К месту происшествия бежали деревенские мальчишки. Пионеры невольно придвинулись друг к другу. Теперь им надо было думать об обороне, — вокруг них столпилось больше десятка крепких пареньков, с любопытством разглядывавших незваных гостей.

— Давайте ведерочко! — миролюбиво сказал бывший пленник, который сейчас стал хозяином положения. — Спасибочко, что сохранили и на дом доставили!.. А теперь, хотите, мы проводим вас до лагеря, чтобы вы не заблудились, а желаете — поговорим. Выбирайте!

— Поговорим! — выпалил Анатолий. — И не думайте, что мы вас побоимся! Ты мелкий воришка и к тому же трус! Свою вину сваливаешь на других! А мы не хотим отвечать за тебя!

Деревенские мальчишки зашумели. Кто-то крикнул:

— Илюшка! Чего смотреть, как они лаются! Давай всыплем, чтоб не ругались!

Илюшка — а это и был знакомый пионерам паренек — поднял руки. Шум прекратился.

— Может, еще и всыплем! — сказал Илюшка. — Но сначала объясним… Мы ведь тоже пионеры! — обратился он к гостям. — Это наш отряд. Боевой отряд! У нас и раненые есть. Витя, покажи-ка ногу!

Один из мальчишек задрал штанину. На икре у паренька виднелось несколько красных пятнышек.

— Это ваш Татьин постарался! — произнес Илюшка.

— Почему наш? — возмутился Анатолий.

— Вы его защищаете… Мы в сумерках играли у речки. Витька зафутболил мяч за забор. Пришлось лазать за ним. А этот Татьин из ружья солью ка-ак бабахнет… За это мы и дали ему жизни — потрясли яблони! А он подумал на вас — лагерных, потому что в деревне воровства сроду не было.

— Надо в милицию про такие дела сообщать, а не яблоки воровать! — возразил Анатолий. — Тоже еще, мстители нашлись!

— Ха-ха!.. В милицию! — ответил Илюшка. — Да он там такого наплетет, что нас же и оштрафуют или в суд потянут!.. Мы ногу Витьке подорожником перевязали — она и подсохла через неделю.

Разговор принимал мирный оборот. Общая неприязнь к хозяину сада сблизила ребят. Они уселись на траву, и Илюшка рассказал, как они организовали опасную вылазку в сад, чтобы отомстить за Витьку.

— А яблоки мы и не ели! — сказал Илюшка. — Не поспели еще, кислые… Свиньям скормили.

— Говоришь — кислые, а сегодня ночью второй раз полезли! Зачем? — спросил Анатолий. — Он с утра прибежал в лагерь жаловаться!

— Тут дело другое!.. Это он так подумал… А мы не за яблоками! Мы, наоборот, сад караулили! — Илюшка загадочно улыбнулся и посмотрел на своих ребят. — Расскажем, что ли?..

Мирно спал лагерь. Ночь была темная и теплая. Из открытых окон доносилось сонное посапывание ребят.

Вдруг скрипнула калитка. Чья-то фигурка пробежала по усыпанной песком дорожке прямо к даче третьего отряда и ловко забралась в окно.

Анатолий проснулся оттого, что кто-то легонько дернул его за ногу.

— Чего? — спросил он, не открывая глаз.

— Вставай! Буди ребят!.. Вы обещали помочь! Помнишь?

Анатолий сел на кровати.

— Илюшка?

— Ага! Быстрей!

Анатолий вскочил и побежал босиком вдоль ряда кроватей.

— Подъем!.. — шептал он, сдергивая с ребят одеяла. — Тревога!..

А лагерь спал все так же спокойно. Никто не услышал, как часть пионеров третьего отряда оделась, вылезла из окон дачи и вышла за ограду. Никто — так, по крайней мере, думали ребята…

— Бегом! — скомандовал Илюшка.

Деревня осталась позади. Впереди была речка и стоящий на отшибе дом дорожного мастера. Когда в темноте показался забор сада, ребята услышали ровное постукивание топора.

— Ну и человек! И откуда такие люди берутся! — выругался Саша Чудов и побежал еще быстрее.

Метрах в двадцати от забора пионеры столкнулись с двумя пареньками из Илюшкиного отряда.

— Две уже порубил! — чуть не плача, выпалил один из них.

— А у вас готово? — спросил Илюшка.

— Готово!

