Остаток пути прошел спокойно. Каждый день эльф изматывал меня тренировками до полусмерти, каждый день Тиэн вкладывал в мою голову новые слова и правила построения языков. Я уже довольно свободно общалась с Каомхином на его родном наречии и прекрасно понимала матросов, разговаривающих на пасциме. Сил на то, чтобы размышлять о божественных играх или вспоминать родных и близких, не оставалось. И это было прекрасно.

В один из вечеров, когда я снулой рыбой валялась на кушетке в каюте эльфа, а он аккуратно массировал мне плечи, приводя мышцы в живое состояние, мне пришло в голову вновь поднять тему нашего единственного поединка, который определил победительницу, а не победителя.

— Ффрин, — это слово переводилось с языка моего собеседника примерно как «близкий, дорогой друг», — скажи, почему ты решил принять меня в семью, вместо того чтобы поступить так, как велит ваш обычай?

В ответ он дернул меня за ухо и негромко рассмеялся, отчего у меня по спине побежали мурашки:

— Решил, что будет неправильно убивать создание, столь похожее на священных лесных кошек.

Я обиженно дернулась, но тут же рухнула обратно на кровать, придавленная сильными ладонями.

— Лежи, я еще не закончил.

— То есть меня спасли только милые ушки? — пискнула я, пытаясь выбраться из захвата.

— Еще хвост неплох, — с насмешкой отозвался он, не преминув дернуть за обозначенную часть тела.

Интерлюдия. Каомхин Меченный Ветром, младший сын Дома Рассветной Мелодии

Какая же ты смешная. Лежишь тут, возмущенно подергиваешь пушистым хвостом, пытаешься добиться правды, которой я сам толком не знаю. Почему я оставил тебя в живых вопреки унижению, тобой нанесенному? С чего решил ввести в семью? Невежа, даже не удосужившаяся представиться перед поединком… Я не солгал, ты действительно похожа на священных кошек. Вот только не ушами и не хвостом. И как такая глупость могла прийти в твою голову? Глаза, именно твои глаза заставши меня протянуть кинжал рукоятью вперед. В них еще нет мудрости тех, кто живет в чаще, это глаза котенка, делающего первые шаги. Но кто я такой, чтобы оборвать жизненный путь этого котенка? Поэтому я учу тебя драться, поэтому я оставлю на тебе знак An tUasal Foraoiseachta и его супруги, чтобы каждый эльф знал: отныне ты — наш сородич.

Жаль лишь, что мне не суждено увидеть, как любопытство котенка в твоих глазах сменится мудростью взрослой кошки.

— Каомхин! — Воспользовавшись секундной отвлеченностью эльфа на что-то другое, я перевернулась на спину и заглянула в задумчивые и немного печальные глаза цвета молодой листвы. — О чем ты думаешь?

Мне захотелось прикоснуться к шраму на его лице, и я не стала противиться этому желанию, но эльф перехватил мое запястье и шепнул на ухо так, что в горле мгновенно пересохло, а внизу живота сладко заныло:

— О том, что одна младшая явно мечтает о гудящих от боли мышцах. Не мешай мне.

Смысл слов настолько разнился с тоном, что я секунд десять потратила на осмысление и лишь затем перевернулась снова на живот, подставляя многострадальные плечи.

— Почему ты зовешь меня «младшей»? — поинтересовалась я, постанывая от боли, смешанной с удовольствием.

— Потому что ты и есть младшая, — недовольно отозвался он. — В нашем Доме ты самая младшая и будешь таковой, пока не родится новое дитя. Все, можешь одеваться и идти отдыхать, сестра.

Это слово, «сестра», я уже ненавидела. Каждый раз, когда у меня появлялась идея все же попробовать перевести наши отношения в более близкую плоскость, Каомхин называл меня именно так. Будто чувствовал.

— А почему сестра? — спросила я, застегивая рубашку. — Тиэн говорил, что я должна стать твоей дочерью.

— Так бы оно и было, если бы ты просто взяла мой родовой клинок. Но ты предпочла подарить мне свой и поэтому стала равной, сестрой. Пусть и младшей. Иди, через два дня мы будем на месте. Скоро я вновь встречусь со своей невестой.

Оставшиеся дни прошли под впечатлением от этой новости.

