– То есть?

Романова отвернулась.

– Не знаю. Могу лишь предположить… Руслан не простит Глебу предательства и смерти любимой жены. Не простит! Скорее всего, – Надежда расплакалась. – Не было у меня выбора, не было. Вопрос стоял ребром: или Глеб меня, или Руслан Глеба. Он его уберет. В их мире царят свои законы – жуткие, зверские, кровавые. Но только так я смогу вновь стать свободной. Мне есть куда уехать, есть у кого попросить пристанище. А Глеб… Он сам вырыл себе глубокую яму.

Катарина подошла к окну:

– Как ты считаешь, мог Глеб расправиться с Ниной?

– С той девушкой? Она умерла?

– Ее задушили.

Романова замотала головой:

– Нет, нет, у него не было повода подозревать ее в чем-либо. Ну, увидел он отчет в конверте, и что с того? Ясно же, она непричастна. Глеб далеко не дурак, он наверняка понял,что Нина, будь осведомлена, что в конверте компромат на Глеба, никогда бы лично не привезла его Руслану, потому как Романов практически всегда находился при нем.

Ката растирала виски.

Выходит, она все это время шла по ложному следу? Но, с другой стороны, предположения Надежды ничем не подкреплены. Кто знает, какого рода мысли бродили в голове Романова, когда он конфисковал конверт с отчетом детектива?

Напрасно Надя полагает, что Величковская в этой истории была проходным персонажем. Запросто может статься, что Глеб установил за девушкой слежку. Узнал, где работает Нина, выяснил о ее посещении, сопоставил факты и пришел к выводу, что в действительности Величковская может знать куда больше, чем кажется на первый взгляд. Возможен такойвариант? По крайней мере, он не кажется нелепым. Вопрос сейчас в другом: как самой Катке вести дальнейшее расследование? Глеб не простачок, его вряд ли обведешь вокруг пальца. И ведь не спросишь Романова в лоб, причастен он к смерти Нины или нет.

Действовать надо с умом, полагаясь на интуицию и рассудительность. Необходимо найти ход, лазейку или хотя бы щелку. Найти и попытаться через нее пролезть.

Заняться поисками Катка решила после праздников. Когда вся суета, связанная сновогодними хлопотами, пойдет на убыль, можно будет целиком сконцентрироваться на расследовании.

А пока… пока не мешало бы отдать Вите чемоданчик. А потом запастись терпением и ждать. Ждать, верить и надеяться на лучшее.

//-- * * * --//

Третьего января из криминальной хроники Катарина узнала, что в Ногинском районе, недалеко от коттеджного поселка, в котором проживали Романовы, был обнаружен обгоревший джип. В салоне иномарки находился труп мужчины.

Это был Глеб Романов.

Надежда оказалась права – Руслан Александрович не простил своему помощнику предательства и смерти супруги.

Галя распахнула дверь и с присущим ей сарказмом заявила:

– Лучше поздно, чем никогда. Живем друг от друга в двух шагах, а ты все равно умудрилась опоздать.

Клара чмокнула подругу в щеку:

– Не язви, между прочим, я задержалась по уважительной причине. Мы с Ромкой были в магазине, выбирали мне свадебное платье.

Румянова закашляла:

– Хочешь сказать, ты до сих пор не позаботилась о наряде? Кларка, у тебя времени было вагон и тележка, о чем ты думала?

– Планы изменились, сама знаешь, смерть Нины выбила нас всех из колеи. Свадьба стала делом десятым.

– Ну и как съездили, удалось что-нибудь присмотреть?

– И да, и нет. Платья красивые, но в них определенно чего-то не хватает. Не пойму, чегоименно, но… Ой, Галь, давай сменим тему, я целый день в магазине проторчала, валюсь сног от усталости. Где Дашка?

Галина прошла в большую комнату.

– Хороший вопрос, только кто на него ответит? Понятия не имею. И тебе и ей было ясно сказано – в восемь часов встречаемся у меня. Ты приперлась на полчаса позже, а Дашка вообще, наверное, к полуночи приползет.

Величковская бросила в кресло сумочку:

– Твои надолго уехали?

– До понедельника я здесь полноправная хозяйка, поэтому предупреждаю сразу – вы с Дашкой проведете все выходные у меня.

