От брака с Евдокией, заключенного в день коронации, у императора было двое детей: сын Ираклий Константин и дочь Епифания. Но уже через два года, в 612 году, Евдокия умерла, а вдовец сразу же снова женился — на своей племяннице Мартине. Брак был заключен, несмотря на бурные протесты патриарха Сергия и всего духовенства, считавших, что муж и жена находятся в непозволительно близком родстве. Потомство от этого союза было многочисленным — несколько сыновей и несколько дочерей. Однако многие из них были физически или психически неполноценны, и в этом усматривалось некое проклятие за непослушание воле духовенства.
Сведения, которые имеются в нашем распоряжении о столь продолжительном и исключительно важном правлении, весьма скромны. От этого периода до нас не дошло никаких серьезных исторических трудов — увы, не нашлось никого, кто мог бы сыграть при Ираклии ту же роль, что Прокопий при Юстиниане. У нас есть лишь краткие записи из составленной в годы правления Ираклия летописи под названием «Пасхальные хроники», но она заканчивается 627 годом, а также отрывки из составленных спустя сто пятьдесят лет летописей Феофана и Никифора. В этой ситуации ценным источником информации становится поэтический труд Георгия Писиды — диакона и архивариуса храма Святой Софии, — в котором он воспевает великие деяния Ираклия, и прежде всего его победы в войне с персами.
К этой войне императора просто вынудили — сам он искренне стремился к миру. Сразу же после прихода к власти Ираклий отправил посольство к правителю Персии, предлагая прервать военные действия и приступить к переговорам о мире, раз уж смерть Маврикия теперь отмщена казнью Фоки. Но Хосров даже не потрудился ответить на его послание, будучи уверен в превосходстве своих сил, которое в последнее время подтверждалось великолепными победами. Так что императору просто не оставалось ничего иного, кроме как принять вызов и вступить в борьбу с противником.
В Каппадокию, расположенную на востоке Малой Азии, был отправлен один из талантливейших полководцев своего времени — Приск. Он был зятем предыдущего императора — ненавистного Фоки, и от гибели его спасла не столько слава великолепного военачальника, сколько то, что именно он организовал заговор против собственного тестя и вызвал из Карфагена Ираклия. Правда, сделал он это в надежде на то, что после падения Фоки трон достанется ему, посчитав Ираклия лишь инструментом для получения власти в свои руки. Но его план провалился, поскольку народ категорически не желал видеть порфиру ни на ком, связанном семейными узами с низвергнутым тираном. Приск, хотя и затаил злобу, вынужден был притвориться лояльным к новой власти.
Как военачальник он добился определенных успехов, заставив персов летом 611 года покинуть занятый ими каппадокийский город Кесарею. Но в том же самом году персы захватили сирийскую Эмесу, так что по существу положение осталось тем же, что и раньше. Ираклий лично отправился в Кесарею, чтобы там обсудить с Приском вопросы дальнейшей стратегии в этой тянувшейся уже многие годы войне. Но полководец даже не потрудился явиться на встречу с императором, отговорившись якобы тяжелой болезнью. Это было неслыханное оскорбление, но Ираклию пришлось проглотить его, поскольку в Каппадокии не было никаких воинских соединений, находившихся в его собственном подчинении. Сделав вид, что ничего не случилось, император возвратился в столицу.
В следующем, 612 году персы захватили район Мелитены на Евфрате и почти всю Армению. Осенью Ираклий пригласил в столицу своего двоюродного брата Никиту, который фактически был наместником Египта, и Приска. Формальным поводом для приглашения были крестины родившегося в мае сына императора, Константина. Его мать, Евдокия, умерла в августе.
Торжественная церемония крестин состоялась в начале декабря. Почти сразу же после этого крестный отец, Приск, был обвинен в измене родине и пострижен в монахи. Все эти события обошлись без кровопролития, поскольку верные Приску войска оставались на востоке, а столичные признавали одного Ираклия. Место Приска в иерархии военачальников занял Никита, а брат императора Феодор получил должность куропалата, которая имела важное значение, так как именно куропалату подчинялись отряды дворцовой стражи. Вернули к мирской жизни и Филиппика — этот некогда победоносный полководец, зять императора Маврикия, был принудительно посвящен в духовный сан императором Фокой.
Таким образом, свершилась полная замена лиц на ключевых должностях — на них, наконец, оказались те люди, которым император мог полностью доверять. Следующим шагом была подготовка массированного наступления против персов: Филиппик должен был войти с войсками в Армению, а сам император вместе со своим братом Феодором намеревался встать на пути врага в Сирии.
В крупной битве под стенами Антиохии в 613 году византийцы потерпели поражение, и персы вскоре после этого заняли Дамаск. Другой их корпус сумел форсировать Кавказский хребет и занял Киликию. А на севере Филиппик вынужден был отступить из Армении.
614 год потряс весь христианский мир. В апреле персы подошли к Иерусалиму и после трехнедельной осады взяли город. Три дня в городе продолжалась кровавая бойня. Жертвами ее пали около 60 000 христиан, а около 40 000 были угнаны в рабство. Было сожжено множество прекрасных храмов, в их числе и построенная Константином Великим базилика Гроба Господня. И в довершение всего захватчики вывезли из города одну из наиболее почитаемых в течение полутора столетий реликвий — Древо Креста Господня.
В следующем году персы прошли через всю Малую Азию и встали лагерем вблизи от Халкидона — прямо напротив столицы, как и за несколько лет до этого. В конце концов персы отступили, но при этом вероломно увели с собой послов, отправленных к ним на переговоры императором.
Таким образом, первые пять лет правления Ираклия были сплошной полосой катастроф, и не только на Востоке.
Большая часть Балканского полуострова, от Дуная до Пелопоннеса, была занята славянами — они даже сумели переправиться на Крит. Славяне прочно обосновались на землях на Адриатическом побережье, расселились группами в разных районах Греции. Избегли этого нашествия лишь некоторые города, и среди них современные Салоники. Орды этих захватчиков добирались даже до самого Константинополя, которому к тому же то и дело угрожали авары с союзными им племенами. Местное население вынуждено было спасаться на островах и за стенами городов.
И вот в эти тяжелые годы, когда ни один месяц не проходил без печальных вестей о поражениях и новых нападениях, император, проявив поразительную стойкость духа, сначала занялся тем, что счел наиважнейшим условием для спасения государства — реформой армии и администрации. Придя к выводу, что только это может остановить развал экономики, бессилие в управлении и разложение армии, он, не отвлекаясь ни на что другое, стал последовательно реализовывать свой план.
Очень скоро в некоторых регионах, особенно на территории Малой Азии, стала вводиться новая военно-административная система. Там было ликвидировано старое деление на провинции и управлявший ими чиновничий аппарат, а вместо этого создавались так называемые фемы. Это были крупные округа (один из них, в Малой Азии, получил название Анатоликон), на территориях которых расселяли воинов, порой даже чужеродного происхождения. Взамен за обязательство нести воинскую службу им выделялись земельные наделы с правом их передачи по наследству. Во главе каждой фемы стоял стратиг. Таким образом, для замены дорогостоящих и весьма ненадежных отрядов наемников создавались резервы, из которых при необходимости можно было набирать рекрутов, и четкая система их мобилизации. Постепенно фемы создавались и в других регионах. Они стали основным элементом государственной структуры на несколько последующих столетий.
Перестраивалась и центральная администрация. Исчезла должность префекта претория, которая до сих пор была ключевой, но полностью забюрократизированной. Зато финансовое ведомство было расширено, и во главе его важнейших отделов были поставлены чиновники очень высокого ранга, получившие титулы логофетов.
