— Но ведь любой артефакт, с приставкой «судьба», разовый, — недоумённо сказал Альф, искренне не понимая моего гнева.

Я глубоко вздохнул несколько раз, пытаясь прийти в себя. Если бы этот идиот хотя бы объяснил мне, что это такое и с чем его едят — возможно, я выбрал бы стоящую цель, а так… Утешившись тем, что легко пришло — легко ушло, я проследовал к себе, всё ещё злясь на себя и думая на ком сорвать свою злость.

Вот и прошло два месяца после свадьбы, такой щекотливой и непонятно откуда возникшей. Лучше всего общее недоумение сложившейся ситуацией, выражали посольства других стран, при подношении свадебных подарков. Все их речи были напыщенны, многословны и абсолютно неинформативны. Вообще не было понятно кого они поздравляют, а благодаря своим сидениям в библиотеке я достаточно прочитал, чтобы уяснить, каким должны быть поздравления от послов других государств. Все кроме эльфов. Эти твари поступили в полном соответствии с этикетом, чем повысили градус возмущения. Если они хотели немного утихомирить страсти, то у них не получилось. Моё поздравление, как основного наследника, явно вступало в противоречие с потаканием малейшим прихотям моего брата, также как и выделение ему во внутреннюю охрану троих воинов.

Не всё было безоблачно, начиная с дурацких псевдонародных куплетов, где каждому из нас советовали, как вести себя в постели, что доставать и куда совать, потом обыгрывалась наша неспособность уяснить всё это и как следствие помощь других в этом деле. Причём меня оскорбляли сильнее. Ничего не оставалось делать, как улыбаться на двусмысленные шуточки придворных, и стискивать кулаки, обещая передушить больше половины народа… когда-нибудь после…

Но в целом жизнь продолжалась.

— Ваше Высочество! Ваше Высочество!

— Что случилось? — кто-то распахнул тёмные плотные шторы.

Этот дурацкий колпак с кисточкой, писк ночной моды для дебилов, сполз на глаза.

— Вставайте, Ваше Высочество, — старик был суетлив не в меру. — Послание от Вашей матушки и от Королевского Совета.

— Да остановись, ты на секунду, — попросил я доползая до края кровати. Невольно его волнение перешло и на меня, я начал дёргаться, как обычно в минуты волнения. — Ты можешь объяснить, что случилось?

— Я могу лишь подозревать, — как то уклончиво ответил он. — Будет лучше если Вы спуститесь вниз и примете гонца.

— Какого гонца? Ты совсем меня запутал, — говорил я путаясь в рукавах, подоле, штанинах. Руки тряслись всё сильнее.

— Я позову камердинера, — старик решительно дёрнул за колокольчик и дело пошло быстрее. Настолько быстрее, что через полчаса я уже сходил вниз в малый приёмный зал. Ошивающиеся там придворные враждебно смотрели друг на друга.

Гонец, тот самый приснопамятный голос короля, притащивший меня на разборку, увидел меня и подошёл быстрым шагом. Недоходя пары метров он буквально рухнул на колено и склонил голову.

— Разрешите ему говорить, — прошелестел сзади голос Альфа.

— Говорите! — мой голос сорвался. Явно происходило что-то не очень хорошее.

Гонец поднял голову:

— Ваше Высочество! Сегодня ночью Ваш отец, Его Величество Марк 3, почувствовал себя плохо. Вмешательство личного королевского лекаря не принесло ожидаемых результатов и в шесть часов утра он скончался.

Кто-то ахнул, сбоку послышался стук упавшего тела, но в целом в зале повисла гробовая тишина. Ноги задрожали, мне захотелось присесть, к тому же приступ паники никак не проходил, а лишь усиливался. Я прокашлялся:

— Извещены ли мой брат и моя мать?

— Они всю ночь провели у постели больного, — ответил гонец не поднимая головы и продолжая стоять на одном колене.

Я спохватился:

— Встаньте мой друг.

Придворные тоже начали отмирать и постепенно отлипали от стен. Зал наполнился лёгким гулом, я повернулся к Альфу и подошедшему Ханту и Мауни.

— Мои соболезнования, сир, — это Хант.

— Какая утрата для всех нас, — это Мауни.

