Решив вопрос с Хантом, я решил наградить Мауни и закруглиться, а то день тяжеловатый выдался.

Быстренько перечислив все получаемые им бонусы и наблюдая за все мрачнеющим Мауни, я огласил самый главный, на который он надеялся, но просить не смел:

— … также Первому Герцогу…

И тут его лицо застыло, словно он не верил своим ушам, а по рядам снова пробежал шепоток. Еще бы, Первый Герцог всегда становился канцлером, так что Мауни стал счастлив.

Не знаю кой демон толкнул меня под руку, или вернее дернул за язык:

— Может быть мой верный слуга, тоже хочет поменять мое расположение на жизнь своих родных?

Клянусь, отдал бы если бы он попросил, миловать так миловать, тем более так уж судьба повернулась, что все родичи моих верных подданных находились по другую сторону баррикад. Но мои слова его явно не обрадовали. Было видно, что это предложение застало Мауни врасплох и теперь он судорожно думает как выкрутиться из возникшей ситуации. Злобно кинул взгляд на счастливого Ханта и начал говорить. Он вспомнил о прегрешениях, о святой церкви, заново вывел закон о том, что этот самый закон должен быть один для всех и что он, как будущий канцлер… и так далее. В общем отмазался, вроде все правильно, я и сам не пряник, но чувство осталось немного гадливое.

Если Хант, выдал неожиданный номер, то герцог же поступил как и ожидалось. Этот сукин сын недрогнувшей рукой, причём моей, отправил старшего братца и собственного папашу на плаху. Лицемерно заметив:

— Закон есть закон.

А после, в скором будущем, женился на собственной двоюродной сестре, предоставив ей выбор, либо с семейством присоединиться к его родным, то бишь в семейный склеп, либо под венец. Скажу так — я присутствовал на этой свадьбе которая выглядела ничуть не счастливее моей. По последней дворцовой моде белизна лица невесты соперничала с белизной её платья, причём по слухам пудрой она не пользовалась вообще. Я не стал указывать этому придурку на возможность вырождения семьи, у меня и своих проблем хватает, пусть думает своей головой. Разумеется, он очень хотел место канцлера, и мозгов на это у него явно хватало, хотя если бы хватало, то не вёл бы себя так по идиотски, стараясь разом дотянуться до всех запретных плодов, за которые ему раньше давали по рукам. Если нет выдержки, ума и чувства опасности, то никакие знания тебе не помогут. Да уж, судя по всему, во времена оны, я сильно переоценил его, хотя посмотрим. Может у него головокружение от успехов, а так немного пообвыкнет, начнет вести себя нормально, а ежели нет, то мы его вниз и задвинем. Хотя конечно постараться придется, это потерять доверие легко, а вот восстановить его ой ё ёй, как трудно. А что? Мы тираны такие, чё хотим — то и воротим. К тому же так удобно, когда рядом с тобой есть существо, которое еще хуже чем ты. Про которое можно в душе сказать, что мол вот «я бы сам такого точно не сделал», и осуждающе покачать головой.

Вот так и закончилась эпопея с моим воцарением на престоле. После смерти Алисы и чистки, примером которой мог служить тридцать седьмой год, наступил мир и благоденствие на целых восемь лет.

Из церковных хроник предшествующих воцарению на престоле Дагана 1.

В лето перед помазанием на царствование Дагана 1, священный синод принял несколько судьбоносных решений, направленных на укрепление веры и воцарения царства божия на земле. Это был один из самых значимых шагов, принятых с момента последней войны между Тёмной Стороной и Союзом светлых государств. Прошло много лет с того времени, когда мы победили в той жестокой войне, и казалось, что царствие божие наступит уже при жизни ныешнего поколения, однако слишком сильно укоренились в душах многих существ гнилые ростки, способные на корню загубить малейшую надежду на искупление. Церковь, в милости своей, надеялась на то что луч веры сможет победить в человеке скотское, но она ошиблась. Небрежение своими обязанностями привело к тому, что очень многие начали изыскивать благосклонность князя тьмы причём способами, близким к тем, которые использовались орочьими шаманами. Священный синод, приняв сторону непротивления насилию, смиренно наблюдал за происходящим, пока грехи наши не переполнили чашу терпения господа. И тогда разверглись врата огненные и вопросил Он ответа верных слуг своих, и ничего не смогли ответить Ему слуги. Но в милости своей Господь разрешил исправить содеянное святой церкви.

Дословный перевод сводиться к угрозам грешникам покарать их, куда более нас интересует смысл послания и действия верхушки синода после этого. Ведь именно тогда было принято решение о создании святой инквизиции. Таким образом мы видим, ч то данная смута послужила катализатором этого одного из наиболее позорных событий нашей истории, но пытаться связать крон принца и костры инквизиции — это абсурд. А то, что по окончании гражданской войны он воспользовался сложившейся структурой, говорит о его уме, но не позволяет записывать в создатели.

