Примирившись со своим прошлым, Мики мягко положила трубку, закрыла коробку и заклеила ее. Цветы лежали на влажном мху и, вероятно, прибудут не в самом лучшем состоянии, но это неважно. Важны чувства, которые стоят за ними.

К дому подкатила машина, положив конец эмоциональным переживаниям Мики. Пора принять душ, немного подушиться и, набравшись мужества, пойти навстречу своему будущему, решила она.

Наклонившись к камину, Мики любовалась первым осенним огнем. Сентябрь подходил к концу, и осень вступала в свои права, принеся с собой прохладные ночи и бодрящие утра. Огни пламени лизали поленья, а она сидела на корточках и вдыхала едкий аромат. Фли, примостившись возле нее, наблюдал, как трещали поленья, выстреливая крошечные красные искорки. Она подтянула к камину защитный экран и рассеянно похлопала пса по голове.

Куда мог запропаститься Джек? Уже почти девять часов, а его еще нет дома! Она даже привела к себе Фли, чтобы пес не скучал, и они стали ждать вместе. Никого!

Глядя на огонь, Мики вспоминала о недавнем телефонном звонке. Декан английского отделения спрашивал, может ли она заменить заболевшего преподавателя. Глубоко вздохнув, она ответила утвердительно. В ее голове уже проплывали знакомые слова — тема, сюжет, конфликт — и имена давно потерянных друзей — Шелли, Остин, Бронте. Она вспоминала, с каким интересом сравнивала «Песни невинности» и «Песни опыта» Блейка, стихи, в которых речь идет о детях…

Пес заснул, а Мики устроилась на подоконнике, подложив под себя подушку и укутав ноги связанным бабушкой любимым шерстяным платком.

Фли, свернувшийся у камина, вдруг поднял голову и навострил уши. Мики, посмотрев на него, затаила дыхание и внимательно прислушалась. Вот. Теперь она тоже слышит. Она освободила от платка ноги и тихо слезла с подоконника. Пес подошел к двери и стал прислушиваться.

Не услышав стука в дверь, она решила, что это не Джек, и, схватив бейсбольную биту, которую держала у входа, стала ждать. Вот! Шаркающие шаги…

Фли завыл, бросился на дверь, начал ее царапать и отчаянно лаять, пока не раздался стук и знакомый голос не произнес:

— Это я, Тренер!

Мики облегченно вздохнула, отогнала внезапно успокоившегося пса и открыла дверь. Приветствие застряло у нее в горле. У Джека был такой вид, словно он только что вырвался из ада!

Он присел на корточки и уткнулся лицом в шерсть юлящего и виляющего хвостом пса. Подняв голову, он изобразил жалкое подобие улыбки.

Ну и как «Чайки»?

Что случилось? — спросила она, отбросив биту и прикрывая дверь.

Кажется, их волшебный номер «два»!

Джек, — спокойно сказала она, опустившись перед ним на колени, — тебя же совершенно не интересует, победят ли «Чайки»! Скажи мне, в чем дело?

Дэни, — чуть слышно произнес он.

Она попыталась не реагировать на отчаяние в его голосе.

Что с Дэни?

Я ее потерял.

Как это следует понимать?

Он, похоже, только сейчас осознал, что они стоят на полу на коленях и дверь не закрыта. Он встал, закрыл дверь и прислонился к ней.

— Дру хочет ее удочерить.

Мики удивленно вздохнула.

Стейси сегодня позвонила и сказала, что они хотят со мной поговорить.

Мики встала и подошла к нему поближе, что бы обнять его, если бы он изъявил такое желание.

А как же ты? Чего хочешь ты?

Он запрокинул голову и посмотрел в потолок.

Я хочу того, что лучше для Дэни.

Но они не могут не считаться с твоим желанием!

Да? Я в этом не уверен!

Невыразимое страдание на его лице рвало ей сердце.

Давай сядем, ладно? — уговаривала она его, ведя к подоконнику; там набросила ему на колени платок и села рядом с ним, положив ногу на ногу. — У тебя есть определенные права, Джек!

Он резко засмеялся.

Права! Разумеется, законные права! Это, как раз для меня — качание прав или применение силы!

Но, ты же ее вырастил! Ты ее отец во всех отношениях.

Не отец. В нас течет общая кровь, это правда, но я не отец ей.

Дру тоже не ее отец!

Зато он ежедневно заботится о ней! Я же возился с ней для забавы!

