«Интересно, шутит он или говорит серьезно?» — подумала Рафаэлла Она уже писала когда-то биографию бесстрашного лидера французского движения Сопротивления Луи Рамо, правой руки генерала Де Голля.

— Нет, — произнесла она очень тихо, стараясь говорить с уважением. Луи Рамо, кроме всего прочего, был еще и дамским угодником. Это сильно отличало его от Бенни Мастерсона.

— Еще один раз, детка, и на этом хватит. Поняла? Передай Элу, что на этот раз он слишком на меня насел. И держи рот на замке. Никто не должен знать о твоих визитах.

— Я передам ему, лейтенант. И никто ничего не узнает, клянусь. Большое вам спасибо за помощь.

Уже уходя, Бенни обернулся и добавил:

— И еще, детка, если узнаешь что-нибудь, то сразу скажешь мне, поняла?

— Конечно, лейтенант. Я сразу же приду к вам.

Мастерсон взглянул на Рафаэллу с кислым выражением, затем пожал плечами. «Узнавать тут нечего, но на всякий случай, если тебе покажется, что ты что-то откопала, сразу же звони мне, а не то я тебе голову снесу», — написано было у него на лице.

В тот раз Фредди отказался от встречи. Охранник объяснил ей, что час назад его просто вывернуло наизнанку.

— Может быть, из-за еды, — пояснил он, — сосиски и фасоль выглядели довольно неаппетитно.

«Завтра, — подумалось тогда Рафаэлле, — завтра утром все будет позади».

Рафаэлла допила кофе и отправилась в душ. Настал ее день. Было еще совсем рано, но ей было все равно. Сейчас она была слишком взволнованна. Рафаэлла оделась потеплее — термометр показывал минус двадцать — и в восемь с минутами уже вошла в метро. Воспоминания о сне улетучились, хотя левая сторона тела все еще немного побаливала.

Слава Богу, Фредди согласился увидеться с ней. И, слава Богу, Мастерсон не дал приказ охранникам не впускать ее больше.

Сегодня парень выглядел хуже обычного: сидит сгорбившись, глаза красные, в лице ни кровинки.

— Доброе утро, мистер Пито. Надеюсь, сегодня вы чувствуете себя лучше?

Тот кивнул и присел на стул напротив нее, за проволочной сеткой.

— Послушайте меня, мистер Пито… Фредди. Ты не забыл, что разрешил мне называть тебя Фредди? Итак, я разговаривала с миссис Роселли. Это старушка, живущая по соседству с вами. Ты ее знаешь?

Внезапно Фредди очень испугался. Он даже вскочил со стула.

— Сядь, Фредди, — приказала Рафаэлла, изо всех сил стараясь говорить, как добрая, но неумолимая учительница. — Скоро все выяснится, ты же сам знаешь. Сядь.

Он сел.

— Старая сука лжет.

— Возможно, но только не в этом. Где Джо?

Молчание.

— Ты же знаешь, где он прячется, не так ли, Фредди?

— Уходите, мэм. Я не желаю вас больше видеть. Вы такая же, как все остальные.

— Нет, я не уйду. И я не такая, как остальные. Ты не должен сидеть здесь. Миссис Роселли рассказала мне, как ты всегда защищал своего младшего братишку, принимая на себя удары и от отца, и от дяди. В основном от отца. Она вспомнила, как твой отец кричал на мать и обвинял ее в том, что Джо — не его ребенок, что он — паршивый маленький ублюдок. Слышала, как твой отец грозился убить обоих. Говорил, что разрежет их на мелкие кусочки.

— Нет, мэм, это неправда. Неправда!

— Нет, это правда. Отец был прав? Джо его сын или нет?

Лицо юноши еще больше побелело.

— Прошу тебя, Фредди, так не может продолжаться дальше. Ты не сможешь и дальше лгать.

— Джо не хотел этого делать!

Рафаэлла не произнесла ни звука: она ждала. Это было как прорвавшаяся наконец плотина. Фредди закрыл лицо руками и завопил от боли и облегчения. Рафаэлла ждала. Наконец она спросила:

— Отец заставил тебя купить топор, чтобы убить твою мать, не так ли?

— Да, и дядю Киппера тоже.

— Он так и сделал, правильно?

Фредди кивнул. Он выглядел страшно изможденным.

— И Джо увидел, как он это делает. Он пытался остановить отца… пытался защитить мать?

