Все это Эдварда порядком забавляло бы, если бы не одно: она по-прежнему не назначила дату их свадьбы.

Его терпение стремительно истощалось, так что если она в ближайшее время не сделает выбора, он сделает выбор за нее.

Поскольку ему совершенно не хотелось танцевать (по крайней мере танцевать с кем-то, кроме Клер), он повернулся и ушел в библиотеку. Там он обнаружил группу джентльменов, которые горячо спорили о военных действиях. Взяв рюмку портвейна, он облокотился на каминную полку и стал их слушать.

В бальном зале танец подошел к концу. Сделав реверанс своему кавалеру, Клер позволила ему вести ее к краю зала. Они прошли почти половину пути, когда она вдруг споткнулась, чуть покачнулась и резко остановилась.

— О Господи! — воскликнула она. — Кажется, я наступила себе на подол!

Опустив глаза, она сделала вид, что осматривает свою юбку. Ее кавалер с растерянным видом стоял рядом.

— Боюсь, что порвала платье, — сказала она ему. — Прошу извинить меня за неловкость, но мне придется извиниться и пойти привести свой туалет в порядок.

Отпустив ее руку, он отступил на шаг.

— Конечно. Вам нужна помощь?

Она покачала головой:

— Я не сомневаюсь, что в дамской комнате будет служанка, которая сможет мне помочь.

Поклонившись, он принял ее отговорку и отошел.

Как только он скрылся, Клер стремительно повернулась и поспешно направилась к дверям. Конечно, с ее платьем ничего не случилось, но ей необходим был убедительный предлог для того, чтобы уйти из зала. Она уже опаздывала: часы пробили десять, а именно на этот час была назначена ее встреча с лордом Ислингтоном. Они договорились, что встретятся на улице и отправятся в путь.

Сердце ее отчаянно колотилось, нервы были напряжены до предела. Она вышла в коридор, ведущий к боковой двери особняка: Ислингтон подсказал ей, что оттуда легче будет выйти незамеченной. Ее затошнило при мысли о том, что стоит ей выйти из калитки — и ее судьба будет решена. Но с другой стороны, если она вернется, ее судьба тоже будет решена! Она станет женой Эдварда.

Вдали послышались негромкие голоса, и она поняла, что принимать решение нужно немедленно. Ей необходимо прямо сейчас решить, уходить или оставаться.

Прошло пять секунд, десять.

Глубоко вздохнув, она открыла дверь и вышла.

Эдвард одним глотком допил портвейн и отставил рюмку. Он послушал, о чем говорили в библиотеке, и не услышал ничего особенно важного. Большинству собравшихся нравилось делать многозначительные заявления, притворяясь, будто у них есть доступ к государственным и военным тайнам.

Эдвард как раз подумывал, не вернуться ли ему в бальный зал, когда в библиотеку вошел Адам Грешем и направился прямо к нему.

— Привет, Клайборн, — сказал он негромко. — Извини, что отвлекаю, но мне надо перемолвиться с тобой парой слов.

Эдвард удивленно выгнул бровь:

— Да, конечно.

Адам вывел Эдварда из комнаты в пустой кабинет, где их никто не смог бы услышать.

— В чем дело? — осведомился Эдвард, как только они оказались в кабинете и его друг закрыл за ними дверь.

— Леди Клер, — ответил Грешем без всяких предисловий.

Эдвард мгновенно напрягся:

— И что такое с леди Клер? Что она на этот раз сделала?

— Ушла, вот что она сделала! Пять минут назад я выходил на террасу покурить и увидел, как она выходит из дома.

— И?.. — спросил Эдвард требовательно.

— …и садится в экипаж. — Грешем немного замялся, словно ему неприятно было продолжать. — По-моему, она уехала с Ислингтоном.

Эдвард застыл неподвижно.

Ислингтон!

О чем она, к дьяволу, думала? Неужели это очередная ее нелепая выходка? Или она действительно решила бежать с этим человеком? При мысли о том, что может случиться, ярость и страх сжали его сердце.

Эдвард посмотрел на Грешема:

— Ты видел, в каком направлении они поехали?

Грешем кивнул:

— К меня была мысль самому за ними отправиться, но вместо этого я отправил грума. Он проследит за ними и вернется. Я сказал ему, что если час будет уже очень поздний, то ему надо отправиться с новостями прямо в твой особняк.

