Заметив ее недовольство, Билл продолжил чуть мягче:

— Я беспокоюсь о тебе, Кэтти. Ты с детства не имела нормального семейного врача. А вдруг ты больна и даже не подозреваешь об этом? Существует масса смертельно опасных заболеваний, которые протекают бессимптомно. Что плохого в том, что я хочу обезопасить нас от недугов? А у дантиста следует появляться не реже раза в полгода. А ты? Скажи, когда ты в последний раз лечила зубы?

Кэтти пожала плечами.

— Не знаю. Они у меня никогда не болели. Правда, в приюте мне поставили пару пломб, но врач утверждал, что давно не видел таких крепких и здоровых зубов, как у меня.

— И все-таки тебе следует пройти осмотр, — настаивал Билл.

— К чему такая срочность?

— Ты только что жаловалась на то, что тебе нечем заняться. Что ты целыми днями слоняешься по дому и изнываешь от тоски. Так почему ты не хочешь потратить свободное время на собственное здоровье? О деньгах не беспокойся. Я все оплачу.

Кэтти согласилась с доводами Билла. В чем-то он прав: нельзя халатно относиться к собственному здоровью. В конце концов, она будущая мать и должна заботиться о себе особенно тщательно. Когда в ее чреве появится малыш, ей будет не до походов к стоматологу.

— Хорошо, я проверю зубы.

— И не только. Я составил список врачей, которых тебе следует пройти. Если хочешь, можешь его дополнить.

Билл вырвал из ежедневника страницу и протянул ее Кэтти. Она быстро пробежала список глаза и ахнула от изумления.

— Восемь специалистов?! Но зачем так много?

— Это самые необходимые. Хирург, гинеколог, кардиолог, окулист, невропатолог, дантист, аллерголог и эндокринолог.

— У меня никогда не было аллергии.

— А вдруг будет?

— Билл, это смешно. Мне понадобится по крайней мере неделя, чтобы обойти всех врачей и сдать анализы.

— А куда тебе спешить? Разве у тебя есть какие-то неотложные дела? Как только закончишь со всеми процедурами, мы поговорим о твоей учебе.

Кэтти почувствовала себя в западне. Вот только зачем Билл расставлял ей ловушки? Она и так всецело принадлежит ему: и душой, и телом. Она не пыталась выторговать себе право на образование. А со слов Билла выходило, будто она обменивала свою медицинскую карту на студенческий билет.

— Хорошо, если ты так волнуешься за мое здоровье, то я сделаю то, о чем ты просишь.

— Вот и замечательно. Только не забудь принести мне заключение врачей.

Кэтти покорно кивнула. От усталости у нее подгибались ноги. А поясница ныла так, будто она весь день трудилась на плантации. Кэтти готова была прямо сейчас скинуть с отекших ног тесные туфли, но боялась рассердить Билла.

— Ты неплохо потрудилась сегодня и заслужила маленький подарок, — неожиданно сказал Билл.

— А разве поход в салон красоты и новые наряды — это не подарок?

Билл самодовольно ухмыльнулся. Похоже, Кэтти научилась ценить его заботы.

— Разумеется, но я все равно хочу тебе еще кое-что подарить.

Поскольку он медлил, Кэтти то ли в шутку, то ли в серьез спросила:

— Хочешь, чтобы я закрыла глаза?

— Нет, лучше пообещай, что сегодня же наденешь мой подарок.

— Хорошо, обещаю, — с улыбкой ответила Кэтти, подозревая, что Билл снова решил подарить ей ювелирное украшение.

Однако ее ожидания не оправдались. На сей раз Билл приготовил ей другой презент. Он протянул ей небольшой плоский сверток.

— Пойдем наверх. Я хочу, чтобы ты это надела.

Кэтти улыбнулась и поцеловала Билла в щеку.

— Спасибо.

В спальне Кэтти, под пристальным взглядом Билла, развернула подарок. Это оказался комплект белья. Она разложила трусики и бюстгальтер на кровати и с сомнением произнесла:

— Билл, тебе это нравится?

— Если бы не нравилось, я бы не купил. Ну давай же, скорее примерь.

Кэтти явно не торопилась. Она взяла в руки бюстгальтер. Он был почти невесомый.

— Надеть это белье все равно что остаться голой, — заметила Кэтти.

— Можно подумать, я не видел тебя без одежды.

Пока Кэтти рассматривала подарок, Билл уже снял костюм и рубашку. Он стоял перед Кэтти в одних трусах и носках.

— Если хочешь, я разденусь первым.

Кэтти помотала головой.

— Нет-нет, я сейчас.

