Бенц покачал головой.

– Изначально он был медицинским учебным заведением, сейчас там появилось много нового.

– Откуда ты все это знаешь? – Монтойя казался изумленным. Обычно он всегда узнавал самым первым по крайней мере, о том, что касалось департамента полиции, но Бенц неизменно копал глубже в расследовании конкретного преступления.

– Я проверил. Как только я услышал, что еще одна жертва, возможно, была студенткой, я занялся небольшим исследованием. Это все здесь. – Он бросил копию текста о Новом Орлеане через заваленный бумагами стол. – А теперь я посмотрю, что мне удастся раскопать на Оскара Кантрелла и Бернадетт Дюбуа.

– Дай-ка я угадаю, – сказал Монтойя, когда Бенц направился к двери. – Еще одна беседа с провидицей. – Его темные глаза блеснули.

– Я решил показать ей фотографию этой девушки и еще нескольких – посмотрим, опознает ли Оливия ее в качестве жертвы, которую она, по ее словам, видела. Я сделаю копии по дороге. У тебя есть более удачная идея?

Монтойя усмехнулся.

– Нет. Думаю, это чертовски удачный план. – Он вставил сигарету в уголок рта. – Чертовски удачный.

Звякнул колокольчик над входом в магазин. Оливия раскладывала запасы товаров в подсобном помещении. Она отставила в сторону коробку ароматических свечей, затем проскользнула через завешенный бусинками проем и увидела Бенца, пробирающегося по узкому проходу, заставленному корзинами с ладаном, шариками для ванн и свечами.

– Заранее закупаетесь на Рождество? – спросила она.

Он взглянул на пятидюймовую хрустальную пирамидку. Рядом с ней был маленький японский песочный сад. На следующем столике стоял крошечный водопад.

– Думаю, я пас.

– Могу предложить вам по низкой цене слегка использованные карты Таро, – поддразнила она, не в состоянии перестать соблазнять его, в то время как он слегка задел плечом серебряную звезду музыкальной подвески. Колокольчики мягко зазвонили на фоне игры ситара, доносящейся из динамиков, установленных на самых высоких полках.

– Как-нибудь в другой раз.

– Я так понимаю, это не просто дружеский визит, – сказала она, читая серьезное выражение в морщинках на его лице. Внезапно она поняла. – Вы поймали этого парня, – предположила она, испытывая слабую надежду и складывая пальцы крест-накрест.

– Нет, но, похоже, мы сможем опознать тело.

– Чье?

– Не могу сказать. Пока мы не будем знать точно и не известим семью.

– Тогда зачем вы здесь? – спросила она, и вдруг на долю секунды ей пришла в голову глупая мысль, а не хотел ли он просто увидеться с ней, и ее сердце забилось сильнее. Она вспомнила поцелуй в ее доме и подумала, произвел ли он такой же эффект на него.

Он засунул руку в карман и вытащил конверт из манильской бумаги. Внутри находились цветные копии фотографий дюжины женщин. Всем им было между двадцатью пятью и тридцатью пятью, одни улыбались, Другие нет, все были привлекательными и, по-видимому, в хорошей физической форме. Он протянул снимки Оливии.

– Все эти женщины пропали? – в ужасе спросила она. О господи, пожалуйста, скажи, что это чудовище их не убило.

– Нет. Просто мне хотелось бы знать, не похожа ли одна из них на тех, кого вы «видели» в своих видениях.

– Что? – спросила она, затем поняла. – А, понятно. Вы проверяете меня, да? – Она была разочарована. – Скептик во всем, не так ли?

– Приходится.

– Уж наверное. – Она принялась просматривать снимки, внимательно вглядываясь в каждое лицо, и остановилась, когда дошла до широко улыбающейся смуглой женщины в бикини. – Кажется... я видела ее раньше, – сказала она в замешательстве. – Но она не та... О господи. – Ее сердце едва не остановилось, когда она посмотрела на снимок, на котором девушка держала теннисную ракетку. На нее накатила холодная волна узнавания. – Она, – прошептала Оливия, роняя остальные снимки, словно они жгли ей пальцы. – Это женщина, которую он называл «Сесилия». Я в этом уверена. – Перед ее мысленным взором снова появились жестокие сцены, когда коленопреклоненная женщина умоляла, отчаянно цепляясь за облачение священника. У Оливии начали подгибаться колени, и ее чуть не стошнило. Она перевела дух и тяжело оперлась о прилавок. Бенц не зевал и схватил ее за локоть.

