— Учитывая, что сейчас мой уровень даже ниже, чем тот, с которым юные нэко начинают профессиональное обучение, я очень удивлюсь, если переживу ближайшие пару недель. Что уж тут говорить об открытии новых зелий для активации переместителя?

— Что значит «ниже»? — непритворно изумилась Фрейя. — Я вижу, что твой уровень сджель, жизненной энергии, соответствует как минимум пятому году обучения.

— Насчет энергии не знаю, — призналась я. — Но до тех пор, пока Арагорн не отдаст мне золотое перо, я останусь на уровне начинающего подмастерья.

И лишь договорив, я осознала, что что-то идет не так. Хрупкая девочка, которой только что была богиня, превратилась в воинствующую фурию:

— Он не передал тебе мой дар? Как он посмел?

— Не знаю, как он посмел, — усмехнулась я. — Но отдать мне его он обещал, только когда я выполню задание.

Фрейя вновь переменилась: теперь передо мной сидела рассудительная девушка с явным талантом тактика.

— Я не могу сейчас потребовать, чтобы он отдал тебе перо. И не могу дать другое. Боюсь, что открытое противостояние с Арагорном мне не выдержать. Ты выполнишь его задание?

— Как будто у меня есть выбор, — горько отозвалась я.

— Выбор есть всегда, — неожиданно ответила богиня, практически процитировав Кайра. — Послушай, времени осталось немного. Я не смогу говорить с тобой часто. Тебе придется общаться с посланцами Хаоса. Будь осторожна с ними. Скорее всего ты встретишься с одной из помощниц Артаса, Сказительницей. Постарайся сделать это. Скажи, что я прошу не посвящать тебя Хаосу до тех пор, пока ты не закончишь дело с Арагорном. Метка Хаоса слишком заметна.

Я вздрогнула и с отчаянием оглянулась на чашу, жидкости в которой осталось на самом донышке. Неожиданно Фрейя порывисто обняла меня и быстро зашептала:

— Послушай, я не смогу дать тебе слишком много. Большей частью ты достигнешь всего сама. В том числе и очень долгой, почти бесконечной жизни. Однако есть то, что обрести ты сможешь только с моей помощью. Истинную любовь.

— Неправда! — не сумела я сдержать эмоции. — Я люблю Макса.

Богиня печально улыбнулась:

— Вспомни его лицо.

— Что?

— Просто попробуй вспомнить, как он выглядит.

Я изумленно смотрела на нее, осознавая правоту Фрейи, но все еще не желая ее принимать:

— Неправда, неправда. Это нечестно.

— Так бывает. Тебе было хорошо с ним, но это не любовь. Я же предлагаю тебе истинное чувство, которое никогда не иссякнет, будет вечно греть тебя.

— В этом мире нет ничего вечного, — чуть заметно усмехнулась я. — Как я могу поговорить с этой помощницей Артаса?

— Думаю, тебе придется выйти в межмирье. Для нэко это затруднено: ваша жизненная энергия прочно привязывает вас к любому миру, давшему пристанище одной из алхимиков. Поэтому, если ты решишь поговорить со своим новым знакомым, избавься хотя бы от половины запаса сджель.

— То есть если бы я тогда так не вымоталась, то не попала бы в туман, не встретилась бы с Кайром и, скорее всего, еще очень долго не посмела бы обратиться к прекраснейшей из богинь. Есть в этом какая-то ирония. Однако сейчас, — я устало улыбнулась, — не получается сообразить, какая именно. Если я попаду в то место, каким образом мне вернуться обратно?

Фрейя на секунду задумалась, а потом невозмутимо прокусила свой палец и начертила у меня на лбу несколько знаков. Капля крови, упавшая на алтарь, светилась тем самым золотом, что и ошейник Ксана, а также я сама во втором зрении.

— Этот знак приведет твою душу к телу тогда, когда ты сама захочешь, — быстро шепнула Фрейя, не давая времени на осмысление этого странного факта. — Стоит лишь произнести хоть пару стихотворных строк о возвращении домой. Теперь мне пора, время на исходе.

Богиня внезапным порывистым движением прижала меня к себе и отпрянула, оставив на щеке прикосновение нежных губ.

— Помни, Эйлинарра, ты — одна из моих дочерей. Я люблю тебя и желаю счастья. Будь сильной, и награда превзойдет все ожидания.