Она тянула время в надежде, что наберется храбрости. Однако чем дольше она смотрела на подаренное белье, тем меньше хотела его надевать. Оно было не просто откровенным и прозрачным, оно таило в себе разврат и грех. Такое могла надеть дешевая уличная проститутка, а не утонченная и изысканная соблазнительница. Такое белье вызывало похоть, низменные животные инстинкты, и только. Неужели Биллу хотелось увидеть ее в таком виде? В виде потаскухи?

— Не стесняйся. Это увижу только я, — давил на нее Билл.

— Мне кажется, это не мой размер, — попыталась спастись от неминуемого позора Кэтти.

— Примерь. А я посмотрю.

Кэтти подняла глаза на Билла и прочитала в его взгляде страстное желание. На какое-то мгновение Кэтти показалось, что в уголках его губ мелькнула улыбка, и она готова была улыбнуться в ответ. Может, Билл решил подшутить над ней и теперь они дружно посмеются над ее стеснительностью? Однако Билл все так же пристально смотрел на нее, и в его глазах не было и тени веселья. Его взгляд потемнел от страсти. Он готов был наброситься на Кэтти, чтобы грубо овладеть своей жертвой. Но что-то сдерживало его.

— Сейчас же надень мой подарок, — ледяным тоном приказал Билл.

Теперь Кэтти не смела его ослушаться. Она сгребла с кровати трусики и бюстгальтер и шмыгнула в ванную комнату.

К счастью, Билл не стал настаивать, чтобы она разделась перед ним. Когда Кэтти вышла из ванной, она чувствовала себя беспутной девкой. Ей было настолько некомфортно в прозрачном белье с прорезями в особо интимных местах, что она пыталась придумать для себя какую-нибудь легенду. Это всего лишь игра. Она вовсе не Кэтти Холмс, а опытная куртизанка при королевском дворе. Соблазнять мужчин — ее работа…

— О, детка… — вожделенно простонал Билл, стискивая ее в объятиях. — Я хочу тебя.

Билл подтолкнул ее к кровати. Кэтти споткнулась и, выставив вперед руки, бухнулась на кровать.

— Вот так и стой, — приказал из-за спины Билл. Он немного повозился и в следующее мгновение грубо овладел Кэтти. Она негромко вскрикнула и прикусила от боли нижнюю губу.

Кэтти через весь стол протянула Биллу папку.

— Всех прошла?

— Да.

— Умница, — похвалил Билл, дожевав кусок говядины.

Кэтти опустила голову, пряча глаза от любопытного взгляда служанки. Долорес была явно заинтригована содержанием папки.

Билл внимательно изучил все записи.

— Ну вот, ты зря боялась.

— Вообще-то это ты подозревал, что я заразная, — ответила Кэтти.

Сегодня она проснулась и неожиданно осознала, что уже не уверена в любви Билла. Сомнения в его искренности появлялись у нее и прежде, но только сегодня утром они оформились в убежденность. Разве любящий мужчина поступил бы так? Разве пытался бы всячески унизить женщину, отказавшуюся ради него от всего: от работы, от друга и от собственного мнения? Кэтти смотрела на Билла, и в ее взгляде уже не было прежнего обожания и преклонения.

Внезапно она обнаружила на его лице морщины, а темные жесткие волоски на пальцах рук перестали ее умилять. Билл казался ей чужим, а потому холодным человеком. Его губы, все чаще выговаривавшие ей за малейшие проступки, перестали ее возбуждать. Неужели еще вчера она готова была отдать все на свете ради единственного поцелуя?..

Кэтти чувствовала себя униженной, растоптанной. Билл надругался не только над ее доверчивостью и чувствами, но и над ее телом. От былой нежности не осталось и следа. Билл словно старался каждым своим движением доказать, что является ее полновластным хозяином, которому дозволено абсолютно все.

Но несмотря на некоторое прозрение, Кэтти все еще оставалась во власти любовного дурмана. Она походила на больного горячкой. Ее сжигала изнутри пагубная страсть. Кэтти понимала это, но ничего не могла с собой поделать. Она зависела от Билла. И не представляла себе жизни без него. Пусть он не такой идеальный мужчина, каким она представляла его в начале знакомства, но разве в этом вина Билла? Она выдумала принца, а потом, столкнувшись с его реальными недостатками, разочаровалась. Но повинен ли в этом Билл? Он никогда не обманывал ее. Никогда не бахвалился своими достоинствами. Напротив, он сразу признался, что был неверен прежней жене и что бизнес всегда значил для него больше, чем семья. Не она ли сама, Кэтти, вообразила, будто сможет изменить Билла? Она была уверена, что, полюбив ее, он никогда не посмотрит на других женщин.