— И все-таки назовите мне имена этих конкурентов, — попросил Коффи.

Энди нехотя назвала имена. В конце концов все это выйдет ей боком!

— А как насчет бывших приятелей? Может, вы недавно, простите, отшили кого-нибудь?

— По-моему, это тут ни при чем. Речь ведь идет о профессиональных, а не о личных отношениях!

— В профессиональных делах мужчины обычно не бросаются такими ругательствами, как «шлюха» или «Иезавель», — возразил детектив. — Вот я и предположил, что, возможно, во всем виноват кто-нибудь из ваших бывших приятелей.

— Уверяю вас, детектив, вы заблуждаетесь! Так или иначе, у меня нет бывших приятелей. Речь идет только о профессиональных отношениях. Таким оскорблениям женщины на стройках подвергаются постоянно: их называют то лесбиянками, то шлюхами. Нападки по адресу сексуальной жизни женщины — освященный веками способ поставить ее на место. Я думала, вам известно об этом!

— Я догадывался, но, на мой взгляд, в данном случае все не так просто. Этот парень бесится от досады. — Он постучал по собственному носу указательным пальцем. — Я чую это.

— Предположения детектива Коффи не лишены оснований, — раздался за спиной Энди голос Джима. — Все это с самого начала показалось мне способом выяснения отношений.

Энди оглянулась. Как хорошо, что он пришел! Но почему он поддерживает не ее, а детектива Коффи?

— А по-моему, вы оба ошибаетесь! — твердо заявила Энди и увидела, как мужчины обменялись выразительными взглядами. Они ее держат за глупенькую женщину? Прекрасно! Энди вспылила. — Но, как вижу, вы уже приняли решение, и мне вас не переубедить, — ледяным тоном продолжала она. — Так что можете обсуждать свои замысловатые теории между собой, а у меня есть другие дела.

— Детектив Коффи! — окликнула полицейского молодая женщина в штатском. — Мы закончили поиск отпечатков пальцев. — Энди застыла, ожидая продолжения. — Никаких результатов. Перила и леса сплошь покрыты отпечатками, но нам понадобится немало времени, чтобы исключить принадлежащие здешним рабочим и так далее. По-моему, игра не стоит свеч. Здесь работает слишком много народу.

— Так я и думал, — подытожил Джим. — Но попытаться все-таки стоит.

Коффи согласно кивнул.

— Что-нибудь еще?

— Почти ничего, сэр. Лом, найденный в столовой, и пустая банка из-под краски начисто вытерты, как и подоконники в спальне. По-моему, преступник был в перчатках.

— Должно быть, насмотрелся детективов по телевизору, — предположил Джим.

Коффи хмыкнул и велел женщине продолжать.

— Офицер Бенсон обнаружил пару отпечатков подошв рядом с осколками люстры. Снаружи полно следов, но разобраться в них так же трудно, как в отпечатках пальцев. А еще мы нашли вот это! — Она протянула пластиковый пакет. — Он лежал на полу рядом с перевернутыми ящиками. Должно быть, преступник поранился, разбивая окно.

— Это мой платок, — разглядев содержимое пакета, заявила Энди. — Вчера я оцарапала пальцы и вытирала кровь платком.

— Почему же он оказался на полу?

— По моей вине, — вмешался Джим. — Я настоял, что Андреа… то есть миссис Вагнер нужна перевязка.

— И бросили платок на пол, таким образом загрязнив место преступления? — Коффи покачал головой. — Теперь нам придется занести его в протокол и отдать в лабораторию. — Он кивнул женщине-офицеру, отпуская ее.

— Джим тут ни при чем, — сказала Энди, когда женщина удалилась. Она знала, как устроен мозг полицейских. Они собирают незначительные обрывки разрозненных сведений, умножают два на два и… получают пять. — Он был… — Она заколебалась, зная, что ее слова в конце концов дойдут до отца. Она не намеревалась обсуждать свою частную жизнь с посторонними, но вместе с тем не могла допустить, чтобы детектив Коффи сделал неверные выводы. — Джим всю ночь был со мной, — наконец выпалила она.

Коффи беспечно пожал плечами и захлопнул блокнот.

— Я никого ни в чем и не обвиняю. — Он вновь обменялся взглядом с Джимом. Энди не смогла определить, что промелькнуло в его глазах — подозрение, сомнение или намек. А может, предостережение? Внезапно Коффи усмехнулся: — Разумеется, мнение лейтенанта может не совпадать с моим, — добавил он, упоминая об отце Энди так, словно тот по-прежнему служил в полиции.

