Когда второе сословие посредством авторитарного военно-политического режима завершает воплощение в жизнь своих представлений об управленческих задачах Национальной революции, тогда только оказывается возможным возвращение к демократически направляемому развитию общественных отношений и начинается эпоха Национальной Реформации, которая определяет политику государства последующие три-четыре поколения. Переход к Национальной Реформации совершается болезненной демократизацией авторитарного режима, которая происходит либо вследствие борьбы политических сил внутри страны, либо под военно-политическим давлением извне, ведущим к краху режима. В результате демократизации власть второго сословия свергается, и складывается новая власть, уже при господстве первого, партийно-политического сословия. К первому городскому сословию переходит забота об идеологическом обеспечении национального целеполагания государственной власти, о её дальнейшем политическом развитии, как развитии буржуазно-демократическом.В течение Национальной Реформации завершается выстраивание чёткой системы взаимоотношений четырёх сословий капиталистического национально-корпоративного государства и безусловное господство общественных сословий над необщественным сословием закрепляется в национальной культуре, в традициях национальной жизни.

Стабильным буржуазно-капиталистическое государство становится на основаниях четырёх сословной организации населения при полном господстве общественных отношений первых трёх сословий. Это показывает весь мировой исторический опыт, то есть опыт промышленных буржуазно-капиталистических государств Севера. Там же, где такую четырёх сословную организацию населения создать не удаётся, воцаряются хроническая экономическая и политическая неустойчивость, технологическая отсталость.

Национальные общественные отношения постоянно развиваются во времени, движимые как внутренними противоречиями, так и противоречиями с необщественным сословием. Они могут пережить кризис, когда необщественные отношения вырываются из-под власти общественных сословий, способствуя значительному росту влияния на власть коммерческого интереса. Так, к примеру, было в Соединённых Штатах Америки накануне Великой Депрессии мировой экономики. В двадцатые годы множество иммигрантов из крайне отсталых земледельческих областей и стран южной Европы, не способных к городским сословным и общественным отношениям, и резкий подъём потребительских настроений в США расшатали политическую устойчивость в стране, создав угрозу существованию американского национального общества, англосаксонского по умозрению. Опираясь на слои необщественного сословия, в стране пришли к власти олигархические круги, стремившиеся возродить диктатуру коммерческого космополитического интереса, вроде той, что была до президентства Линкольна и Гражданской войны Севера и Юга. И только потрясения Великой Депрессии, пробудив англосаксонский дух белого расового национализма от спячки, привели к власти Рузвельта с его программой Нового Курса. Новый Курс Рузвельта призван был спасти американский капитализм от демонов олигархического господства, восстановить идеологическое и политическое господство промышленного интереса, промышленного капитализма, дать ему новое направление развития, а так же выстроить соответствующие ему, обновлённые, усовершенствованные, более организованно взаимодействующие сословные общественные отношения.

Становление капиталистического национальногогосударства после буржуазной революции – объективныйпроцесс. Перепрыгнуть через его последовательные ступени нельзя, ибо, как показывает мировая история, ни в одной стране этого сделать не удавалось. Наполеон I когда-то заметил: “ Je suis le serviteur de la nature des choses” –  “Я всего лишь  слуга природы вещей”. Такая оценка себя и делала его гением, оказавшим огромное влияние на мировую историю. Гениальность в политике в том и состоит, чтобы, постигнув или интуитивно прочувствовав закономерность хода исторических событий, подчиниться их течению и в пределах этого предметного течения развивающихся во времени событий проявлять свою субъективность, оказывать своё личностное влияние на характер их протекания.

Сейчас Россия прямым курсом идёт к Национальной революции, то есть к диктатуре промышленного интереса и политическому господству кровных интересов зарождающегося второго городского сословия, и остановить её в этом движении уже не может никто и ничто. Ибо это движение предопределено объективным ходом истории!Но так же объективно это движение приведёт к последующей эпохе русской Национальной Реформации, когда политически господствующим станет первое, разрабатывающее идеологические отношения постиндустриального цивилизованного общества сословие.

Европейское понимание патриотизма зародилось на почве интересов северного земледельческого производства. Земледелец прошлого в своём существовании полностью зависел от урожайности на той земле, в обработку которой был вложен тяжёлый труд поколений и его собственный труд. В отличие от кочевника или охотника, земледелец был осёдлым, жил вблизи могил своих предков, наследовал их землю, окружающие угодья, их дом, их навыки общинного разделения труда. Дух предков и их труда витал вокруг всего, чем он занимался. У земледельца, поэтому, развивалось особое умозрение непосредственной связи с прошлым и с будущим, а местом, где эта духовная связь осуществлялась, была земля, которую он обрабатывал, на которой он жил. Это место приобретало для него священный смысл, и вне этого места он как бы терял важнейшую часть своего мировосприятия, своей души. Оно было землёй его отцов, центром его умозрения, его вселенной. А у общины земледельцев от поколения к поколению закреплялись традиции общинного патриотизма, обусловленного замкнутыми родственными связями всех её членов.

Под воздействием средневекового христианства местный, архетипический и язычески-чувственный земледельческий патриотизм членов деревенской общины расширился до мифологических и метафизических представлений о народном и имперском патриотизме. А на исходе Средних веков западноевропейский протестантизм перенёс умозрение земледельческого народного патриотизма в городскую среду и наполнил его новым содержанием. Протестантизм был бессознательным восстанием северного расового духа против средиземноморского средневекового христианства с его догматическим уравниванием способностей населяющих средиземноморские побережья рас. И протестантский патриотизм, во-первых, перенёс народные представления о патриотизме в среду местных городов, а во-вторых, приобрёл неосознанный расовый духовный настрой, который углублялся, становился осознанным по мере развития городского производства и естественной науки.

При средневековом удельно-крепостническом феодализме и феодально-бюрократическом абсолютизме главное движущее противоречие в христианских государствах складывалось между связанными с земледельческим производством сословно-кастовыми классами, – правящим классом землевладельцев, феодальных собственников земли, с одной стороны, и податным классом закрепощённых на земле членов крестьянских общин, с другой стороны. Протестантская Реформация обозначила начало превращения нового, возникающего в городе противоречия в движущее противоречие политических отношений ряда европейских стран. А именно, противоречия между протестантскими производственными интересами, с одной стороны, и коммерческими интересами – с другой. Подготовленные протестантским кальвинизмом первые буржуазные революции в Голландии и в Англии, которые начались соответственно в 1566 году и в 1640 году, разрушили в указанных странах феодальный порядок и феодальный надзор за городскими коммерческими и производительными интересами, и эти интересы стали порождать политические силы, которые повели борьбу за политическую власть. Ожесточённый характер борьбы между порождёнными этими интересами политических силами определял ход событий всех буржуазных революций, показывая, что эти интересы стали главными, а их диалектическое противоречие стало основным противоречием новой исторической эпохи, эпохи становления европейского капитализма. При этом обозначилось разное понимание патриотизма политическими силами коммерческого интереса, использующими для своих целей необщественные индивидуалистические интересы четвёртого сословия сволочи, и политическими силами протестантского производственного интереса, которые ставили вопрос о преобразовании протестантских общинных отношений в общественные отношения, соответствующие городским производственным отношениям того времени.