Илюшка громко свистнул.

Постукивание топора за забором прекратилось, а на дороге в нескольких местах одновременно вспыхнули спички. Затрещали сухие сучья — и четыре костра вскинули к небу яркие языки пламени. Все вокруг осветилось: и плотный забор, и зеленые кроны яблонь, и коричневая железная крыша дома дорожного мастера.

— На абордаж! — крикнул Илюшка.

Пионеры бросились к забору и оседлали его во всю ширину сада. В колеблющемся свете костра белели стволы яблонь, покрытые известкой. Желтыми огоньками светились в густой зелени яблоки. Два дерева в первом ряду лежали на земле. Сиротливо торчали свежие пеньки. Растерявшийся Татьин стоял с топором в руке у третьей яблони.

— Что делаешь, жадюга? — крикнул Анатолий. — И не стыдно?

Татьин шагнул вперед — к забору.

— Пошли вон! Не ваше де…

Но ему не дали закончить: ребята закричали, засвистели, забарабанили ногами по забору. Гам поднялся такой, что за мостом испуганно закаркали вороны. Шум утих только тогда, когда Саша Чудов спрыгнул с забора и подошел к Татьину.

— У меня отец строитель, — внятно произнес Саша. — Он построил сотню домов. Так что, по-вашему, он имеет право разрушить их?

— Пошли вон! — повторил Татьин и перехватил топор в левую руку. — Вон пошли! Сад мой! Я для себя его сажал и растил!

— А земля наша, колхозная! — крикнул Илюшка и тоже спрыгнул с забора. За ним поскакали вниз и остальные пионеры. Татьин оказался в кольце орущих на разные голоса мальчишек.

— Уезжаешь — и сматывайся!

— Сад не тронь!

— Яблони наша земля вырастила, а не ты!

Кто-то выдернул топор из руки Татьина. Это окончательно разъярило его. Он вскинул кулак над стоявшим перед ним Сашей.

— Берегись! — крикнул Илюшка, но Чудов не двинулся с места. В эту секунду между Татьиным и Сашей протиснулся Алик. Кругленький, с втянутой в плечи головой, он бесстрашно уперся руками Татьину в живот и сказал высоким пронзительным голосом:

— А ну тронь — попробуй!

И Татьин отступил. Не совесть в нем заговорила. Не самоотверженность Алика заставила его опустить кулак. Татьин заметил над забором широкие плечи и головы двух мужчин. Хозяин сада попятился.

Его провожали свистом и гиканьем, пока он не скрылся за дверью дома, из окна которого выглядывало испуганное лицо жены.

Костры догорели. На востоке уже занялась заря. Часов в пять к дому дорожного мастера подкатил грузовик. Татьин вместе с женой быстро, по-воровски погрузил вещи. Машина тронулась. Татьин в бессильной злобе погрозил кулаком в сторону сада, где все еще сидели у срубленных яблонь пионеры.

— Что ж теперь будет с садом? — спросил Алик.

— Ничего! — ответил Илюшка. — Колхоз пошлет ему деньги, сколько положено. Ему и раньше предлагали, только он не хотел брать — требовал уплатить втридорога. Сейчас возьмет!.. А сад наш будет, общий. И уж тогда здесь ни одно яблочко не пропадет.

Было около шести часов утра. По влажным дорожкам протопали босые ноги. Ребята через окно влезли в дачу — и над лагерем опять наступила утренняя тишина. Только из кухни долетало потрескивание дров в плите — там уже готовился завтрак — да в комнате начальника пионерлагеря раздавались приглушенные голоса.

— С юридической точки зрения, он, конечно, владелец сада, — говорил начальник, вытирая тряпицей ботинки, намокшие от росы. — А всякий владелец может распоряжаться своим имуществом, как…

— Я плохой юрист! — прервал начальника Кравцов. — Я сужу по-человечески, по-советски! И с этой точки зрения ребята правы!

Начальник лагеря улыбнулся.

— Если бы я думал по-другому, мы бы с тобой не предприняли ночную прогулку!..

Лицом к лицу

В грозные годы Великой Отечественной войны два мира очутились лицом к лицу: мир социализма и мир капитализма в самой его страшной форме — в форме фашизма.

Гигантская битва требовала полного напряжения сил. «Все для фронта!», «Все для победы!» — этими призывами партии жил советский народ. И каждая жизнь была подвигом.