– Скажу-у-у… – гудел в темноте голос.

– Кто это сделал? Кто, Нина?

– У-у-у-у-у…

– Нина, говори, мы ждем.

– У-у-у…

Инна Львовна резко подалась вперед:

– Нина, не уходи, прошу тебя. Нина, скажи нам…

– У-у-у, – послышалось в последний раз, и в комнате повисла гробовая тишина.

– Она ушла, – безжизненно пролепетала Инна Львовна, откинувшись на спинку стула. – Ушла.

– Но почему Нина не ответила на ваш вопрос?

– Не знаю, – гадалка кусала губы. – Ей помешали, я чувствую.

– Кто?

– Тот, кто не хотел, чтобы Нина сказала правду.

– Давайте еще раз попытаемся ее вызвать.

– Нет, нет, второй раз может обернуться трагедией. Нина больше не придет, она была вынуждена прервать с нами связь. Теперь нельзя ее беспокоить.

Дарья встала и включила свет:

– Я так понимаю, сеанс закончен?

Инна Львовна, не глядя на девушек, молча кивнула.

– Что ж, тогда я отправляюсь спать. Всем спокойной ночи.

Как только за гадалкой закрылась дверь, Галя скривилась:

– Черт, сорвалось. Но ты слышала, слышала?

– Я слышала голос и не уверена, что он принадлежал Нине.

– Брось, он доносился сверху, это точно был дух Нины.

– Долго вы собираетесь торчать в коридоре? – крикнула из комнаты Дарья. – Завтра суббота, я хочу отоспаться. Ложитесь!

Приведя в порядок спальню, Галина плюхнулась на кровать. Клара устроилась на диване в гостиной.

Сорок минут спустя девушки спали крепким сном. И, разумеется, каждой снились Инна Львовна, гадание и дух покойной Ниночки Величковской.

//-- * * * --//

– Я пыталась до вас дозвониться целую неделю! – прокричала Клара, пропустив Катку в прихожую. – Почему вы отключили мобильник?

Копейкина поздоровалась со стоящей рядом Дарьей и проворчала:

– По вине моей неугомонной свекрови, которая снова вляпалась в историю, эта неделя просто-напросто была безжалостно вычеркнута из жизни. А телефон… будешь смеяться, но наш попугай стибрил мой сотовый и оставил его на шкафу. Я с ног сбилась, ища трубку, и нашла лишь вчера вечером. Естественно, он разрядился.

Клара всхлипнула:

– Нам сейчас не до смеха.

– А что случилось?

Величковская расплакалась, а Даша выпалила:

– В ночь с пятницы на субботу Галю ударили по голове, а потом сбросили с шестого этажа.

– В среду Галинку похоронили, – сквозь слезы говорила Клара. – Нет больше Гальки. Нет!

Катке понадобилось время, чтобы прийти в себя и вновь обрести способность разговаривать.

Перебивая друг друга, Клара с Дашей поведали, что в субботу утром проснулись от криков, доносившихся с лестничной площадки.

– Я вскочила, вышла в коридор, а там… Входная дверь открыта, а по ступенькам поднимается соседка со второго этажа.

– Она обнаружила Галю мертвой на козырьке подъезда. Как потом заключили эксперты,Галю сначала оглушили, а затем выбросили в окно.

– Подождите, я ничего не понимаю. А как тело оказалось на козырьке?

– Так ее не из квартиры сбросили, а с лестничной клетки.

– Вы же легли спать! Как могла Галина появиться на площадке?

– Вот и милиция этим вопросом интересуется. А нам и сказать нечего. Не видели, не слышали ничего. Спали как убитые.

Катарина метнулась к графину с водой. Наполнив стакан, она жадно выпила воду. Произошедшее не укладывалось в голове. Галину убили. Убили через полтора месяца после смерти Нины. Есть ли связь между двумя преступлениями? А если есть, то какая именно?

– Во что была одета Галя? – огорошила вопросом Катка.

– В пижаму и кофту, на ногах шлепанцы. Вернее… они лежали рядом… с телом.

Ката приложила ладонь к затылку.

– Кофта, кофта, – твердила она. – Значит, Галина вышла на площадку уже после того, как вы заснули. И вышла туда целенаправленно. Возможно, ее там ждали.

– Кто?

– Убийца.

– Нет! – завизжала Даша.

