расстояние и чуть не приземлился Магистру на голову. Уолт вовремя среагировал, успел отпрянуть вправо, однако споткнулся и упал.

Огромный кулак с силой опустился на человека.

Уолт зажмурился. Впрочем, неверно. Зажмурился он в тот миг, когда начал падать, вытаскивая меч из ауры. Он все никак не мог избавиться от этой совершенно глупой и дурацкой для боевого мага привычки, возникшей еще в детстве, когда его частенько избивали в монастыре райтоглорвинов за непослушание. Осознав, что еще до сих пор жив, Магистр рискнул приоткрыть глаза.

Замысловатый иероглиф на клинке меча (так и не удалось узнать, что он означает, хотя Уолт переворошил все имеющиеся в библиотеке книги по дальневосточной символике) ярко светился синим цветом. А перед кулаком Хирурга вертелась двенадцатихвостая шестиглазая лисица, яростно молотящая лапками по гигантским пальцам. Удары заставили иномирянина отшатнуться. Лисица зарычала, ее хвосты разом удлинились, ударив по туловищу Хирурга, отталкивая его еще дальше от Уолта. Магистр заулыбался, радуясь тому, какой у него замечательный меч, и в этот миг лисица исчезла.

Тв арец и его Мысли! Такое ощущение, что, как только дела Уолта Намина Ракуры начинают идти хорошо, обязательно что-то должно испортиться! Неужели Четырехликий Савах полностью от него отвернулся?!

Хирург мгновенно отреагировал на исчезновение лисицы. Кишки, нити, иглы — все в один момент помчалось на боевого мага. Вдобавок урод сам побежал, замахиваясь левой рукой для удара.

А Уолт безуспешно пытался заставить сработать магию восточного меча. Да, он мог при случае сделать выпад, блокировать, рубануть — но по-простому, без особых финтов (случай в Диренуриане не в счет, тогда проявилось остаточное воздействие Возрождения). Парады с примами, терциями и круговыми секундами, фланконады и прочие дегаже — не дело для боевого мага. Впрочем, Уолт не сомневался, что против инфернальной твари не выстоял бы и ведьмак, имеющий под рукой склад оружия из лунного серебра.

«Сюда бы посох…» — печально мелькнула мысль, тут же растерзанная яростным: «Что же делать, что же делать, что же делать, делать, делать?!..»

За оставшееся время можно было создать только пульсар, но вряд ли сгусток чистой Силы задержит Хирурга.

Проклятье! Нижние Реальности и Хаос! Неужели действительно — конец?

Убогство…

Нет, не убогство. Убог.

Уолт сглотнул. Он не успел заметить, как между ним и Хирургом появился Разрушитель. Убог — но совершенно отличающийся от Глюкцифена. Понять, кто перед ним, Уолту было нетрудно. Когда вас чуть не впечатывает в угорра разлившаяся в воздухе декариновая Сила, когда вам становится трудно дышать от покрывающей все вокруг ауры, когда, глядя на существо перед собой, вы понимаете всю свою ничтожность… В общем, это был убог.

Высокий — в полтора раза выше Уолта. Статный — по его фигуре можно было изучать, что такое прямые. Красивый — не той приторной красотой, которую излучают аристократики, гуляющие при дворе, а суровой и холодной гармонией. Бесстрастное, почти треугольное лицо словно вытесано изо льда. Широкий гладкий лоб, прямой нос, волевой подбородок. Густые волосы ниспадают жемчужными волнами на плечи. А глаза… Бездушные пугающие глаза, абсолютно серебряные, блестящие, точно звезды в бескрайнем пространстве космоса. Тонкие губы презрительно кривятся.

Бессмертный посмотрел сначала на Хирурга, потом перевел взгляд на Уолта. Разрушитель не был широкоплеч и перевит жгутами мышц. Из одежды на нем имелось только нечто вроде тщательно порванной юбки. Рядом с громадным Хирургом он выглядел как щепка рядом со стогом сена. Впрочем, Уолт даже и на соломинку не тянул.

Гм… Можно поспорить на десять золотых, что сей индивидуум сведет с ума любую особу женского пола. Изящность и грациозность, с которой он невозмутимо стоял между Уолтом и Хирургом, небрежно удерживая в большой серебряной сфере кишки, нити и иглы, предназначавшиеся для Магистра, впечатляли. Сильно впечатляли.

Пальцы у него, кстати, тоже изящные. Длинные и изящные. Словно у эльфийского пианиста.

Пока Уолт с грацией беременной бегемотихи поднимался, преодолевая давящую мощь ауры убога, серебряная сфера беззвучно сжалась, исчезнув со всем своим содержимым. И вот это уже было интересно: у Хирурга не появились ни новые иглы, ни новые золотистые нити. Только обрубленные кишки продолжали извиваться вокруг живота.

Хирург оглушительно заревел. Уолт, не в силах выдержать кошмарные звуки, прикрыл уши руками. Не особо помогло. А убог спокойно перенес рев. Спокойно шагнул к уроду. Спокойно поднял правую руку. И опустил ее… в общем, Разрушитель опустил руку отнюдь не взволнованно.

Хирурга просто разорвало на куски. Уолт не смог понять, что сделал убог (но это однозначно был не только удар на физическом уровне), однако самозабвенно ревевшая тварь превратилась в огромную кучу развороченного мяса. Разлетающиеся во все стороны части иномирянина окружили маленькие серебристые сферы. Они, как и большая сфера до этого, беззвучно исчезли, ничего не оставив от урода.

Бессмертный повернулся к Магистру — и Уолт понял, что хочет оказаться как минимум на другом конце Мультиверсума.

Презрение.

Столько презрения во взгляде Уолт еще ни у кого не встречал.

Дайра Грантер — да она просто олицетворение доброты, нежности и Вселенского Блага, если сравнить ее с этим убогом…

— Мое имя — Таллис Уберхаммер. — Разрушитель лениво смерил Ракуру взглядом. — Я — слуга великого Лорда-Повелителя Аваддана. Смертный, имя твое — Джетуш Малауш Сабиирский?

«Да-да-да-да-да-да-да-да-да-да-да!» — подсказывал, что ответить, голос разума. Однако прежде чем Уолт успел даже рот раскрыть, Бессмертный прищурился и сказал:

— Нет, ты — не Джетуш Малауш Сабиирский.

Приговор.

Это было очень похоже на приговор, выносимый неумолимым судом закоренелому преступнику.

Убог с самым безмятежным видом поднял правую руку.

Уолт и не заметил, как весь вспотел, пытаясь быстро создать энергетический Щит. Какая-то защита. Хотя и от нее сейчас — никакого толку…