Крестьянское восстание Эриха Справедливого прошло чёрной нитью через царствование Дагана 1. Именно за подавление этого бунта, его называли кровавым приспешником тьмы. И мы не можем рассматривать личность Дагана 1 без серьезного изучения данного инцидента. Действительно решения, принятые тогда неоднозначны

Я отдыхал в это время в горах: знаете, небольшая резиденция, несколько существ, чистый воздух, грибы, ягоды, птица. Ничего опасного, никаких медведей, леопардов и тем более нежити. Не дай бог его величество пальчик прищемит!

Может кому-нибудь из монархов это и не нравилось, но меня устраивало вполне. Дело в том, что за последнее время моя паранойя расцвела пышным цветом и дала богатые всходы. Здесь же одно из немногих мест, где я чувствовал себя спокойно. Узкая горная долина, которую охраняют по периметру местные егеря, часть не гвардейская, а боевая. Бабки им платились конечно огромные и выведены они были из под войскового командования. Здесь они сражались с гоблинским отродьем, ну и перманентные стычки небольшими людскими бандами, крепко сколоченными боевыми отрядами гномов, благо что небольшими; да и длинноухие здесь иногда шлялись, а в целом места были спокойные. Командовал этой частью полковник Забродски, а курировал с моей стороны — Хант. Несмотря ни на что, ну я имею в виду дурацкую выходку на церемонии награждения, он оставался единственным человеком, которому я почти полностью доверял. Мауни был моей правой рукой, но вот доверял я ему гораздо меньше, хотя от восстановленной им службы Королевских прокуроров был толк, этого я не признать не мог.

Впрочем речь не об этом, эта долина в горах, была одним из тех мест, где можно было отдохнуть, не заморачиваясь делами. Встаешь утром во сколько хочешь, не торопясь умываешься, а не хочешь, так и не умываешься; поешь то, что тебе приготовит старый егерь, смотритель здешних мест, а дальше на твое усмотрение — хочешь гуляешь, хочешь охотишься, а не хочешь, можешь спуститься к небольшому озерку и посидеть там с удочкой. И знали про это место очень немногие, для большинства моих врагов, я в это время предавался меланхолии в одном из своих замков убежищ.

Небольшая хижина на берегу, построенная с одной целью, спрятаться от непогоды во время рыбной ловли. Здесь я и коротал время, перебирая снасти, когда меня отыскал Мауни.

Многим в окраинных провинциях не по нраву пришлись Ваши последние нововведения, — зябко поеживаясь и протягивая руки к огню, говорил давно известные мне вещи Мауни.

Голос воспринимался шумом дождя, нисколько не мешая, а даже немного убаюкивая. Я внимательно рассматривал снасть, делая вид, что не слышу его. Тоже мне новость нашел, конечно многим не нравится. А кому понравится налоги платить, мне бы тоже не понравилось. Но таких мы ломать будем, система налогообложения должна измениться. Меня достала эта дворянская вольница, отдающая минимальную часть своих доходов. Конечно я понимаю простых людей, пришли королевские налоговики и забрали все, а потом пришли хозяйские и забрали остальное, и даже в душе им сочувствовал, но ничего не предпринимал. А зачем? Всех не нажалеешься, к тому же слава обо мне в народе ходила подходящая, как о набожном и добром человеке и я всеми доступными средствами старался поддерживать эту иллюзию. Выстаивал многочасовые службы в храмах, раскидывал серебро нищим, проливал слезу над сиротами, патронировал детские дома, в общем занимался тем же, чем занимался будучи принцем. То есть я не хочу сказать, что я занимался только этим, но вместо охоты, военных смотров и других развлечений высшей знати, внушал о себе нужное представление. Особенно мне удавалось принимать ходоков из провинции, которых не выдержав гнета окружающей действительности, посылало «опчество». Наивные, они думали, что сами сумели прорваться ко мне. Щас же, каждая такая группа проверялась на предмет безопасности королю, лояльности существующему строю и нужности пиар акции в регионе из которого они прибыли. Если все условия совпадали, то выборным удавалось пробиться ко мне через толпу в храме, подстеречь меня на прогулке, когда я инкогнито гулял по парку среди старательно не узнающего меня «простого» народа, ну или, с огромным риском проникали во дворец и падали ниц, заставляя меня вздрагивать. У меня очень хорошо получалось вздрагивать и выказывать испуг, переходящий в гнев на охрану, с искренним участием к простому люду. Еще раз спасибо моему церемониймейстеру. После чего, обласканные и попившие чаю с Моим Величеством, ходоки, получали заранее приготовленные грамоты и решения королевского суда и отправлялись восвояси, по пути рассказывая о мудрости и справедливости своего правителя, то бишь меня. Всем польза. Ходоки получили выполнение своих просьб, я провел работу на изменение общественного мнения в нужную сторону и приструнил некоторых зарвавшихся дворян.