И тут кто-то постучал по ветровому стеклу.

Это по поводу вас звонил доктор Лансинг? — спросил через стекло человек в униформе.

Джеку захотелось убить его. Он утвердительно кивнул, но его взгляд остановился на Тренере, которая, казалось, давно спустилась с облаков.

Кто ты? — спросил он, в то время, как санитар подкатил коляску к пассажирскому месту в машине.

Мики дрожащими руками снова напялила солнечные очки и вернула шапочку на прежнее место.

Я припаркую твою машину, а ключи оставлю у дежурного.

Увидев, как Джек исчез за автоматической дверью, она на минуту прислонилась лбом к рулю, чтобы собраться с мыслями. Потом откинулась назад и выдохнула, сжимая руль онемевшими руками. Онбудет существенной преградой на ее пути к независимости, подумала Мики, включила первую передачу и отъехала.

Найдя ближайшую стоянку, она припарковала машину и вернулась в госпиталь. Украдкой огляделась — приемная была пуста. Подойдя к окошку, она обратилась к женщине, работающей за компьютером:

Простите…

Да? Чем могу помочь?

Я хотела узнать о пациенте, которого только что привезли с травмой лодыжки.

Вы его родственница?

Нет. Просто… друг. С ним все в порядке?

— Сейчас проверю. Сядьте, пожалуйста.

Мики опустилась на скамью. Бросив шапочку на стол, она взяла журнал и начала перелистывать его, но видела лишь расплывчатые пятна слов и рисунков. Сразу нахлынули болезненные воспоминания о том визите в педиатрическое отделение госпиталя. Мне очень жаль. Мы ничего не можем сделать. Простите… Ничего… Простите…

Ничего.

На госпитальной стоянке хлопнула дверца машины, напугав ее. Она провела усталой рукой по лицу и встала, увидев Скотта Лансинга.

Как у него дела? — спросил он, хотя по глазам его было ясно, что ответа он не ждет.

Не знаю. Вы победили?

Да, как ни странно. Пойду, справлюсь о нем.

Подождите. — Мики поймала его за руку и вынула из кармана связку ключей. — Передайте это ему, пожалуйста. Мне пора.

Он подержал ключи на руке.

— Хорошо. Пойду, посмотрю, как он там.

Через несколько минут он вернулся.

Ну, как он?

Будет жить! — Скотт заговорил обычным успокаивающим докторским тоном: — У Джека на самом деле ничего страшного. Не перелом, а просто сильное растяжение. Можете увидеть его, если хотите. Ему подгоняют костыли, потом он сможет уехать.

Она должна уйти отсюда, прочь от воспоминаний, подальше от прошлого!

Я… не могу остаться. Скажите ему… скажите ему, я рада, что у него все в порядке. И мне очень жаль, что я причина этой неприятности.

А почему бы вам самой не поговорить с ним?

Тут Мики услышала голос Джека, — он кого-то благодарил, — потом звук раздвигающейся автоматической двери. Отступив назад, она повернулась и побежала.

Джек был сосредоточен только на том, чтобы на костылях пробраться в железную дверь, и лишь мельком увидел исчезающую фигурку Тренера. Он поднял взгляд на Скотта.

А ты все же упрямец, Джек, дружище! Хочешь поехать к Чангу Ли или домой?

Думаю, неплохо бы полакомиться пиццей!

Посиди секундочку, пока я возьму тебе рецепт. Держи больную ногу поднятой.

Джек устроился на скамье, положив под ногу подушку. Возле себя, на низком столике, среди старых журналов он заметил бейсболку. Взяв ее, повертел в руках. Тренера? Скорее всего. Он поискал этикетку с именем и, не найдя, поднес шапочку к лицу и вдохнул приятный, тонкий аромат шампуня, оставшийся на ткани. Его тело молниеносно отреагировало на этот запах. Будь у них в машине больше времени, может быть, он убедил бы ее довериться ему или по крайней мере встретиться с ним еще.

Он свернул шапочку, оставленную невольной Золушкой, и заткнул ее за пояс, уверенный в том, что должен найти ее обладательницу. Хотя безошибочная интуиция подсказывала ему, что это будет сопряжено с лишними хлопотами, он решил, что эта женщина должна обрести счастье. И он станет ее Прекрасным Принцем!

