Поняв, что уйти не удастся, табор стал разворачиваться обратно, но не получилось. Нас не только не выпустили за ворота, но и не пустили обратно, выделив место на котором табор начал шумно устраиваться. Нас переправили в город под покровом темноты, как мне мешала женщина рядом со мной, кто бы знал. Уцепившись за мою руку, она с таким испугом осматривалась вокруг, что люди удивлялись. Не нарочно, но я ударил её. Таких больших глаза, наполненных слезами я никогда у неё не видел. А что было делать, когда патруль начал уж слишком пристально присматриваться к нам. Я вырвал руку, а когда она попыталась по новой уцепиться за неё, наорал и дал ей пощечину. Помогло, стража поржав над нами, направилась дальше, а я пошёл дальше, как достойный человек, с семенящей позади женой, старающейся не отстать, к тому же явно беременной. Больше она за руку меня брать не решалась, а у меня так было муторно на душе, что хотелось плакать.

Тот же самый трактир, откуда мы ушли вчера вечером и хорошо, что комнаты оплачены заранее и имеют отдельные входы. Ввалившись внутрь, я устало уселся у стола, а Алиса осталась стоять у входа. Я непонимающе посмотрел ан неё, потом указал на кровать и подсел к ней. Боже как она ревела, мне казалось, что это никогда не кончится, я утону в потоках слёз. Причём ревела молча, глотая слёзы и глядя на меня с испугом. Я просто сидел рядом и держал её руку в своей, ничего не говоря и не утешая, пока истерика не закончилась. Заснула она тут же, не раздеваясь и вновь уцепившись за мою руку. Когда же я попытался убрать её, то почувствовал, что скорее стащу её с кровати, чем вытащу занемевшую кисть из её ладошек.

Мне же не спалось, так всякие гадости лезли в голову. Думать не хотелось, не то чтобы я не доверял всем, а… хотя всё таки действительно — не доверял. Если бы ставки были поменьше, чем моя жизнь, то да, а так нет. Я был уверен в Ханте и в том, что его не сломить, но могли сыграть на его благородстве и он попёрся бы меня выручать, невольно заложив. Мауни — всё это время был тёмной лошадкой, и я более чем уверен, что при хорошем предложении он сдаст меня не задумываясь. Проблема в том, что ему никто не мог сделать настолько хорошего предложения раньше, но сейчас мой братец от злобы и бессилиля мог наобещать чего угодно, а хитрожопый Мауни мог решить, что сумеет обвести вокруг пальца и меня и его. Патрик — этот ничем не хуже меня, но и не лучше. Даже старика Альфа можно поманить сладкой морковкой и он пойдёт. Остальные? Для их мотивации и морковки не надо, сойдёт кормовая свёкла. Так что приходилось надеяться только на себя. Везло ещё в том, что до коронации братец не мог пользоваться всей государственной машиной, то есть магический государственный институт ему был недоступен. Разумеется, у него были контакты с некоторыми из них, но даже десяток магов не смогут выстроить классический невод. Для этого нужно как минимум городское отделение магии. Единственное, что совершенно определённо, он перекрыл все выходы из города. Но даже эта, не затратная с точки зрения государства операция, выматывала его магов полностью, так что активный поиск оставался пока недостижимой мечтой. Но он не отчаивался, стараясь добиться совей цели любыми способами.

Так и просидели почти до самого утра, пока в дверь тихонько не постучались. Алиса мгновенно проснулась и снова испуганно уставилась в темноту.

Не знаю. То ли цыгане сдали, то ли трактирщик, но те четверо ввалившихся никак не походили на добропорядочных граждан, впрочем и на бандитов тоже они походили мало. Скорей всего наёмные убийцы, но слишком уверенные, из тех, что находятся на службе государства.

