Россия после первого десятилетия двадцатого столетия политически была готова как к буржуазной революции, так и к большевистской социал-феодальной контрреволюции, то есть утверждению диктатуры народного пролетариата ради планового регламентирования хозяйственной жизни государства. Политическая победа большевиков была предопределена тем, что они выражали интересы индустриализации страны, как интересы государственные, при этом обращаясь с позиции реформаторского мировоззренияза политической поддержкой к подавляющему большинству государствообразующего этноса, к русскому пролетариату и крестьянству.

Пётр Великий на двести лет определил ход развития страны тем, что начал революционными мерами осуществлять протестантскую Реформацию православного умозрения правящего класса страны. А Ленин привёл большевиков к власти потому, что провозгласил и возглавил большевистскую Реформацию православного мировоззрения всего русского народа.

Идеология большевизма была прямым порождением русской почвы, социальных и духовных проблем страны. Она стала прямым следствием всеохватного кризиса Православия, которое уже было не в силах удержать влияние на народные массы в политических условиях, сложившихся в России с начала ХХ-го столетия. Православие оказывалось неспособным воспитывать этику городских рыночных трудовых отношений, этику политического и предпринимательского действия, социальное поведение горожан и культуру демократического самоуправления живущего капиталистическими интересами общества.

Страна на глазах одного поколения поворачивалась к совершенно новой эпохе исторического развития, эпохе бурной индустриальной урбанизации. Пример Великобритании показывал, что вследствие индустриализации крестьянская деревня не имеет будущего, – пройдёт несколько десятилетий, и подавляющее число русских станут горожанами. В таких условиях исчезали последние основания политическогоинтереса наиболее здравомыслящих чиновников, военных, интеллигенции к ортодоксальной православной догматике как одной из опор государства, выступавшей прежде в качестве основного идеологического насилия страны. Больше того, православная церковь превращалась во враждебную новым интересам государства силу, прямо заинтересованную в сохранении крестьянского, народного бытия России. Она выступала на стороне черносотенцев, поддерживала господство пережитков феодальных отношений собственности, являлась реакционной противницей прогрессивного капиталистического развития страны.

Большевизм, в отличие от всех других политических движений Российской империи, боролся за власть не просто с позиции социальной идеологии, а с позиции нового мировоззрения, которое разрабатывал В.Ленин на основаниях марксизма. Это мировоззрение выстраивалось на интересах пролетариата, что и предопределило рост его влияния и победу большевиков, позволило им установить собственную политическую диктатуру. На эпоху раскрестьянивания русской деревни пролетариат становился огромной, организуемой индустриальным производством социальной средой, от поведения которой зависела устойчивость государственной власти. Чтобы управлять этой средой в интересах государства и ускоренной индустриализации, надо было учитывать её народное происхождение, то есть то, что она представляла собой первое поколение крестьян в городе, а потому не могла сразу вырваться из традиций народного православного умозрения, православной нравственности, из традиций феодально-земледельческих отношений собственности. Говоря иначе, для выживания государства нужна была приемлемая и понятная этой среде Реформация ортодоксального средневекового православия. Именно такой Реформацией и стало коммунистическое мировоззрение большевизма.

В качестве идеала общественного устройства большевизм предложил коммунистическое общество, экономические и политические основания которого выстраивались на выводах теории научного социализма К.Маркса. Само коммунистическое общество описывалось большевиками как спущенный с небес на землю христианский рай, общечеловеческое светлоебудущее, которого достойны не все, а только те, кто отвечал определённым моральным и нравственным требованиям, свойственным лучшим представителям народного пролетариата. Иначе говоря, соответствие этим требованиям было предопределено социальным происхождением человека, его принадлежностью к третьему городскому сословию, ещё не оторвавшемуся от народных традиций мировосприятия.Уже в этом угадывается сходство большевистского мировоззрения с протестантским вероучением. Коммунистическое “светлое будущее” согласно большевизму ничем существенным не отличалось от протестантского “ царства божьего на земле”. В большевизме были свой принцип “оправдания верой”, учение о предопределении, абсолютной предустановленности жизни и поведения человека, о предизбранности только определённой части людей для земного коммунистического рая, “для спасения”. С учением об абсолютном предопределении в большевизме, как и в кальвинизме, связаны представления о “мирском призвании” и “мирском аскетизме”. В кальвинизме политические цели должны быть подчинены задаче построения “царства божьего на земле”. А в большевизме политические цели должны быть подчинены построению коммунистического “светлого будущего”, основой же вероучения о таком будущем признаётся “слово божье”, выраженное в св. писании, каким по сути стал марксизм-ленинизм. Как и в кальвинизме, культ мировоззрения в большевизме был предельно упрощён, подчёркивал трудолюбие и бережливость.