Клару данная перспектива явно не обрадовала:

– Мы с Ромкой…

– Днем можешь гулять с кем хочешь, а вот ночевать изволь у меня. И не перечь, я не собираюсь спать одна в огромной квартире.

– Случилось что-нибудь?

– Случилось. – Галя вертела в руках пульт от телевизора. – Помнишь, в декабре мои на три дня уезжали?

– Ну.

– Так вот… ночью в квартиру пытался пробраться грабитель.

Клара удобней уселась в кресле, подогнув под себя ноги.

– Галька, если это шутка…

– Какая шутка! – разозлилась девушка. – Я правду говорю. Он открыл дверь и намеревался снять цепочку. Я вовремя появилась в коридоре. Кларка, если бы он проник в квартиру… не знаю, сидели бы мы сейчас с тобой здесь или нет.

– А как ему удалось открыть замки?

Румянова дотронулась пальцем до нижней губы.

– Ты ж знаешь, я ключи постоянно теряю. В конце ноября опять связку посеяла, может, кто нашел? Ключи могли выпасть, а тот, кто их подобрал, проследил за мной, узнал, где я живу, и… решил поживиться за чужой счет.

– Ты милицию вызывала?

– Смеешься? Нет, конечно. Зачем мне лишняя шумиха? Хочешь, чтобы мать меня к домашнему аресту за сотую потерю ключей приговорила?

Клара молчала.

– Теперь понимаешь, что спать одна я боюсь? Не смогу уснуть, зная, что в квартире больше никого нет. Мне и так постоянно кажется, что я слышу шебуршание в коридоре. Блин, вся извелась, даже снотворное на ночь пить стала. Прикинь?

Клара уверенно закивала:

– До понедельника я с тобой.

В коридоре ожил звонок.

– Наконец-то, не прошло и года, – Галя открыла дверь и крикнула подруге: – Кларка, ложная тревога, это жрачку привезли!

Расплатившись с курьером за три коробки пиццы, несколько упаковок салата и черничныйпирог, Галя посмотрела на Величковскую.

– Слушай, позвони Дашке на мобилу, скажи, что она порядочная сволочь.

– А сама почему не звякнешь?

– Да звонила я, не отвечает. Номер мой видит и шифруется, мол, звонка не слышит. Тоже мне, мастер-конспиратор. Звони, Клар.

Набирать номер Гришковой не пришлось. Стоило Кларе вооружиться сотовым, как Дарья нарисовалась на пороге Галкиной квартиры.

– Девчонки, извините, – запыхавшись, проговорила Даша. – Как назло двадцать минут ни одной маршрутки не было. И в метро состав тащился еле-еле душа в теле, в депо стояли дольше, чем ехали.

– Где ты была? – нахмурилась Клара.

– Ну…

Румянова уперла руки в бока:

– Дашка, кончай финтить, колись, что с тобой в последнее время происходит? Ты изменилась, уже месяц на себя не похожа.

– И из магазина уволилась, – сказала Клара, не сводя взгляд с подруги.

– А вы считаете, что прожить на восемь с половиной тысяч реально?

– Так ты работу новую нашла? А почему молчала? Где, кем, когда?

Даша сняла пальто.

– Работа как работа, ничего особенного. Устаю, правда, но кто сейчас не устает? Взять хотя бы мою мать, с утра до ночи пашет, а платят копейки.

– Где работаешь? – не отступала Галька.

– На хорошем месте. Устраивает ответ?

– Нет.

– А другого не будет. Все, девчонки, хватит играть в следователей. Я есть хочу. Галь, чем у тебя так вкусно пахнет?

– Проходи на кухню, увидишь.

– О… пицца! – воскликнула Гришкова, присев на уголок. – Я голодна, как тигрица. Галька, доставай нож, у меня уже слюнки текут.

На протяжении часа подруги вели беседы на различные темы, и вдруг Румянова выпалила:

– А я, девчонки, решила грудь себе увеличить.

У Клары выпала из рук вилка.

– Ой, женщина какая-то явится, – пролепетала она.

– Что ты решила сделать? – Даша поставила на стол бокал вина и с нескрываемым ужасом посмотрела на Галину.

– Грудь увеличить, – как ни в чем не бывало повторила Румянова. – Я и на консультации у пластического хирурга уже была, теперь дело за малым – подготовиться морально и вперед.