– Да! – повысила голос Катка. – В кровать Галина ложилась только в пижаме, а на козырьке лежала в кофте. Из чего делаем вывод, что она заранее подготовилась к выходу на лестничную клетку.

Клара пошатнулась:

– И тапки.

– Что тапки?

– По квартире Галя ходила в мягких розовых тапочках… Даш, помнишь? А там были…

– Шлепанцы, – заключила Копейкина. – Я оказалась права. Галя, не захотев запачкать комнатные тапки, сунула ноги в шлепки, надела кофту и покинула квартиру.

– Но зачем, зачем ее вытолкнули? – Даша забилась в истерике. – Не могу поверить. Опять убийство.

Она сорвала с крючка свое пальто и выбежала на лестничную площадку. Клара даже неуспела крикнуть, как Гришкова понеслась на улицу.

– На Дашку смотреть страшно, она в сантиметре от нервного срыва.

Катарина потянулась за шубкой:

– Мне тоже пора. Скажи, в каком подъезде живет Инна Львовна?

– Галя в первом, а гадалка во втором. Этаж и квартиру не знаю.

– Найду. Как пройти до дома Румяновой?

Клара подвела Кату к окну:

– Башни серые видите? Галькина вторая.

Копейкина отошла от окна, а затем спросила:

– А где живет Дарья?

– За моим домом, в зеленой девятиэтажке. Пятый подъезд, квартира сто пятьдесят два.

Кивнув, Катарина пообещала связаться с Величковской вечером.

//-- * * * --//

Инна Львовна, узнав, что разговор пойдет о Галине Румяновой, заголосила:

– Ваши коллеги ко мне уже приходили и меня к себе дважды вызывали. Я в мельчайших подробностям рассказала им события того вечера. Вы что же, меня подозреваете в убийстве Галины?

Ката попыталась объяснить, что не имеет к органам отношения, но пенсионерка ни на секунду не умолкала:

– Побойтесь бога, я за свою жизнь и мухи не обидела! Живу в ладах с совестью и законом. А Галочке решила помочь по доброте душевной. Ну попросила меня девочка вызвать дух покойной подруги, ну как я могла отказать? Это же законом не запрещено. У меня дар, меня даже на телевидение приглашали. Я действительно могу общаться с духами. Люди ко мне приходят, просят помочь, и я… помогаю.

– Инна Львовна, никто вас не обвиняет.

– А зачем же тогда пришли?

– Хочу узнать, в чем конкретно заключалосьваше общение с… хм… духом Нины. По словам Клары, девушки слышали голос покойной. Но я не очень верю в подобные вещи.

– И зря, – пенсионерка отвернулась. – Я на самом деле общалась с Ниной.

Через открытую дверь в прихожей Ката увидела большую куклу с нахлобученным на голову рыжим париком.

– Красивая куколка, – сказала она, переминаясь с ноги на ногу.

Лицо старушки преобразилось. Выпрямившись, Инна Львовна не без гордости заметила:

– Это Антошка, мы с ним без малого тридцать лет вместе проработали. А теперь вот оба на заслуженном отдыхе.

– А кем вы работали?

– Так в цирке трудились. Я чревовещанием занималась и фокусы показывала. Ой, мы с Антошкой имели такой успех, вы себе не представляете. Иногда мне даже казалось, что…

Ката в голос засмеялась.

– Вы чего? Над кем смеетесь-то?

Замотав головой, Копейкина вышла на площадку.

Вот и нашелся ответ на один из вопросов. Инна Львовна, сама того не подозревая, рассекретилась, упомянув о чревовещании. Выходит, старушенция имеет такое же отношение к гадалкам, как Розалия Станиславовна к работникам ткацкой фабрики.

Неплохо устроилась бабулька. Сначала на протяжении тридцати лет развлекала деток в цирке, а потом, воспользовавшись способностью разговаривать, не открывая рта, решила подзаработать деньжат и перевоплотилась в гадалку. Хитро придумано.

Жаль, что ни Галина, ни Клара с Дашей, ни другие любители общения с духами не в курсе циркового прошлого предприимчивой пенсионерки Инны Львовны.

Идея переговорить с Дашей с треском провалилась. Строило Гришковой увидеть в глазокфигурку Копейкиной, как девушка, сорвавшись на истеричный визг, проорала:

– Уходите! Забудьте мой адрес, оставьте меня в покое.