– Спокойней, – произнес он. Дверь открылась, и в магазин с сумкой вошла Тавильда.

– Эй! Ливви, с тобой все в порядке? – спросила она, быстро проходя по проходу и звеня браслетами. – Кто вы такой, черт возьми? – Ее черные глаза устремились на Бенца.

– Все в порядке. Он...

Бенц показал значок.

– Рик Бенц. Полиция Нового Орлеана.

– Полиция? Что случилось? Нас ограбили или что? – спросила Тавильда.

– Госпожа Бенчет помогает нам в расследовании.

– В каком расследовании? – Тавильда округлила глаза. Затем их взгляд сузился на Оливии. – Ты мне ничего не говорила ни о каком расследовании. Что происходит?

– Она не может сейчас это обсуждать, – сказал Бенц. – Вообще-то было бы очень неплохо, если бы вы присмотрели за магазином, пока я наедине поговорю с госпожой Бенчет. – Он взглянул на Оливию. – Я угощу вас чашечкой кофе?

Оливия высвободила руку из хватки Бенца.

– Она арестована? Разве вы не должны зачитать ей ее права, а?

– Нет, – ответил Бенц.

– Все в порядке, Тавильда. – Оливия выдавила улыбку. – Если ты не возражаешь, то мне все же следует с ним поговорить.

– Еще как возражаю. Я расстроена тем, что ты ничего мне об этом не рассказывала, – резко произнесла Тавильда. – Я знала, с тобой, девушка, что-то происходит. В последние дни ты вела себя как-то странно, и я решила, что это, наверное, связано с визитом твоей мамы, но ведь дело не только в этом, да? – Она окинула Бенца оценивающим взглядом темных глаз. – Ладно, иди. – Взмахом своих длинных пальцев она показала, что Оливия и Бенц могут уходить. – Я тут справлюсь, у тебя и так скоро перерыв. Так что делай что нужно, только не скрывай от меня ничего, хорошо?

– Даже и не думаю об этом, – растягивая слова, ответила Оливия. – Так что за мной история.

– Их за тобой миллион, но кто считает?

– Ты. Все до единой.

– Ну, может быть. – Тавильда закатила глаза. – И я намерена их услышать.

– Услышишь, – настойчиво произнесла Оливия, затем обратилась к Бенцу: – Дайте мне минутку взять вещи. – Она скользнула через завешенный бусинками проем в подсобное помещение, потом в кабинет, где в шкафчике лежала ее сумочка. Одним движением она сняла свою куртку с латунного крючка и просунула руки в рукава. Поправив рукой прическу, она прошла мимо коробок с товаром, который еще предстояло занести в каталог и рассортировать, затем снова вышла в торговый зал.

Бенц ожидал у витрины с высушенными головами аллигаторов, щеголяющих в шапках Санта-Клауса.

– Идеально подходят для людей, придирчивых к подаркам, – пошутила Оливия, когда он придержал для нее дверь. Вместе с порывом холодного ветра в магазин зашли две пожилые женщины.

– Я вспомню об этом в сочельник, когда пойду по магазинам. Тетя Эдна такая привереда в отношении подарков. Я вот думал подарить ей шоколад или новую пару тапочек, но готов побиться об заклад, что на самом деле ей очень понравится голова аллигатора в красной шапке.

– А кому она может не понравиться? – Оливия засунула руки в карманы куртки. Запах реки был густым, а ветер холодным и влажным. – Значит, вы пытались устроить мне ловушку? – спросила Оливия, когда они шли в сторону Декейтер-стрит. Тротуары были заполнены пешеходами, входящими и выходящими из магазинов и ресторанов. Машины, грузовики и запряженные мулами коляски наполнили улицы. На углу неподвижно стоял уличный мим. Перед ним лежала перевернутая шляпа с несколькими долларами и монетами, являясь открытым приглашением для пожертвований.

– Я просто хотел убедиться, что мы на правильном пути.

– Та женщина с теннисной ракеткой, это она.

– А другая? Откуда вы ее знаете?

– Я ее не знаю, – ответила она, задумавшись. Мимолетные образы женщины, разрозненные фрагменты проносились у нее в мозгу. – Ее образ в моей памяти не такой отчетливый, но у меня такое чувство, что я видела ее раньше. Да, в моих снах. Кажется, этим летом, когда я была здесь и заботилась о бабушке. У меня было несколько кошмаров. О ней. Все это было отдельными фрагментами, частичками, но... я уверена, это она и есть. Кто-то брил ей голову... разложил ее на полу... и душил.