 В истории Центральной и Западной Европы протестантизм был переходным мировоззрением, революционно расшатывающим средневековое христианство, на котором основывались феодальные отношения собственности и феодальное право. Протестантизм производил социологизацию общественного сознания, воспитание трудовых общинных отношений среди горожан при одновременном коренном изменении народных общественных отношений в земледелии, подготавливая их к всеохватным товарно-денежным отношениям, а те страны, где он одерживал идеологические и политические победы, – к собственно буржуазным революциям. Большевизм в судьбе России в этом смысле ничем не отличался от протестантизма. Он так же был идеологией социал-феодального общества, то есть общества, где должна происходить радикальная рационализация общественного и социального сознания народа в качестве обязательнейшей предпосылки к быстрому развитию городского товарного производства, подготавливающего экономические и политические основания для товарно-денежных отношений и буржуазной революции. И хотя В.Ленин, перехватывая политическую инициативу у своих противников, упомянул о борьбе большевиков за перерастание буржуазной революции в национальную (правда, не объясняя, что он понимал под национальной революцией), – что отвечало в 1917 году прогрессивным задачам развития политических процессов вообще, – на деле большевизм совершил народно-пролетарскую контрреволюцию.Ибо подавляющее большинство народа крестьянской страны идеологически, политически было не готово к буржуазной революции, а тем более к её действительному перерастанию в национальную, так как не понимало и не принимало городского мировосприятия, а тем более мелкобуржуазного национализма.

Большевизм был жизненно необходим стране. Он служил тому, чтобы за короткий исторический срок рационализировать народное сознание, подготовить его заново к буржуазной революции, лишь отсроченной на этот исторический срок. Не имеет никакого значения то обстоятельство, что идеологи большевизма не осознавали этого. Идеологи протестантизма ведь тоже не осознавали, что готовят условия для успеха буржуазных революций в Нидерландах и в Англии.

Вне зависимости от тактических лозунгов и концепций, которые выдвигались большевиками в период ожесточённой борьбы за власть в 1917 году, к началу тридцатых годов большевизм превратился в коммунистическую систему идеологического насилиягосударственной власти Советской империи, осуществляющую Реформацию средневековой православной ортодоксии. Для воплощения в жизнь этой мировоззренческой Реформации создавалась широчайшая сеть институтов и кафедр философии марксизма-ленинизма, которые предназначались для решения тех же задач, что и “теологические кафедры” в протестантизме. Большевизм потому и победил в схватке за власть в России в период мировоззренческого кризиса государства, что оказался единственным политическим движением, которое было мировоззренческим, а потому готовым взять на себя всю ответственность за неизбежные огромные жертвы при проведении гигантской и всеохватнойРеформации средневекового мировоззрения русского народа. Как любая Реформация вообще, эта конкретная большевистская Реформация в России несла в себе дух социал-дарвинизма, то есть позволяла выживать лишь тем, кто активно или пассивно, но признавал происходившие потрясения мировосприятия, приспосабливался к ним. Нигде и никогда Реформации мировоззрения не совершались малой кровью, так как они несли в себе неизбежный скачок в развитии общества от одной ступени эволюции к другой, а не приспособившиеся к этому эволюционному скачку слои населения обрекали на отмирание, как «сухие ветви» живого древа.