— Просто прелесть! Хотела бы я быть такой храброй!

Однако в течение следующих нескольких дней Клер поняла, как хорошо, что у Мэллори такой храбрости нет: оказалось, что пренебрежение правилами высшего света дает весьма неприятные результаты.

Где бы она ни появлялась, ее встречали пристальные взгляды и шепотки — и уже без прежнего добродушия. Многие откровенно демонстрировали ей свое неодобрение, а некоторые ревнители приличий вообще перестали ее узнавать.

Поначалу она еще надеялась, что скандал окажется настолько неприятен Эдварду, что он передумает и все-таки ее отвергнет. Однако он, как всегда, оставался невозмутимым и вел себя так, словно ничего необычного не произошло.

— Держи выше голову, — посоветовал он ей в тот вечер, когда ей предстояло появиться в свете впервые после того дня, — и все пройдет достаточно скоро.

Со временем Клер убедилась в правоте Эдварда. В кругу самой модной молодежи о ней говорили с благоговением и бросали на нее полные восхищения взгляды. Несколько смелых молодых женщин даже постригли свои волосы, назвав свою новую прическу «а-ля Марсден».

Что до ее доли денег, выигранных у Моргрейва, то Эдвард забрал их, чтобы выгодно вложить их от ее имени. Она выиграла сумму, которую многие сочли бы неплохим состоянием, так что была рада его помощи, особенно когда он заверил ее, что эти деньги будут положены только на ее имя.

Стоя в книжном магазине Хэтчарда, Клер лениво просматривала поступления. Мэллори и кузина Вильгельмина занимались тем же в другой части магазина. Открыв одну из книг, Клер устремила взгляд на страницу, но буквы расплывались у нее перед глазами. Ее мысли были сосредоточены на Эдварде и ее собственном будущем с ним… а вернее, без него.

Тот страстный эпизод у него в кабинете буквально потряс все ее существо. Она лучше чем когда-либо стала понимать, насколько беззащитна перед ним: достаточно ему было только прикоснуться к ней — и она забывала обо всем. И легко было представить себе, что будет, если она уступит и станет его женой, Представить себе, каково будет лежать в его постели, в его объятиях… каждую ночь!

С одной стороны, это было бы чудесно, думала она с мечтательным вздохом. Но с другой — очень страшно, потому что ей очень легко было бы превратиться в его жадную поклонницу, которая ловит каждое его слово и мечтает о новом прикосновении, новой улыбке, новом смехе..

С того дня он больше не пытался к ней прикоснуться.

Он просил ее назначить дату свадьбы, но это невозможно.

Он хочет, чтобы она сдалась, но она по-прежнему боится, что, уступив, совершит главную ошибку в своей жизни. Она не готова менять свое решение, не услышав от него хоть какого-то признания в теплом чувстве.

Резко захлопнув книгу, она вернула ее на полку.

— Насколько я понял, она вам не по вкусу, — произнес мягкий ленивый голос. — Вам так сильно не понравилась тема или автор?

Клер подняла взгляд на обратившегося к ней джентльмена.

— Лорд Ислингтон, — проговорила она, прижимая ладонь к груди, — вы меня напугали!

— Как нехорошо с моей стороны! Прошу меня простить: боюсь, что на этот раз я вызвал ваше неудовольствие.

— Конечно же, нет! — поспешила она его заверить, справившись с испугом, вызванным этим неожиданным обращением. — Что вас привело сюда?

На его губах появилась легкая улыбка.

— То же самое, что и вас, полагаю. Я порой беру в руки книгу и читаю, знаете ли.

— Я в этом совершенно уверена и никогда не считала иначе. — Замолчав, она перевела дыхание. — Как вы поживаете, милорд? Мы с вами не встречались довольно давно. Вы уезжали?

Он кивнул:

— Совершенно верно. Мне пришлось уехать в деревню по личным делам, но теперь я вернулся. Надеюсь, вы не обидитесь, если я скажу, что повсюду слышу ваше имя. Насколько я понял, у вас, появилась некая репутация. В клубе «Брукс», так, кажется?

Она гордо подняла голову:

— Это так. Но уж вам ли не разбираться в вопросах репутации, милорд!

Он рассмеялся:

— Вы совершенно правы! Похоже, у нас с вами теперь появилось нечто общее.