Огонек в чаше слизнул последнюю капельку топлива и погас, и вместе с ним погасло волшебство, преобразившее комнату. А я осталась наедине с отчаянием.

К возвращению мужчин я успела собрать себя в кучку, умыться холодной водой и решить, что выберусь из этой заварушки живой во что бы то ни стало. Выберусь и найду путь домой. Ну а пока что мне придется делать то, что говорят божественные создания.

Убирая атрибуты ритуала, я наткнулась на полу на две полупрозрачные капельки цвета шампанского. Забавно, в моем мире существует легенда, что слезы Фрейи, попадая на землю, превращаются в золото, а падая в море, становятся янтарем. Не совсем правы были древние: не золото и не янтарь это, но вещество во много раз ценнее. Слеза богини, сама по себе являясь реликвией, имела также массу полезных свойств. Так, маг мог найти в ней невероятный источник энергии, обычный человек, раздобывший простенький на вид амулет, навеки заручился бы божественной поддержкой и покровительством, добившись в жизни такого, о чем без него и мечтать не смел. Ну а мы — алхимики — делали на основе слез самые невероятные зелья. В частности, то самое зелье Абсолютного Исцеления, излечивающее все известные нам болезни, смертельные раны и даже старость. К слову говоря, у алхимиков, вернувшихся из Великого Поиска, считалось хорошим тоном раз в двадцать-тридцать лет взывать к Фрейе, рассказывать ей веселые истории, смеша до слез, либо петь печальные, трогающие душу баллады… А через несколько дней омолаживать себя и своих любимых. Благодаря этому странному обычаю до сих пор (точнее говоря, до момента последнего воспоминания о Мотлейхейме, хранящегося в моей второй памяти) были живы первые нэко, очистившие долину Мортар.

Я быстро осмотрела ткань в надежде найти капельку крови, запятнавшую алтарь во время разговора, но поиск ничего не дал: видимо, кровь осталась в мире Фрейи. Впрочем, особой надежды я не испытывала, так что и разочарования не наступило. На скорую руку сшив небольшой мешочек из куска ставшей ненужной желтой ткани, я бережно уложила туда камушки-слезы и повесила его на шею с помощью шнурка, сплетенного из той же ткани. Вообще я предпочла бы сделать тару из чего-нибудь более прочного, желательно мифрильного сундучка, мифрильной же цепью закрепленного у меня на запястье. Уж больно ценным был неожиданный трофей, но рядом, увы, не имелось ни мифрила, ни уж тем более кузнеца, способного этот металл обработать. Поэтому теперь я каждые пять минут проверяла тряпичный «кулончик» на сохранность.

Убедившись, что более ничего ценного в комнате не завалялось, я перекусила и продолжила творить огненный порошок. Работа эта требовала все меньше сосредоточенного внимания, и я позволила себе отвлечься на размышления о странной осведомленности скандинавов о Фрейе.

Конечно, правы они были не во всем, вот только расхождения с истинным положением дел столь незначительны, что списать их можно даже на неточность перевода. Ну или на изустный способ передачи информации, который всегда неминуемо ведет к искажениям. Жаль, что я не задала этот вопрос самой богине.

Тиэн, пришедший уже ближе к полуночи, притащил совершенно невероятное количество самых разных вещей, и я, оставив свое изрядно надоевшее занятие, бросилась рассматривать покупки.

Встреча с купцом была назначена на полдень следующего дня, и я, практически совершив подвиг, сумела закончить к этому сроку нужное количество порошка. Оставив меня, обессиленную и опустошенную, отдыхать, Тиэн снова отправился в центр. Аккуратно упакованные вещи и провизия уже дожидались своего часа, да и я валялась в последний раз на кровати полностью одетая, разве что не в берцах. Мы собирались отправиться в путь, не теряя ни одной лишней минуты: на этом особо настаивал следопыт. Одета я, кстати говоря, была в костюм Искательницы Истины. Черная просторная хламида полностью маскировала фигуру, скрывая и хвост, и пушистые руки. Странный головной убор, обретший временное пристанище на столе, представлял собой нечто вроде объемного капюшона на жесткой основе. Он жутко сдавливал мне уши, заглушая большую часть звуков, но при этом скрывал основные признаки существа, отличного от человека. Я бы абсолютно не удивилась, если бы узнала, что эту религию придумали эльфы, желающие невозбранно путешествовать по человеческой Империи. Больно уж удобно прятать под всем этим не только длинные уши, но и оружие.