— Да, малыш пытался. Папа треснул Джо по голове, а потом убил их. Потом повернулся к Джо — он собирался его тоже прирезать — но Джо сбежал от него. Он кинул в папу лампой, и когда папа упал, Джо схватил топор и замахнулся на него. Он не собирался его убивать, мэм, совсем не собирался, просто хотел остановить, потому что тот совсем обезумел.

— Я просто уверена, что он сделал это не нарочно. Теперь все позади, Фредди, все позади. Скажи мне, как найти Джо. Нужно, чтобы какие-нибудь добрые люди позаботились о нем, понимаешь. Он, должно быть, страшно напуган. И наверное, очень по тебе скучает.

— Дядя Киппер — его отец, поэтому папа и решил убить маму и своего брата.

— А ты вернулся домой и нашел их. И решил взять вину на себя… и отправил Джо… куда?

— На этот большой склад, что на улице Пьер, сорок один.

— Спасибо, Фредди. Теперь все осталось позади. Обещаю тебе, что никто не обидит Джо.

Лейтенант Мастерсон разрешил ей пойти с ним на поиски мальчика. Ребенок находился в плачевном состоянии. Одежда была в пятнах запекшейся крови, он исхудал, глаза смотрели безжизненно, разум настолько притупился, что Джо даже не испугался их.

Лейтенант Мастерсон сказал Рафаэлле, когда та уже собиралась вернуться в редакцию:

— Не знаю, как тебе это удалось, детка, но мне все это не нравится. Мы сами должны были узнать обо всем от Фредди.

Вы бы не стали слушать. Вы только и делали, что называли его паршивым вруном. Сдержаться было сложно, но Рафаэлла сумела промолчать.

— Просто мне повезло, — наконец проговорила она и поспешно ушла.

Сообщение вышло в вечернем выпуске «Трибюн» с именем Рафаэллы под заголовком, и она получила массу поздравлений, а Джин Мэллори выглядел так, как будто проглотил ерша. Женщина-редактор, ответственная за заголовки, превзошла себя. Буквы размером в пять сантиметров красовались по всей ширине газетной страницы: ЗАЩИЩАЯСЬ ОТ ОТЦА, МАЛЬЧИК ЗАРУБИЛ ЕГО ТОПОРОМ.

Эл только улыбнулся, когда Рафаэлла рассказала ему о миссис Роселли. А когда девушка обвинила его в том, что он не сказал ей всей правды, Эл ответил:

— Знаешь, крошка, я подумал, что ты не любишь, когда тебе что-то падает с неба. Вспомни, ни одна живая душа не знала, что твой отчим — Уинстон Ратледж Третий.

Рафаэлла сообщила ему, что он свинья — она якобы прочитала об этом на стене в женском туалете, — и чмокнула его в щеку.

И той же ночью, в начале первого, в квартире Рафаэллы раздался телефонный звонок.

Остров Джованни

Февраль, 1990 год

Пуля попала Маркусу в левое плечо, едва не задев лопатку. Боль была мгновенной и ослепляющей, он зашатался, затем боль переросла в обжигающий холод. И Маркус потерял сознание, даже не успев коснуться земли.

Меркел развернулся на месте и вскинул ногу, двинув ботинком от Гуччи по пистолету Тюльп с такой силой, что тот вылетел у нее из рук. Следующий удар Меркел обрушил на ее нос, буквально вдавив его в череп. Доминик Джованни не шелохнулся. Он лишь поморщился от хрустящего звука треснувшей кости, затем не спеша подошел к женщине и склонился над ней. Глаза ее остановились: она была мертва.

Меркел перевел взгляд с Доминика на Маркуса. Доминик жестом приказал ему идти к раненому. Меркел наклонился над Маркусом и разорвал на нем рубашку, чтобы открыть рану.

— Он жив, мистер Джованни, но ему необходим врач. Пуля засела внутри.

Доминик сжал губы.

— Отнеси его наверх и положи в постель. Я свяжусь с доктором Хэймсом, он сейчас на курорте. А потом посади под замок этих кретинов. Ах да, Меркел, и закопай женщину.

…Когда Маркус открыл глаза, первое, что он увидел, это великолепный белый костюм Меркела, залитый кровью. Сам Маркус лежал на животе. Меркел сидел на плетеном стуле возле кровати, читая свой любимый журнал для мужчин «Джи Кью».

— А знаешь, тебе только белой бороды не хватает, а так был бы вылитый Санта-Клаус.

Меркел перевернул страницу, которую читал, и положил журнал обложкой вниз на ночной столик.