— Ну, я не стала бы заходить настолько далеко, особенно потому, что мне до сих пор не известно, что именно вы якобы сделали. — Она сделала небольшую паузу, сама изумляясь собственной смелости. — Прошу меня простить, я не имела права задавать такой вопрос.

— Ничего страшного, — сказал он, отмахиваясь от ее извинений. — В той истории была замешана некая молодая леди и довольно неприятное событие в виде грозы. Мы отправились кататься вдвоем, и когда находились в нескольких милях от дома, началась сильнейшая гроза. Мы укрылись в домике, оказавшемся поблизости. Наступил вечер, ее отец заявил, что ее репутация погублена. Я считал иначе и отказался поступать так, как, по мнению многих, следовало бы человеку благородному. Ничего нехорошего не произошло, и я не видел смысла принуждать ее к браку без любви, да и самому в него вступать, если уж на то пошло. — Он вздохнул. — С тех пор эту историю сильно приукрасили, отведя мне роль бессердечного соблазнителя. Заверяю вас, леди Клер, что я не прикасался к той молодой леди и поступил так, как считал лучшим для нас обоих.

Клер молчала: ее потрясло то, что у нее с лордом Ислингтоном действительно оказалось гораздо больше общего, чем она могла бы подумать.

— Но довольно об этом, — проговорил он, повеселев. — Тем более что я еще не имел возможности выразить восхищение вашей прической. Она прелестна и вполне заслуживает названия «а-ля Марсден». — На мгновение замолчав, он поправил обшлаг сюртука. — Как сейчас поживает Клайборн?

Клер с трудом удержалась от улыбки.

— Его светлость вполне здоров.

— Откровенно говоря, я был удивлен, увидев вас здесь. Я почти ожидал, что вас посадят под замок.

— Нисколько. Я сейчас с леди Мэллори и ее кузиной миссис Байрон.

— Ну, я рад, что у нас была возможность поговорить, — сказал он.

Она улыбнулась:

— Я тоже.

— Жаль, что я не могу пригласить вас как-нибудь днем прогуляться со мной по парку. Или покататься в экипаже. У меня новенький фаэтон, который я был бы рад вам показать.

Поехать в карете с лордом Ислингтоном?

Только подумать, какой поднимется шум!

Только подумать, как разъярится Эдвард!

И вдруг она ясно поняла, как ей расстаться с Эдвардом. Конечно, если у нее хватит отваги, чтобы зайти настолько далеко. Если она сделает то, что ей сейчас пришло в голову, Эдвард не только разорвет их помолвку: он скорее всего больше никогда с ней даже разговаривать не станет.

И внезапно она поняла, что это ее самый последний шанс.

— Мне бы тоже этого хотелось, милорд, — проговорила она. — А вы когда-нибудь выезжаете за город? Летом в Лондоне бывает так душно!

Он выгнул бровь. В его взгляде появился странный блеск.

— Вы правы — бывает.

— Но наверное, днем мы поехать не могли бы, — продолжала она размышлять вслух. — Может быть, как-нибудь, вечером во время бала — просто чтобы развлечься? Что вы на это скажете?

— Я скажу, что вам нравится вызывать скандалы. Но с другой стороны, это нравится и мне. Продолжайте.

Проглотив вставший в горле ком, она так и сделала.

Спустя пять дней Эдвард стоял у стены и смотрел, как Клер выходит танцевать с очередным кавалером. Она была необычайно хороша в своем платье из нежно-лимонного шелка и плыла по залу, словно луч солнца.

Самым удивительным было то, что Клер совершенно не осознавала своей власти над мужчинами. Ей достаточно было улыбнуться, и представители сильного пола готовы были из кожи вон лезть, чтобы ее порадовать. В последнее время он все чаще ловил себя на желании разогнать их всех, чтобы безраздельно владеть ее вниманием. Однако Клер и без того вызвала достаточно пересудов — не годится ему давать новую пищу для сплетен.

Хорошо хоть то, что она, похоже, наконец смирилась с реальностью их помолвки.

По правде говоря, в последнее время Клер вела себя так скромно, что он даже услышал, как одна из патронесс «Олмака» посетовала на то, что они были слишком суровы к ней.