После отъезда полиции Энди не стала терять времени.

— Время — деньги, — заявила она, не поддаваясь разрушительным чувствам жалости и досады. Ведь стоит хоть чуть-чуть расслабиться, и она разрыдается на виду у всей бригады! — А у нас слишком мало и того, и другого. Мэри и Тиффани, снимите люстру и уберите все осколки из столовой. А когда закончите, займитесь установкой сигнализации. Надо установить ее сегодня же — пусть воет так, чтобы смогла и мертвого поднять из могилы. Дот, вставь стекло в окно большой спальни. Пит, возьми Джима и Мэтью и отчисти краску со стен и камина. Букер, а ты поможешь мне в гостиной.

— Лучше я помогу тебе, — вмешался Джим, — а Букер пусть идет с Питом и Мэтью.

— Нет! — отрезала Энди тоном вспыльчивого сержанта.

Все застыли на местах и обернулись к ней. Они уже привыкли, что Энди обращается с подчиненными твердо, но вежливо. Ее просьбы всегда звучали как приказы, но до сих пор она не позволяла себе рявкать на рабочих.

— По-моему, я дала работу каждому, — она обвела стальным взглядом всех членов бригады — всех, кроме Джима. — Можете приступать! Только Букер и Джим не сразу бросились выполнять приказ. Букер в нерешительности стоял посреди вестибюля, переводя взгляд с Энди на Джима и обратно.

— Букер, — Энди кивнула в сторону лестницы, подгоняя его, — иди в гостиную и займись разбитой плиткой. Я сейчас подойду. — Дождавшись, когда он уйдет, она наконец повернулась к Джиму: — Я была бы признательна, если бы ты перестал оспаривать мои распоряжения на виду у бригады. Если тебе не нравится та или другая работа, будь любезен сообщить об этом, оставшись со мной наедине.

— Дело не в работе, — негромко отозвался Джим, глядя на нее, как на бомбу, готовую взорваться, — а в тебе. С тобой все в порядке?

— В полном.

— Ошибаешься. Ты напряжена, как наркоман в поисках очередной дозы. Давай поговорим, Андреа. — Он шагнул навстречу и протянул руки. — Разреши помочь тебе.

Она отступила, избегая прикосновений.

— Я не нуждаюсь в помощи.

— Каждому в тот или иной момент нужна помощь. — Джим опустил руки. — Жизнь слишком сложна, чтобы справляться с ней в одиночку.

— Я справлюсь сама, — упрямо повторила Энди.

Истина заключалась в том, что она была в отчаянии, жаждала помощи и была напугана этим — не меньше, чем словами «я люблю тебя» из уст Джима. Но она не будет рассчитывать на него, на его любовь или помощь — хотя бы потому, что умной женщине следует полагаться только на саму себя.

— Ну хорошо, я ошибся. Тебе действительно не нужна помощь, — Джим с трудом сдерживал гнев и обиду, стараясь понять Энди. На нее свалился слишком тяжкий груз, и она испугалась. Он видел страх в ее глазах, чувствовал его в поникших плечах и сжатых губах. Но как отчаянно она пытается сохранить лицо, подавить опасения и неуверенность! Ей сейчас очень тяжело, но ведь рано или поздно ее чувства вырвутся наружу. — Не буду настаивать, — негромко сказал он. — Сейчас не время и здесь не место для этого. Поговорим потом.

Энди так и не сумела понять, что прозвучало в его словах — обещание или угроза?

— Глазам не верю! Почти все плитки целы! — воскликнула Энди, у которой от облегчения закружилась голова. Казалось, с ее души свалился тяжкий груз. Она вновь обрела способность дышать. — Должно быть, преступник просто повалил ящики набок и разбил выпавшие плитки, а об остальных не подумал! — Она прикусила губу, чтобы сдержать подступившие к глазам слезы.

— Значит, не все так плохо, как нам представлялось? — спросил Букер, тревожно наблюдавший за ней.

— Да, не все!

Замена поврежденной люстры и разбитых плиток все-таки потребует внушительных затрат, но это еще не катастрофа. Энди считала, что она сумеет выкарабкаться. Если она вовремя получит дополнительные плитки, если сигнализация обойдется сравнительно дешево, если больше ничего не случится, она сумеет удержаться в рамках сроков и бюджета!