Оливия и Сара подняли руки вверх.

– Все в порядке, все в порядке, она просто не знала, как выключать систему безопасности! – Полицейские медленно опустили оружие.

– Вы уверены, что все в порядке? – спросил крупного сложения полицейский, стриженный под ежика.

– Да! Вы разве не видели, как приехала Сара? – спросила Оливия, опуская руки.

Сара, схватившись за сердце, прислонилась спиной к стене.

– Господи, – прошептала она. – Господи.

– Мы видели, как она приехала. Но сработала сигнализация. Мы не могли рисковать, – настаивал более молодой полицейский с квадратной челюстью.

– Что, черт возьми, вы тут делаете? – спросила Сара.

– Они наблюдают за домом, – пояснила Оливия, не зная, злиться ей или вздохнуть с облегчением. С одной стороны, она была в ярости, что нарушили ее уединение; с другой стороны, она была благодарна, что полиция находится поблизости и в случае чего придет на помощь. – Я же говорила тебе, что могу стать мишенью для серийного убийцы.

– Так ты не шутила? Господи, – прошептала Сара, и краска схлынула у нее с лица.

– У нас все в порядке, – сказала Оливия полицейским. – Система новая, подруга приехала ко мне в гости, и она еще не запомнила, как обращаться с этим... – Оливия показала на панель управления.

– Если вы уверены.

– Я же сказала, что все нормально. – Полицейские помогли снова закрыть дверь, хотя замки придется сменить, а дверную коробку отремонтировать. Как только полицейские ушли, Сара поднялась за Оливией наверх. Спустя несколько минут Сара переоделась в пижаму с расцветкой под шкуру леопарда и чистила зубы в ванной. Оливия опустила крышку унитаза и села на нее подняв колени к подбородку.

– Я чуть не описалась, – призналась Сара со ртом полным пены. – Господи, мы прямо под наблюдением у полиции.

– Это входит в план Бенца.

– Кто такой Бенц?

Оливия замялась.

– Детектив, который ищет этого убийцу.

– Расскажи мне о нем, – попросила Сара. Сузив глаза, она последний раз провела щеткой по зубам и сплюнула в раковину.

Оливия вкратце рассказала о событиях последней недели и о том, какую роль сыграл в них Бенц. Правда, она умолчала о том, что спала с этим копом. Но Сара взглянула на отражение своей подруги в зеркале, затем наклонилась, чтобы прополоскать рот.

– Тебе нравится этот парень, да? – спросила она, выпрямляясь.

– Он хороший парень.

– Нет, я имею в виду, что он действительно нравится тебе в смысле как юноша девушке или даже мужчина женщине.

– Я уже сказала, «он хороший парень».

– Хватит мне мозги пудрить. – Она повернулась и скрестила руки на груди. – Ты западаешь на копа. Боже мой, Оливия, ты что, совсем с ума сошла со своей нежной душой?

– Я не западаю на него.

– Чушь! Можно подумать, я не продала тонны любовных шариков доктора Миранды ищущим любви подросткам и не узнаю симптомов. Ты хочешь детектива Бенца! О, только не говори мне, что увлекаешься наручниками и всякими такими штучками, которые я продаю.

– Нет, и вообще это тебя не касается. И с каких это пор ты стала экспертом в любви?

– Ну... – Она вздохнула и покачала головой. – Может, я и не эксперт, учитывая ситуацию. – Наклонившись к раковине, она последний раз прополоскала рот и вытерла губы рукавом пижамы. – И вообще, не отклоняйся от темы, ты бы хотела закрутить роман с этим копом.

– Этого не будет, – сказала Оливия, подтягивая колени к груди. Она чувствовала себя как школьница, обсуждающая на ночном девичнике нового мальчика в классе. – Ну так расскажи, что случилось с тобой сегодня вечером.

– Ничего хорошего.

– Ты нашла Лео?

Сара покачала головой.

– Мне кажется, он был с ней, с этой сучкой, с которой он познакомился на съезде в Нэшвилле.

– Ты уверена?

– Нет, но я ей позвонила.

– Что? – громко воскликнула Оливия. О, это был е самый умный поступок.