При попытке открыть дверь меня ткнули кулаком в морду. Попытка схватиться за кинжал, а ничего более серьёзного как представителю не дворянского сословия мне не полагалось, была пресечена моментально. Меня обезоружили и толкнули в противоположный угол. Комната стала очень маленькой и тесной, когда в неё вошли ещё четыре человека. Одного из них, явную шестёрку, отослали на улицу «посмотреть всё ли чисто», это порадовало, видимо кончать будут не здесь. Тот вскоре вернулся, ничего не говоря только коротко кивнув в ответ на вопросительный взгляд худощавого. Здоровенный мордатый хряк, видимо основная ударная сила, к тому же играющий роль плохого следователя сел напротив меня и ставился прямо в глаза, противно улыбаясь. Худощавый задумчиво прислонился у дверей, оставаясь в роли нейтрального наблюдателя. Ещё один, судя по аляповатому гильдейскому знаку был магом, причём из молодых, поскольку ещё выпячивал свою принадлежность к гильдии, для большего уважения. Только больно уж подозрительно то, что он был крепышом, затянутым в кожаный доспех, да и возраст подкачал для молодого. Скорей всего магом был худощавый, а на этого нацепили побрякушку так, для отвода глаз. Слава богу на Алису никто не обращал внимания. Видимо зря я это подумал, поскольку худощавый жестом остановил мордатого. Тот недовольно повернулся, потом лицо его озарила улыбка и он подошёл к Алисе, грубо вздёрнул её на ноги и начал рассматривать фигуру. Платье было не придворным и не только не скрывало, а наоборот, подчёркивало её беременность.

— Ну — ну, — мерзко улыбнулся мордатый. — Оказывается это насекомое уже успело отложить личинку…

И без замаха ударил её так, что она улетела в угол кровати, где и сжалась в комочек.

— Тээкс. Кого же мы тут видим? — он подошёл ко мне близко близко.

Я хотел возмутиться, но губы не слушались, выдавливая из себя только непонятный хрип. У Алисы были похожие проблемы, не похоже что этот мордатый маг, но кое какие способности у него есть однозначно..

— А видим мы мелкого вора, нарушающего закон, рецидивиста, сунувшего свой нос не туда куда надо.

Худощавый подозвал к себе вернувшегося мужичка и послал куда то со словами:

— Ну ты пошукай по окрестностям, подбери там парочку человек…

Шестёрка свалила; маг в плаще подошёл к кровати и встал рядом с Алисой, присматривая за ней; крепкий, в кожаном доспехе, сторожил меня; худощавый, оказавшийся магом, уселся на табурет около стола и ухмыльнулся.

— Немного подождём, а потом решим, что с тобой делать.

На нас с Алисой никто не обращал внимания, один посвистывал, доспешный равнодушно крутил в руках тоненькую верёвочку, с двумя круглыми камнями по краям. Мордатый доедал оставленный на столе завтрак. Я смотрел на эту верёвочку потихоньку холодея, у меня в прошлой жизни у одного знакомца была точно такая же гаррота, или по простому — удавка. Значит нас попросту удавят и оставят здесь либо утащат дознавателям.

Сдаваться просто так? Не хотелось. Тем более, что у меня был совершенно иррациональный страх перед всеми органами дознания. Лучше уж сдохнуть прямо здесь, только удавка… я представил что валяюсь на полу в луже мочи, дрыгая ногами, а кожаный с багровым лицом закручивает концы у меня за спиной, маг равнодушно смотрит, а мордатый наваливается на тело, чтобы я ничего не сшиб со стола. Алиса сидит в углу пытаясь закричать и не может, поскольку худощавый контролирует всё.

Больше всего мне хотелось рассказать про корону, но я понимал, что окружающую воспримут это как глупую отговорку, да и к тому же раз нет другого претендента, то и хрен с ней — короной.

Страх проникал постепенно, выбираясь откуда то из глубины наружу и грозя затопить меня всего. Кое как стараясь держаться в рамках приличий, то есть не падать на колени и не начинать умолять. Остальные видимо чувствовали это, поскольку отношение ко мне менялось прямо на глазах: с осторожной опаски до лёгкого презрения. А страх не унимался, поняв, что ему не удастся выбраться наружу и запертый тесными рамками тела, он клубился в душе, постепенно переходя в ужас. Эти трое переглянулись между собой, прибежавшая шестёрка что то прошептал негромко и снова убрался на улицу.

Ну что ж, — ухмыльнулся мощный, — поскольку задержанный отказывается отвечать на любые вопросы, то мы, гражданский суд квартала, приговариваем обвиняемого в подстрекательстве к бунту, подлоге, организации беспорядков и вооружённом восстании против существующей власти.