Напротив, ты делал все, что мог, чтобы твой дом стал для нее родным!

Не дождавшись ответа, она спросила:

Почему ты считаешь, что должен позволить Дру удочерить ее?

Потому, что они семья. Скоро у них появится еще ребенок. Им нужно продолжение рода.

Но вы с Дэни тоже семья! Не меньше, чем они.

Ты не понимаешь.

Я понимаю, что это тебя убивает! Я понимаю, что пережить это так же болезненно, как заново пережить смерть твоего брата! Я понимаю, что, даже если бы она была твоей плотью и кровью, ты бы и тогда не мог любить ее больше! — Глаза Мики наполнились слезами, и она никак не могла их сдержать. — Отцовство заключается не в правах. Оно заключается в поступках, чувствах и…

Джек увидел, как по ее щеке стекает слеза, одна, другая… и прилагал все силы, чтобы не выдать переполняющей его благодарности.

Я должен был это предвидеть, — устало произнес он, проведя рукой по лицу и пытаясь противостоять бурному потоку отчаяния, грозящему захлестнуть его. — А я не предвидел. Я думал, что установившееся положение всех устраивает. В их решении, впрочем, есть свой смысл. Дэни всю жизнь знала Дру. Он был ее доктором с младенческих пор, и они со Стейси полюбили друг друга с первого взгляда. Дру никогда не форсировал события, поскольку мы были женаты, но как только он узнал правду от Стейси — все изменилось. Пока мы не переехали сюда, я из-за своей занятости никогда не мог уделять Дэни много времени.

Так, что же они тебе сказали? — спросила она.

Что они давно это намечали, но не хотели торопиться. Я умею читать между строк и думаю, они исходили еще и из того, что у меня скоро будет своя семья! И знаешь, в их поступке есть логика. Я не больше отец Дэни, чем Дру! К тому же у нее вскоре появится брат или сестра, а может быть, и еще кто-то. Я не хочу их разлучать.

Она ласково накрыла его кулак рукой.

И ты сможешь ограничиться ролью дяди?

Не знаю. Думаю, смогу. Я решил, что, так или иначе, для всех детей Стейси я буду своего рода дядей. Но Дэни — все, что осталось от моей семьи! Как же я ее брошу? Как я смогу ей сказать, что я не ее папа? Ей всего четыре года!

Если до этого дойдет, ты найдешь нужные слова. Тебе же не сегодня принимать решение! У тебя еще есть время.

Он прислонил голову к окну и закрыл глаза.

Думаю, они все уже решили. Дру хороший человек. Только…

Только что?

Она все, что у меня есть, — безжизненно произнес он.

Мики расспрашивала его так же рационально и спокойно, как сам он расспрашивал Грэга.

Но подумай, изменятся ли ваши с ней отношения? Я имею в виду не то, как она тебя называет.

Трудно сказать. Со мной больше не станут советоваться. Оно и понятно, ведь для всех детей правила должны быть одинаковы.

Тогда ты действительно будешь иметь ее только для забавы, без всякой ответственности.

Но я выбрал ответственность.

Джек слез с подоконника и подошел к камину.

Мики наблюдала, как он, то сжимает, то разжимает кулаки.

Тогда скажи им это.

Не могу, — резко произнес он. — Не могу. Все делается правильно. Ради Дэни.

А что, если… что, если она будет носить фамилию Стоун? Вместе с фамилией Дру? Не поможет ли это чему-нибудь?

Он наклонил голову и задумался.

Не знаю я. Конечно, Дэни все равно сменит фамилию, когда выйдет замуж, но хотя бы до тех пор она будет носить фамилию моего брата. — Он потер рукой затылок. — Господи, как я устал!

Мики тоже слезла с подоконника и подошла к нему.

Я сейчас наполню ванну, и ты немного полежишь в ней. Не спорь со мной, Джек! Позволь мне позаботиться о тебе. Снимай туфли, — приказала она, покидая комнату.

Он снял туфли и носки, расстегнул рубашку и, стоя неподвижно перед горящим камином, смотрел на огонь, путаясь в собственных мыслях. Ей хотелось найти какие-то волшебные слова, чтобы помочь ему. Существовало множество избитых фраз, к примеру, о целительной силе времени, но она понимала, что слова не уменьшат его боли. Поэтому она, просто молча, подошла к нему и положила руку на твердое, как сталь, плечо.