Мики стояла во дворе, наслаждаясь красотой студенческого городка колледжа, славящегося своим превосходным дизайном и живописным пейзажем. Вьющийся плющ и лиственные деревья удачно закрывали бетонные отштукатуренные стены здания; цветущие кусты окаймляли гравийные дорожки, проложенные по всему студенческому городку.

Бурная, бестолковая первая неделя семестра подошла к концу; начиналась вторая неделя ее работы. Еще в прошлый понедельник, в конце первого рабочего дня, она мечтала об уроке с Джеком. Теперь ее ждали новые понедельник, среда и пятница с их обычным расписанием: четыре урока алгебры, час на ленч и два часа занятий с учениками в кабинете математики. Вечером ей предстоит проверять тетради, составлять планы уроков, готовиться к новой теме — словом, ни чего особо привлекательного, ничего такого, что могло бы пробудить давно угасшие эмоции и заставило бы постепенно вернуться к жизни.

Она забыла, как ей нравилось преподавать, забыла, какое удовольствие ей доставляло общение с пытливыми ребятами, как приятно было видеть лица учеников, вдруг понявших задачу, которая еще мгновение назад была для них загадкой.

Мисс Моррисон, — обратился к ней молодой человек, в то время, как она смотрела на утку, плавающую в пруду.

Она подняла голову и узнала ученика, с которым только что занималась.

А, Грэг, — улыбнулась Мики в ответ на его заразительную улыбку. — Ты сегодня хорошо поработал!

Знаете, было очень интересно!

Если хочешь, заходи в пятницу! Думаю, ты быстро догонишь остальных!

Она обернулась и тут увидела мужчину на костылях, приближающегося к ним.

— Я обязательно зайду, — пообещал Грэг, удаляясь. — Спасибо!

Мики заморгала, чтобы не слишком пристально смотреть на человека, который уже столько дней занимал ее мысли.

Джек, — прошептала она.

Он поставил костыли по обе стороны от нее, отрезав ей все пути к бегству, и наклонил к ней голову. Его взгляд остановился на ее светлых, как у феи, волосах и испуганных глазах цвета бренди. Даже не дотронувшись до нее, он чувствовал ее упругое тело, облаченное на этот раз в полосатую, белую с голубым, блузку и голубые широкие брюки.

Так вот где ты работаешь, — произнес он, заметив у нее в руке портфель.

В ответ на вопросительный взгляд Мики, направленный на мягкую сумку, привязанную к ручке его правого костыля, он пояснил:

Я оказываю студентам бесплатную юридическую помощь и иногда консультирую их, — сказал он. — А ты?

Я преподаю алгебру, — смущенно ответила она.

Он удивленно отпрянул, внимательно посмотрел ей в лицо и внезапно понял, кто стоит перед ним.

— Тебя случайно зовут не Мики Моррисон?

Ее глаза расширились от нескрываемого удивления.

А ты откуда знаешь?

Его жиличка! Все эти недели она находилась в ста ярдах от него! Черт возьми, какое везение!

Я думал, ты знаешь, как меня зовут!

Я знаю только твое имя!

Меня зовут Джек Стоун!

Это должно что-нибудь для меня значить?

Должно!

Почему?

Разве имя Джек Стоун ни о чем тебе не говорит? — настаивал он.

Не пойму, почему оно должно мне о чем-то говорить!

Он засунул руку в сумку и вынул оттуда ее бейсболку. Она рванулась за шапочкой, но он отдернул руку.

Не спеши! Ты почти час просидела в госпитале. Очевидно, беспокоилась обо мне. Почему ты не осталась подольше, чтобы пообщаться со мной?

Я же говорила! Между нами ничего не может быть! Не форсируй события!

Я знаю, у тебя сейчас неприятности. Что бы это ни было, позволь мне помочь тебе! — сказал он самым успокаивающим тоном, с каким обычно вытягивал информацию у клиентов и не вольных свидетелей.

Мики опустила голову.

Послушай, только никому не говори, ладно? — произнесла она приглушенным, низким голосом.

— Разумеется, — пообещал он.

Она с опаской огляделась вокруг.

Я бежала из гарема!

Что?!

Нас было двадцать, и нас охранял евнух! Он влюбился в меня, — она глубоко вздохнула, — и помог…