Вода в бассейне была ледяной. Бретлоу окунулся туда по самую шею.

Ты слабак, Джек. Я думал, что ты силен, думал, что ты годишься в президенты, но теперь вижу, что это не так. Кроме того, ты отведешь от меня подозрения. Ведь никто не поверит, что это я, если Хендрикс сделает свое дело, когда я буду сидеть рядом с тобой. И в этом случае я буду знать все детали, включая точное время. Притом что эти детали все равно будут сообщены прессе, так что и тут я прикрыт.

Он вылез из бассейна, обернул полотенце вокруг пояса и вернулся в сауну; в голове у него уже сложился план.

— Когда ты прилетаешь? — спросил он.

— В половине двенадцатого. Пресс-конференция в двенадцать.

— Как ты и сказал, если я приду туда, это будет слишком демонстративно. Может, встретимся в аэропорту, поедем вместе?

Именно это и предсказывал Хазлам,подумал Донахью. Ведь в этом случае ты будешь точно знать все детали и сможешь все рассчитать. И кроме того, отведешь от себя подозрения, потому что, когда это случится, ты будешь рядом.

— Что ж, годится. На твоей машине или на моей?

Бретлоу словно бы на миг задумался.

— На твоей. На моей тоже немного демонстративно.

Хазлам угадал и это. Ведь твоя машина бронирована и имеет неприметный вид, а мою легко узнать, и она ничем не защищена. Но я до сих пор не верю, что это ты, Том; до сих пор не могу поверить. Неужели ты пойдешь на это — неважно, по каким причинам?

Когда он вернулся на Холм, Пирсон с Хазламом сидели в его кабинете. Донахью закрыл дверь и сел за стол.

— Это Бретлоу, — просто сказал он. — Будем действовать.

Они с Пирсоном покинули Рассел-билдинг и отправились в суд. Хазлам не пошел с ними, потому что его присутствие могло их выдать. Судья уже ждал их с готовым документом.

Адресовано в Таможенно-налоговое управление Ее величества; подлежит исполнению в момент открытия лондонских банков в понедельник утром.

Вечером Бретлоу позвонил Хендриксу по номеру платного телефона в Центре Кеннеди, даже не заметив заключающейся в этом иронии.

— Мишень прилетит в Национальный аэропорт. Оттуда его повезут на Капитолийский холм.

Политик, подумал Хендрикс; а впрочем, какая разница.

— Кодовое имя?

— Голубь.

— Рейс обычный или частный?

Ему важно было знать, пересядет ли мишень из самолета в автомобиль прямо на поле — тогда можно будет подкараулить ее на взлетной дорожке — или перейдет из салона под прикрытие здания аэровокзала.

— Пока неясно.

Это ограничивает время на подготовку — Хендрикс уже рассчитывал, отвергал одни варианты и продумывал другие.

— Что известно о поездке из аэропорта?

— Голубь поедет в «линкольне». Номерной знак, цвет и прочие детали будут известны. Голубь сядет на заднее сиденье. С ним рядом будет еще один человек. Но убрать нужно только Голубя.

Это непросто, подумал Хендрикс; но возможно.

— Как узнать, кто из них кто?

— Мы сможем заранее определить место, на которое сядет Голубь. Решим это после того, как вы составите план.

— Машина защищена?

— Это личный автомобиль; брони нет. Пока никакой защиты не предвидится.

— Каким путем он поедет?

Потому что, кроме прямой дороги, есть и менее очевидные варианты.

— Маршрут тоже будет под нашим контролем.

— А ряд, в котором поедет машина?

Потому что ему нужны точные сведения.

— И ряд тоже.

— Время дня?

Потому что от этого зависит плотность дорожного движения, а от нее — те минуты и секунды, расчет которых необходим для осуществления задуманного Хендриксом плана.

— Почти полдень.

— День недели?

Потому что этим определяется количество людей в округе — на тротуарах и в парках. А знать его важно для того, чтобы организовать появление Хендрикса на месте и, что еще важнее, его отступление.

— День будний. Возможно, вторник.

— Насчет «линкольна». Оконные стекла тонированы?

