Энди одарила помощника сияющей улыбкой, заставив его покраснеть:

— Это еще полбеды!

— Привет! — Стоя на лестнице, Энди улыбнулась двум рабочим на верхней площадке лесов, смывавшим красную краску со стены. — Кто-нибудь знает, где Джим?

Как обычно, Пит пробурчал нечто неразборчивое — это бурчание могло означать что угодно, — а затем указал вниз. Энди перегнулась через перила:

— Джим!

— В чем дело? — Джим выронил пропитанную растворителем тряпку и спрыгнул на пол. — Ты выглядишь гораздо лучше. Что случилось?

Энди невольно взяла его за руку, не замечая, что Пит и Мэтью бросили работу и наблюдают за ними.

— О, Джим! — Она сияла, как ребенок, которому подарили пони на день рождения. — Ты ни за что не догадаешься! Представляешь, плитки почти не пострадали! Разбилось всего штук сто, а остальные целы!

— Замечательно, милая! — Джим обнял ее, искренне радуясь известию.

Энди ответила на объятия и уткнулась лицом в грудь Джима, чтобы спрятать блестящие от восторга глаза. Его руки сжались, словно оберегая ее. Но тут Джим вздрогнул, почувствовав влагу у себя на груди.

— Андреа, что с тобой?

— Я не плачу. — Она улыбнулась и заморгала. — Просто я вдруг испытала такое облегчение… Это еще не катастрофа, и я почти счастлива! — выпалила она и обняла его за шею.

Их губы встретились. Поначалу легкий, поцелуй становился все более страстным, раздувая пламя, и без того грозившее выйти из-под контроля. Они уже не помнили о том, что стоят посреди вестибюля, где их могут увидеть. Одной рукой Джим обнимал Энди за талию, вторую ладонь положил ей на затылок — это был жест собственника, успокаивающий и требовательный одновременно. Она запустила пальцы в его волосы, и оба забыли обо всем на свете.

— Джим, мне так жаль, что я обидела тебя, — пробормотала она в краткий промежуток между поцелуями, — но я ужасно расстроена и…

— Ничего, детка, я все понимаю. Напрасно я настаивал на своем.

— Я так рада, что ты был рядом…

Их прервал громкий лязг и предостерегающий крик. Вскинув голову, Джим успел увидеть, как с помоста лесов на их головы падает большая банка. Он быстро отскочил, увлекая за собой Энди, и инстинктивно прижал ее к груди, закрывая собой. Банка гулко ударилась об одну из металлических перекладин и наконец, глухо стукнувшись об пол, покатилась по нему. Содержимое банки выплеснулось, окатив ноги Джима и Энди.

— Бог ты мой! — Рыжеволосая голова Мэтью показалась над краем помоста.

— Что это было, черт побери? — закричал Джим.

— Банка растворителя, — отозвался Пит.

С лестницы уже спускался Букер: Тиффани и Мэри выросли на пороге столовой.

— Что случилось?

— Все живы?

— Конечно, — поспешила заверить Энди. — Все в полном порядке!

— Нет, не все… — начал было Джим, но Энди знаком попросила его замолчать.

— Возвращайтесь к работе, — велела она, подталкивая Джима к входной двери. — Ничего страшного не произошло.

Едва оказавшись за дверью, Джим дал волю своему негодованию.

— А если бы эта чертова банка размозжила тебе голову? Почему она упала?

— Но ведь банка не задела ни тебя, ни меня, — Энди приложила пальцы к губам Джима. — Успокойся, никто не пострадал.

По крайней мере физически, мысленно поправилась она.

Случилось другое: они с Джимом перешагнули некий барьер в своих взаимоотношениях, переступили незримую черту и стали ближе друг другу. Решающий шаг сделала Энди. Возможно, ей давно пора было совершить этот поступок, забыть о своих опасениях, довериться Джиму. Если им предстоит не просто мимолетный роман, она готова впустить его в свою жизнь.

— В субботу я уезжаю на Лосиное озеро, к детям. Хочешь поехать со мной?

Энди не знала, как дети отреагируют на визит незнакомца: ничего подобного прежде не случалось. Отца они помнили плохо: в то время, когда Энди развелась с мужем, дети были еще слишком малы — Эмили едва исполнилось три года, а Кристоферу шесть. К тому же Кевин изображал отца-трудоголика и редко бывал дома. Дети привыкли делить Энди только с ее работой. Сейчас она была готова к недовольству, настороженности, даже грубости, но, к ее облегчению, сын и дочь приняли Джима вполне дружелюбно.

