Патриотизм с точки зрения приверженцев протестантизма по существу должен был защищать капиталистические интересы городских и сельских общественно-производственных отношений, как от контрреволюционного феодализма, так и от господства спекулятивно-коммерческих интересов. Поэтому он был направлен и против удельно-крепостнических прав феодалов и против коммерческого космополитизма, против асоциального четвёртого сословия, поддерживающего цели политических глашатаев коммерческого интереса. А в представлениях политических сил коммерческого интереса городской патриотизм должен был защищать этот интерес от феодальной контрреволюции и от общественных интересов протестантизма.
Политические силы коммерческого интереса всегда проявляли и проявляют настроения патриотизма лишь к той стране, которая оказалась под их господством, защищает коммерческий капитализм от государств и интересов, враждебных устремлениям коммерческих капиталистов получать наивысшую спекулятивную прибыль. Коммерческий капитализм по своей сути космополитический. После Великих географических открытий на основе становления мировой морской торговли создавая мировойрынок товарно-денежных обменов и мировыекоммерческие капиталы, он способствует появлению мировых центров накопления коммерческих капиталов, в которых складываются условия для управления коммерческими интересами во всём остальном мире. Общий мировой центр коммерческих интересов в данный исторический момент может быть только в одной стране, а именно в той, в которой накапливаются основные мировые коммерческие капиталы, из которой управляются мировые торгово-спекулятивные отношения. Поэтому выражающие мировые коммерческие интересы силы стремятся найти самую подходящую для политического захвата власти страну, а затем использовать её, пока это будет возможным и выгодным, в качестве штаб-квартиры для осуществления своих мировых задач и целей. К такой стране они воспламеняются рьяным патриотизмом, и через свою агентуру в других странах заставляют население каждой из этих стран проникаться чувствами всяческой поддержки исторически чуждого ему патриотизма избранной в качестве центра сосредоточения мирового коммерческого капитала страны. Пример тому мы видим своими глазами. Сейчас центром сосредоточения мировых коммерческих интересов стали США. И именно к спекулятивному патриотизму этой страны политические силы коммерческого интереса во всех странах мира стараются привить чувства восхищения и подобострастия. Такое старание особенно наглядно показывается там, где вследствие буржуазных революций установились режимы диктатуры коммерческого интереса, как это имеет место в нынешней России, в ряде других стран Восточной Европы.
Уже во времена первых буржуазных революций в Голландии и в Англии в этих странах проявилось намерение политических сил каждого из двух городских капиталистических интересов бороться за всю полноту власти, за свою диктатуру. Сначала диктатуру удавалось установить политическим силам коммерческого интереса, затем её свергали политические силы городских производственных интересов, и уже они устанавливали собственную диктатуру, которая создавала условия и предпосылки для возникновения буржуазных общественно-производственных отношений. Соответственно такому переходу полной власти от одних сил к другим менялось политическое содержание господствующего понимания патриотизма, который использовался для укрепления власти посредством опоры на патриотическое умозрение народных масс. Диктатура защиты производственных интересов являла себя нетерпимой к космополитическим воззрениям свергнутого режима торговцев и ростовщиков, к стремлениям торговцев и ростовщиков опираться на асоциальные, необщественные слои, политически обслуживать и укреплять мировой центр коммерческого капитализма. Когда же такая диктатура спасала и восстанавливала производство, возрождала общественные связи и представления, для дальнейшего развития производства становились необходимыми развитая торговля, ссудные капиталы. И происходило такое изменение власти и представлений о патриотизме, которое позволяло установить между представителями двух враждебных интересов конституционные взаимоотношения, гарантируемые силовыми ведомствами и учреждениями создаваемого на основаниях соответствующей конституции буржуазно-капиталистического государства. То есть государства, где внутриполитическая борьба за цели власти определяется городскими интересами получения прибыли на вложенные капиталы. Такая последовательность смены одного содержания власти и патриотизма другим повторялась после всех без исключения буржуазных революций прошлого, что позволяет делать вывод о причинно-следственных закономерностях становления и развития буржуазного государства вследствие закономерностей развития борьбы городских производственного и коммерческого интересов.
Ожесточённый характер борьбы за власть в переживающих первые буржуазные революции странах, как раз и вызывал подозрения о существовании расовых побуждений, определяющих выбор каждым человеком своего политического лагеря. Ибо к борьбе за коммерческие интересы наибольшие склонности проявлялись у евреев, а за производственные интересы боролись белые протестанты. Соответственно, и понимание буржуазного патриотизма оказывалось этническим, расовым.
По мере распространения капиталистических видов хозяйствования в других странах, на других континентах, в поддержку того или иного капиталистического интереса вовлекались многие другие этносы и расы. У различных рас, этносов в зависимости от природно-генетической памяти, связанной с географическим происхождением, и вследствие собственной исторической эволюции оказывались различными склонности к той или иной деятельности, что проявлялось при рыночных капиталистических отношениях и свободах выбора. Исторический опыт показал, что в условиях рыночных товарно-денежных обменов каждая раса, каждый этнос стремится добиться проведения буржуазно-представительной властью такой внутренней и внешней политики, которая обеспечивала бы именно этой расе или этому этносу преимущественные условия накопления капиталов. Иначе говоря, каждая раса и каждый этнос требуют экономической политики, которая обеспечивала бы именно ей или емунаиболее предпочтительное материальное положение в стране проживания.
В нынешней России оказавшиеся у власти либералы утверждают, де, в полирасовой, полиэтнической стране, которая вступает на путь рыночных свобод и развития товарно-денежных отношений, надо опираться на патриотизм вообще,как на некий гражданский патриотизм, единый или общий для всех. Это лицемерная ложь. Они только показывают свои ослиные уши политических слуг вполне определённых сил, ибо они выказывают воззрения на патриотизм с позиции выразителей коммерческого интереса, стремящихся политически дезориентировать большинство государствообразующего этноса России. И такое их поведение не случайно, среда либералов в основном состоит из инородцев южного происхождения или полукровок с разрушенным архетипическим общественным мировосприятием, которые являются представителями четвёртого, необщественного сословия сволочи. В действительности понимание патриотизма у всех этносов различно, и ведётся непримиримая политическая борьба за навязывание исполнительной и законодательной ветвям власти собственного расового или этнического, а потому и политического видения экономических приоритетов, жестокая борьба за навязывание другим этносам именно собственного видениянаибольшей выгоды от направления приложения капиталов. Когда буржуазное государство переживает глубокий кризис, такая борьба способна перерасти в открытую политическую, и даже вооружённую гражданскую войну за собственное расовое или этническое понимание экономического и политического патриотизма. Высокий уровень исторического, цивилизованного развития страны не исключает такой борьбы. Наоборот, он способен обострить её до предела, за которым становятся невозможными никакие компромиссы. Нынешние примеры Северной Ирландии и Бельгии, других европейских стран Запада, расовые и этнические проблемы в США показывают это с замечательной наглядностью.