– Да, я выпила пару бокалов мартини и, набравшись наглости, позвонила ей домой. – Она повернулась к зеркалу и вырвала выбившийся волосок из уголка брови.

– Не может быть.

– Еще как может. Он мой муж. – Казалось, Сара гордится собой.

Оливия застонала:

– Не думаю, что мне хочется знать подробности.

– Я велела ей отвалить.

– И?

– Она повесила трубку. Я позвонила ей снова, и никто не отвечал. Наверное, она отключила телефон.

– Ты действительно думаешь, что Лео был там?

– Вероятно. Трусливая скотина! – Она ссутулилась и с грустным униженным вздохом закрыла глаза. – О, Оливия, – сказала она, прижимаясь лбом к зеркалу. – Что мне делать?

– Сейчас ты пойдешь спать. Уже поздно. Поговорим утром. Может, ситуация прояснится.

– Сомневаюсь, но, – ответила она, опуская плечи, – я начинаю думать, что ты права. Каким-то образом мне надо забыть Лео. Этот... этот шквал эмоций просто убивает меня.

– В таком случае мы устроим на День благодарения настоящую бурю.

Сара выдавила улыбку.

– Индейка, начинка, пирог из сладкого картофеля... еда для утешения.

– И, может, я устрою сюрприз, – подмигивая, сказала Оливия и выключила свет в ванной. Учитывая душевное состояние Сары, это было рискованным делом, но вдруг отец Джеймс Маккларен сможет помочь.

– Ты собираешься работать в День благодарения? – простонала Кристи из-под одеяла.

– Кто-то же должен поддерживать порядок на улицах, чтобы по ним могли спокойно ходить законопослушные граждане, мэм. – Бенц стоял на пороге ее комнаты и пристально смотрел на бугор в середине кровати, который был его дочерью.

– О господи, – сказала она.

– Это всего лишь на несколько часов.

– А, да, точно. Это я уже слышала.

– Я вернусь как раз к тому моменту, когда будет нужно ставить индейку в печь.

– Ты и вправду готовишь? – Она опустила край покрывала и открыла заспанный глаз. Бенц быстро вдохнул. Иногда при соответствующем освещении Кристи была так похожа на свою мать, что он просто замирал на месте. – А я думала, мы пойдем в ресторан, или в кино, или еще куда-нибудь, – сказала она, зевая.

– Ты разве не видела индейку в холодильнике? – спросил он.

– Я решила, что это так, для виду. Муляж. Думала, ты просто хочешь произвести на меня впечатление.

– Она настоящая, малышка. Мне это удалось?

– Произвести впечатление? Нет! – Затем она хихикнула, как в детстве, и этот звук навеял воспоминания о более счастливых временах. – Ну да, тебе удалось, конечно. Я просто поражена. А теперь оставь меня в покое. И вообще, сколько сейчас времени? – Она подняла голову с подушки. – Четверть девятого? В День благодарения? Ты что, пап, с ума сошел?

– Некоторые так думают.

– Что ж, они правы! – Она натянула одеяло на голову и перекатилась. – Можешь разбудить меня в полдень. Может быть.

– Рассчитывай на это. Тебе предстоит делать картофельное пюре.

Она снова застонала, когда он выскользнул из комнаты и закрыл за собой дверь. Было приятно, что она здесь, даже несмотря на ее ворчание. Он по ней скучал. Когда она жила дома, они все время ссорились: о том, когда ей приходить домой, из-за ее отметок в школе, ее парня, ее поведения. Она быстро замечала, что он сам далеко не идеален. Ее трясло от того, что он полицейский, ее обязанность заниматься уборкой являлась частью его «средневекового мышления», отсутствие у нее машины было «хуже некуда», а его подозрения, что она занимается сексом, были нарушением основного пункта Доверия. Когда он оставил несколько презервативов у нее на комоде, ей стало «противно», и она обвинила его в том, что он завидует ей, потому что «сам ничего не может».

Последние три месяца, которые они прожили вместе, стали просто адом.

Но ему этого не хватало. Он приехал в участок и присоединился к группе, которая решила работать в праздник. Первым делом он увидел сообщение о том, что минувшей ночью сработала охранная система в доме Оливии. Полицейские указали, что это была ошибка: подруга не смогла вернуть систему в исходное состояние в час тридцать ночи.