Романтично настроенную двенадцатилетнюю Эмили покорила мужественная внешность и обаятельная улыбка Джима, на Криса произвел впечатление блестящий черный «харлей-дэвидсон». Только отец Энди оставил свое мнение при себе.

— Я слышал, у тебя с ним роман, — мрачно заметил Натан Бишоп, кивая в сторону Джима, который, забредя по пояс в воду, обучал Криса тонкостям управления серфером.

Энди обернулась к отцу.

— Вот как? От кого?

— У меня свои осведомители. — Старик свел на переносице клочковатые брови.

— На твоем месте я не доверяла бы сплетникам, — отозвалась Энди, но отец что-то забормотал о неблагодарных дочерях, не проявляющих должного уважения к родителям.

Впрочем, Энди уже не слушала его. Она наблюдала за сыном и любовником. Несмотря на свои пятнадцать лет, Крис казался особенно хрупким и беззащитным рядом с мускулистым и рослым Джимом. Уже не ребенок, но еще не мужчина. Держась за мачту, он внимательно слушал объяснения гостя, который бурно жестикулировал — судя по всему, рассказывая о том, как важно следить за направлением ветра. Вот Крис кивнул, и Джим отпустил серфер. Балансируя, Крис выпрямился. Серфер заскользил по воде. Приставив руку козырьком ко лбу, Джим одобрительно наблюдал за учеником, вот он что-то крикнул, когда парус опасно накренился.

Энди услышала громкий вздох где-то рядом и, обернувшись, увидела Эмили и ее не по годам развитую подругу Дженнифер: девочки сидели на причале, болтая босыми ногами в воде. Эмили была в шортах из обрезанных старых джинсов поверх ярко-розового купальника. Дженнифер щеголяла неоново-зеленым бикини, который Энди сочла слишком вызывающим и роскошным для тринадцатилетней девочки. Интересно, о чем думает ее мать, выпуская дочь из дома в таком виде?

— Клевый парень, — заявила Дженнифер, не сводя глаз с Джима. — Как думаешь, у него есть девушка?

— По-моему, он дружит с моей мамой, — Эмили улыбнулась Энди, поблескивая синими глазами. — Правда, мама?

— Да ну? — ахнула Дженнифер. — Миссис Вагнер, он и вправду ваш приятель?

Энди поправила темные очки, забавляясь при виде явного недоверия в глазах Дженнифер.

— Может, да, а может, и нет, — загадочно ответила она. — Я еще не решила.

Отец Энди, слышавший разговор, громко хмыкнул. Эмили засмеялась.

— Мама говорит, что нельзя заставлять мужчин ждать, — заметила Дженнифер. — Их легко отпугнуть, достойных мужчин встречается мало, поэтому женщина не может позволить себе привередничать, иначе останется одна.

Энди не сразу нашлась с ответом. Неужели матери позволено давать дочери такие советы?

— По-моему, ты слишком сгущаешь краски. — Она перевела взгляд на собственную дочь, с уважением взирающую на умудренную житейским опытом подругу. — В наше время женщины обязаны быть разборчивыми, — начала она, осторожно выбирая слова. — Нельзя вешаться на шею первому попавшемуся мужчине. А если уж выбирать не из кого, можно вообще отказаться от этого занятия.

— Но ведь тогда останешься одна, — возразила Дженнифер. — Кто же в таком случае о тебе позаботится?

— Моя мама сама может о себе позаботиться, — вмешалась Эмили, — что она и делает. И потом, она не одна: у нее есть я, Крис, Кайл, дедушка, тетя Натали, дядя Лукас и друзья.

Энди улыбнулась: суждения дочери были вполне логичны. И хотя одно лето в обществе тринадцатилетней кокетки ей не повредит, на всякий случай все-таки необходимо поговорить с Эмили о мальчиках и поцелуях.

— Я разговаривал с Коффи, — сообщил отец Энди, когда девочки увлеклись своим разговором. Энди постаралась сделать невозмутимое лицо.

— С Коффи? — вежливо переспросила она таким беспечным тоном, что ее отец явно разочаровался. — Классная работа, папа!