Спустя двое суток впереди действительно показался берег. Порт Мин-Йаршериса был огромен, он вмещал, наверное, сотни кораблей. Между ними плавали юркие лодочки с людьми в одинаковых одеждах. Одна из таких подобралась и к нашему кораблю. Капитан Варблэн встретил ее пассажиров, что-то долго им втолковывал, потом показал трюм, привезенные товары и даже нас с Тиэном. Последний-то пункт и вызвал какие-то сомнения, однако за моей спиной вырос Каомхин, и все вопросы отпали, толком не родившись.

— Все в порядке, капитан. Ваше место в закатном секторе, номер сто пятнадцать. Удачного вам отдыха.

Лодка отплыла, а я обратилась к «своему» эльфу:

— Твоя невеста будет тебя встречать?

— Нет, наши девы редко выходят из лесов. Я сам отправлюсь к ней. — Его лицо светилось в этот момент какой-то светлой одухотворенной радостью, а я… Не знаю, обрадовалась ли я, что не увижу ту красавицу, мысли о которой заставляют глаза Каомхина сиять, или же разочаровалась, что этого не случится.

Мы попрощались прямо там, на берегу. Каомхин приглашал нас в Лес, я кивала, уверенная в глубине души, что больше никогда не увижу этого мужчину. Спустя несколько минут мы расстались, и мои мысли вернулись к гораздо более важным делам.

— Тиэн, нам нужен небольшой домик где-нибудь на отшибе и встреча с местными магами.

— Хорошо, я все сделаю. — Потомок дракона, стоило нам только ступить на землю, стал встревожен и возбужден, но я, поглощенная планами на будущее, этого не заметила. — Насчет дома у меня уже есть идея.

Идея Тиэна принесла плоды: уже через три часа мы вселялись в довольно уютный домик, состоящий из четырех комнат, чердака и подвала. Его нам продала старушка, столь же ветхая от времени, как и само строение. Она смотрела на Тиэна так, будто пыталась что-то вспомнить, но попытки эти, кажется, успехом не увенчались. Когда мы начали приводить помещения в порядок, я все же не сумела сдержать любопытство.

— Ты знал эту женщину раньше?

— Она — часть моей прошлой жизни. И я бы не хотел разговаривать на эту тему, — неожиданно сухо отозвался мой друг, и мне не осталось ничего иного, как мучиться догадками. Впрочем, скоро мне стало совсем не до этого.

Одну из комнат, самую дальнюю от входной двери, я решила отвести под святилище Фрейи. Две другие должны были служить спальнями, а последнюю свободную комнату и подвал планировалось оборудовать под лабораторию.

Я еще не знала, куда и с какой целью отправит меня богиня, но догадывалась, что путешествие будет непростым. А значит, надо было хорошенько подготовиться.

Я и готовилась: бегала по городу в поисках подходящих материалов для святилища и недостающих ингредиентов для зелий. Обошла все скобяные лавки и стеклодувные мастерские в попытках воспроизвести хотя бы простейшее лабораторное оборудование. Умудрилась договориться о пошиве симпатичных шторок и чехлов для мебели, благодаря чему дома стало гораздо уютнее. В таких заботах прошло три дня. А на четвертый я уже привычно смешивала свою кровь с зельем призыва богини.

Ретроспектива. Фрейя, Арагорн и пришедший позднее Гесуто

— Ты хотел меня видеть? — Богиня в облике золотоволосой девочки с удивлением смотрела на высокого темноволосого мужчину, только что появившегося перед ней. — Мог бы хоть предупредить. Я бы прибралась немного.

Она несколькими взмахами развеяла изображение в зеркале, висящем на стене, и подошла к собеседнику.

— Что привело тебя сюда?

— Мне стало интересно. — Арагорн смотрел в невинные зеленые глаза с выражением, более подходящим для смертельного боя, чем для разговора. — Чем тебя купил Хаос?

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. — Глаза изумленно расширились и стали еще невинней.

— Вот о чем. — Мужчина брезгливо стряхнул с себя что-то невидимое, что-то, что полыхнуло золотым огнем, едва опустившись на пол. — Удивительно, как столь слабое существо умудрилось управлять мной. Пусть недолго, пусть в очень немногих ситуациях, но управлять. Да еще столь незаметно.