— Не знаю. Проверю.

— Можно будет их опустить?

Даже обычное стекло может помешать, особенно если учесть точность, с которой необходимо выполнить задание — ведь человек рядом с Голубем должен остаться невредимым.

— Мы постараемся это устроить.

— А другие приготовления? — То есть те, которые обеспечат появление Голубя в нужном месте в нужное время: возможно, установка дорожных конусов, которые направят мишень по нужной дороге, машины, которые приведут «линкольн» в нужный ряд. Или еще что-нибудь, нужное, чтобы доставить Голубя в центр простреливаемой зоны. — Хотите, чтобы ими занялся я?

Ваше дело решать.

Ящики внутри ящиков, подумал Бретлоу. Никакой связи между Хендриксом и единицами поддержки, никакой связи между самими этими единицами, а также заслоны, обеспечивающие прикрытие Управления и Бретлоу лично.

— Нет. Это я сделаю сам.

Первый член группы из Форт-Брагга прибыл в полдевятого вечера и был временно препровожден в дом Донахью. Никакой суеты — его появления не заметили даже соседи. Первый член лондонской группы явился на полтора часа позже.

В десять часов вечера — это была пятница — Хазлам с Джорданом заперлись на квартире у Хазлама, проверили, нет ли в ней «жучков», и внимательно изучили расписание Донахью на ближайшие восемьдесят шесть часов. Назовем его кодовым именем «Ястреб», решили они. «Орел» было бы слегка чересчур.

— Сегодня. — Хазлам достал каждому по банке пива. — Дома; один человек внутри, один снаружи. Завтра: утром у него в доме «военный совет». Ястреб не выходит наружу. Уезжает в половине двенадцатого, в полдень уже на пристани. В час забирает из Александрии гостей. В семь возвращается к себе. В восемь — у Памелы Харриман.

— Опасные точки на реке?

Суббота после полудня внушает опасения, но тут Донахью ничего не может изменить, поскольку эта речная прогулка так же важна для его предвыборной кампании, как и защита — для сохранения его жизни.

— Сама пристань; Александрия, где будут ждать гости; а также катер, где он будет находиться. Мы прикрываем его, но плотную защиту создать невозможно.

Однако об этой прогулке мало кто знает, и это работает на них.

— Субботний вечер: плотная защита на пути к Памеле Харриман и обратно, охранники у дома ночью. Воскресенье: не выходит из дома. Весь день с ним будут члены «военного совета», так что у противника нет никаких шансов. Теперь переходим к понедельнику. — А в понедельник грозовые тучи начнут сгущаться. Тогда враг узнает о банковской проверке. — Люди из таможенно-налоговой службы начнут работу в десять по лондонскому времени. Даже если они ничего не найдут, что весьма вероятно, секрет выплывет наружу, как только они предъявят свои бумаги.

А еще через пять часов, когда проснется Вашингтон, враг будет все знать и начнет подготовку.

— До двух Ястреб с Эдом будут дома, потом отправятся в Бостон. До аэропорта на машине, вылет в три. Частный рейс, подробности по нашей просьбе держатся в тайне. Отдельный номер в отеле. Автостоянка под зданием; мы будем контролировать лифт оттуда до этажа, на котором находится его номер. Все его встречи реорганизованы таким образом, что бостонцы будут приходить к нему, а не он к ним. Посетителей будут проверять. Осторожно, конечно; допускаться будут лишь те, кому назначено, но к тому времени все уже узнают, что произойдет во вторник, и с пониманием отнесутся к его занятости. Больше никого к нему не допустят, включая обслуживающий персонал отеля. Наши люди будут забирать еду на кухне и проверять ее. Ночью — плотная, но незаметная охрана.

В номере три спальни, и никто не знает, в какой будет спать Донахью. И тем не менее в каждой из них будут находиться по два охранника — один будет спать, другой бодрствовать, причем отдыхающий ляжет у двери, открывающейся внутрь.

— Как насчет прессы?

Одна из проблем, возможно, самая сложная: ведь Донахью нельзя совсем скрываться от репортеров, а они представляют опасность.