— Надо быстро собираться и идти к телу покойного. Каждая минута здесь идёт нам в минус, — это Альф.

С неудовольствием покосившись на него и решив припомнить это «нам» в дальнейшем, как и кучу всего другого, я действительно отправился переодеваться. Альф плохого не посоветует.

Всё дальнейшее происходило как в плохом историческом боевике-мелодраме. Моё очередное воссоединение с семьёй прошло над телом покойного. Придворный лекарь, пара стариков из тех, кто ещё помнит моего прадеда и главный церемониймейстер. Надушенная мамАн, во всём чёрном, занавешенная чёрной же тюлью, с лицом, наштукатуренным до белизны. Мне при взгляде на неё вспомнились японские куклы гейши — точно такая же искусственность во всём.

Я искренне скорбел об усопшем (какая дебильная фраза). И это не шутка! Дело в том, что пока он был жив, я находился в относительной безопасности. Сейчас же борьба вступала в новую фазу и пусть на моей стороне были все обычаи, но сила была на стороне моего соперника. Он как главнокомандующий и герцог западной стороны, имел под своим началом личные войска, остальные же присягали на верность короне, а не человеку. То есть они будут того, кто оденет на себя корону и примет королевскую власть. К тому же убитым горем он не выглядел: красивый, достойно одетый, скорбящий молодой человек. Я на его фоне смотрелся неврастеником, с подёргивающимися руками и нервным тиком.

Когда мы шли обратно, отстояв положенное время, когда приносили соболезнования, и шли домой, Альф сказал:

— Как всё таки он удачно умер для той половины, — имея в виду моего брата.

— Поясни, — коротко бросил я.

Хант с Мауни приблизились, чтобы не упустить ни слова. Можно сказать, что мой стихийно сложившийся штаб был готов к действия.

— Видите ли, сейчас, в начале весны основной совет двенадцати разъехался по своим землям. Собрать королевские налоги, провести справедливые суды и так далее. Скажу больше, наши сторонники использовали это время для того чтобы собрать и подготовить военные силы, способные посадить Вас, мой принц, на престол…

Я поморщился, как мне кажется Альф слишком близко сошёлся с двенадцатым герцогом и прекратить пока их сотрудничество у меня не было никакой возможности.

— …а Ваш брат или его советники прекрасно понимает, что время работает на Вас, но уж никак не на него. К сожалению пока Его Величество был жив, его деятельность была сильно ограничена правовыми рамками. Вот он и решился, поторопить события.

Все замолчали, фактически Альф только что обвинил члена королевской семьи в убийстве и государственном перевороте, однако никто не стал возражать. Это было хорошо, но акцентировать на этом не стоило, поэтому я постарался перевести разговор на происходящее со мной:

— Ну это я и сам понимаю, — ответил я. — Только вот что нам дальше делать.

На такой в общем то простой вопрос ответа не нашлось.

Дальше потянулись серые будни, младший брать вёл себя как всенародно признанный наследник, ни в грош не ставя меня. Такое ощущение, будто он пытался спровоцировать меня на какие-то действия. Хорошо, что по истечении траура никакого коронования не предвиделось, да и убивать меня стоило осторожно, поскольку по меньшей мере подозрительно, если практически одновременно с государем умирает официальный наследник, пусть от естественных причин, наподобие удара кинжалом, но умирает. Поэтому я утроил осторожность, охрана сопровождала меня везде, даже внутри стояло парочка человек, причём Хант старался подбирать таких, которые взаимно ненавидели друг друга. Пусть паранойя, но мне как то спокойнее, когда меня охраняют люди, недоверяющие своему сослуживцу. Моя жена приняла постигшие нас неприятности с истинно христианским смирением, по крайней мере мне хочется так думать, поскольку бывал у неё я в эти дни достаточно редко, ограничившись плотной охраной, да ещё её собственные телохранители, приставленные папашей. Болот это тянулось достаточно долго, приехавшие на похороны дворяне, все проправительственной ориентации, не торопились уезжать обратно. Моих дворян было немного и мы все кооперировались в западном крыле замка. постоянные патрули, пароли-отзывы, чтобы добраться до меня приходилось тратить по полчаса. Всю схему обороны построил Хант, требовавший для любого, выходившего за пределы западного крыла хотя бы на час, доскональной проверки с использованием магических средств.