— Спасибо.

Наступила недолгая тишина.

— Будем надеяться, что Ислингтон просто повезет ее на вечернюю прогулку по Мейфэру, — проговорил Грешем. — Если повезет, то они уже через час вернутся.

— Да. Будем надеяться.

Однако Эдвард прекрасно понимал, что они не вернутся.

— Я знаю, что могу рассчитывать на твое молчание, — сказал Эдвард.

И вдруг его осенило.

Клер намеренно пытается себя скомпрометировать! Она действительно решила принудить его разорвать помолвку!

Эдвард нервно запустил пальцы себе в волосы.

— Если она не вернется в течение часа, мы скажем, что ей стало нехорошо и она уехала домой.

— А пока я отвлеку леди Мэллори и твою кузину, — пообещал Адам. — Постарайся не тревожиться. Мы ее вернем.

— Наверное, нам уже пора повернуть, — проговорила Клер со своего места в фаэтоне рядом с лордом Ислингтоном. — Мы уже едем больше часа.

Она подумала, что ее отсутствие уже должны были бы заметить. Она прикусила нижнюю губу, надеясь, что Мэллори и кузина Вильгельмина не слишком встревожены ее исчезновением.

Что до Эдварда… ей не хотелось думать о его реакции, да и вообще о нем.

Одно она знала твердо: он ее возненавидит. С этого дня она будет для Эдварда Байрона все равно что мертва.

У нее мучительно заболела грудь, так, словно в нее ударили ножом.

Они с Ислингтоном выехали за пределы Лондона. Воздух здесь стал слаще: он был влажным и пах травой. Ночное небо было тесным: только низко висящая половинка луны немного освещала им путь.

— По-моему, — снова повторила она, — при следующей же возможности нам надо повернуть обратно.

Ислингтон поудобнее перехватил вожжи и, повернув голову, улыбнулся ей.

— Впереди у нас очень неплохой постоялый двор. Я думал, что нам стоит остановиться и поесть. Мы оба не ужинали, и я уверен, что там найдется что-нибудь по-настоящему вкусное.

— Ах, я не думаю… — начала было она.

— Ну же, леди Клер, — добавил он, — мне казалось, что вы всегда готовы к проказам!

— Да, всегда. Вы ведь это знаете, милорд.

— Ну, так почему бы не потратить час на то, чтобы подкрепиться? И потом, кто об этом будет знать, кроме нас двоих? Чашка чаю, печенье — и мы снова отправимся в путь!

Она колебалась.

— Думаю, что немного поесть было бы неплохо. Но только чай, — сказала она твердо.

— Конечно. Только чай, — согласился он.

Экипаж продолжал катиться по дороге, а Клер думала о том, правильно ли она сделала, согласившись на это предложение.

Они подъехали к постоялому двору. Сонный конюх вышел, чтобы позаботиться о лошадях. Спрыгнув на землю, Ислингтон обошел фаэтон и помог ей спуститься. Продев ее руку в свою, он провел ее внутрь.

На постоялом дворе была масса народу, как Клер и ожидала. Особенно людно было в общем зале, где мужчины собирались выпить, покурить и повеселиться. Именно поэтому она не стала возражать, когда лорд Ислингтон попросил провести их в отдельную комнату.

Хозяин постоялого двора был приветлив и вежлив. Он провел их в очень приятную комнату на втором этаже, далеко от шумной толпы.

Усевшись за круглый деревянный стол, застланный чистой белой скатертью, Клер приготовилась выпить чаю. Однако то, что появилось на столе спустя всего несколько минут, повергло ее в ужас: им подносили блюдо за блюдом. Трапеза оказалась полновесным ужином.

Почти два часа спустя на стол поставили десерт, фрукты и сыр. Хозяин постоялого двора с поклоном удалился, закрыв за собой дверь.

— Еще вина, дорогая? — осведомился лорд Ислингтон, берясь за наполовину опустевший графин с бургундским.

— Нет.

Она прикрыла ладонью рюмку, не давая ему наполнить ее. Несмотря на его уговоры, она почти не прикасалась к вину, которое он заказал вместо обещанного чая.