Энди заморгала, пытаясь прогнать очарование и мысленно приказывая себе не глупить. Он всего лишь мужчина, занятый работой, а она — его начальство. В происходящем нет ни капли мистики.

Джим вынул из ящика плитку, смахнул с нее крошки упаковочного материала, провел по гладкой поверхности ладонью и передал плитку Дот. Она сделала пометку в накладной и положила плитку на длинный стол. Поставщик стоял рядом со скучающим и недовольным видом, ожидая момента, когда бумаги будут подписаны и он сможет удалиться.

Энди стояла и думала лишь об одном: как прошлой ночью Джим прикасался к ней, ласкал кончиками пальцев, бережно проводил по ее телу ладонями, словно она была редкой и изысканной фарфоровой статуэткой…

Делать вид, будто ничего не произошло, оказалось труднее, чем она предполагала, гораздо труднее! Вздохнув, Энди расправила плечи и шагнула в комнату.

— Всем привет! — весело проговорила она, не обращаясь ни к кому в отдельности. — Простите, я опоздала. — Она подошла к столу и принялась разглядывать плитки. — Какая красота!

Большинство плиток представляли собой квадратики со стороной в четыре дюйма, расписанные желтыми розами и зелеными листьями, и предназначались для отделки стен большой ванной, а еще несколько были расписаны так, что вместе образовывали большой букет, перевязанный розовой лентой.

— Идеальное сочетание, — заметила Энди, восхищаясь тонкой росписью и одновременно, точно невзначай, отворачиваясь от Джима. — Здесь все плитки? — спросила она у Дот. — Весь заказ?

— Похоже, да. — Дот вопросительно взглянула на Джима.

— Вот последняя, — Джим протянул Энди еще одну плитку. Дот заглянула в бумагу, которую держала в руке.

— Тогда все в порядке, — заявила она.

— В таком случае, может быть, вы все-таки подпишете накладные? — раздраженно осведомился поставщик. — Меня ждут и другие заказчики.

Энди и Дот обменялись взглядами.

— Все в порядке, — успокоила Дот. — На плитках нет ни единой царапины.

Энди взяла у поставщика бумаги.

— А вы не спуститесь со мной вниз и не посмотрите на фаянсовые изразцы кухонной печи? — спросила она, подписывая их. — Конечно, если у вас найдется время, — поспешно добавила она. Поставщик Эд принадлежал к старой школе: ему не нравилось иметь дело с женщинами, особенно с теми, которые способны принимать решения и отдавать приказы, но ради денег он был готов поступиться принципами. — Мне бы хотелось восстановить разбитые плитки, — пояснила она, — или, если это невозможно, заменить их.

— Нет проблем. — Эд забрал у нее накладные, отдал копии и сунул остальные бумаги в твердую папку. — В фургоне у меня есть каталоги компаний, специализирующихся на изготовлении фаянсовых изделий.

— Отлично! Давайте спустимся прямо сейчас, не будем терять время. Дот, поговори с Питом насчет отделки панелей в холле — пусть скажет, когда он закончит работу. — Энди направилась к двери. — Да, и еще… — Она помедлила и обернулась к Джиму, стараясь не смотреть ему в глаза: — Джим, сложи все плитки обратно в ящик — пусть полежат там, пока мы не займемся ванной. — Она сумела отдать ему распоряжение так, словно он был всего лишь рабочим. — А потом можешь закончить отделку каминной доски в большой спальне. — Энди перевела взгляд на Дот: — Или у тебя другие планы?

Дот покачала головой:

— Тебе решать.

Вот именно, мысленно подхватила Энди, выходя следом за поставщиком к лестнице, здесь решения принимаю я!

Дот разыскала Энди спустя полчаса. Скрестив ноги, та сидела на полу в кухне, с помощью отвертки развинчивая сосновый стол, в котором была укреплена большая фарфоровая раковина.

— Вот ты где прячешься! — с ходу заявила Дот. Энди даже не оглянулась. — А я думала, сегодня ты начнешь работу в большой ванной.

— Я решила подождать, пока Букер не закончит с ванной для прислуги и пока Джим не доделает все в большой спальне.

— Ясно. — Дот прислонилась к раковине и скрестила руки на груди. — Что случилось?

— По словам Эда, мы сумеем заменить разбитые фаянсовые плитки без лишних проблем, — сообщила Энди, ловко уклоняясь от ответа. — А вот раковина безнадежно потрескалась. Правда, все трубы и арматура в хорошем состоянии, как и стол. Дерево будет достаточно обработать шкуркой и покрыть лаком, и оно станет как новое.

— Он что, приставал к тебе?

— Кто? — Энди сунула отвертку в пустую банку, стоящую рядом. — Эд?

— Нет, не Эд! Мы обе знаем, что ты не в его вкусе. Он предпочитает более покладистых женщин.

— Ну и слава Богу! — решительно отозвалась Энди.

— Аминь, — кивнула Дот. — Значит, Джим приставал к тебе?

— Джим? — Энди напряглась, но не прекратила работу. — Конечно, нет! С чего ты взяла?

— Ты обдала беднягу холодом, вот я и подумала, что он заслужил такое обращение.

— Нет, — Энди не сводила глаз с болта, который вывинчивала, — он ни в чем не виноват.

Только в том, что заставил ее вспомнить о давнем прошлом.

— Может, это ты приставала к нему?

— С какой стати? Ой! — Отвертка выскользнула из рук Энди, и она ободрала костяшки пальцев о головку болта. — Смотри, что ты наделала! — Она подняла руку, показывая царапину, набухающую кровью. — Я чуть не выбила себе глаз. — Она сунула руку в карман, разыскивая платок.

— Он у тебя на шее, — подсказала Дот. Не задумываясь, Энди развязала узел.

— Щиплет, — пожаловалась она, вытирая кровь.

— Это наказание за вранье!

Энди вскинула голову:

— Ты о чем?

— Теперь мне все ясно: к тебе кто-то приставал!

Энди слишком поздно вспомнила о красноречивой отметине на шее.

— Ты спала с ним?

— Да, — честно призналась Энди и приготовилась к продолжительной нотации. В конце концов, она провинилась, затащив в постель почти незнакомого мужчину. Энди была твердо уверена, что Дот упрекнет ее в глупости.

— Пора заказывать шампанское, — заявила Дот. Энди изумленно воззрилась на подругу.

— Ты что, сговорилась с Натали?

— Нет. Но почему ты спрашиваешь?

— Просто так, — Энди покачала головой, — просто так. — Она потупилась, теребя платок. — А я думала, ты объяснишь мне, какую глупость я совершила.

— Разве это глупость?

— А разве нет?..

— Неужели он не предохранялся?

— Предохранялся, конечно! — Энди вспыхнула.

— Большинство мужчин об этом и слышать не хотят, — известила ее Дот. — Тебе понравилось?

— Тебя это не… — возмущенно начала Энди, но тут же осеклась со вздохом. — Да, — призналась она, заливаясь густым румянцем. — Это было… — она с трудом подыскала верное слово, — бесподобно.

— Может, кто-нибудь из вас нарушил клятву верности? — (Энди отрицательно покачала головой.) — Ранил своих близких?

— Кажется, нет, — с расстановкой выговорила Энди.

— Тогда в чем же проблема?

— Во-первых, я старше его.

— Всего-то на пару лет, — Дот пренебрежительно усмехнулась.

— И кроме того, он — мой подчиненный!

— Ну и что?

— Романы с подчиненными могут помешать работе.

— А это уже зависит от тебя.

— И потом, я не стремлюсь к длительной связи.

— А ты подумала о том, что он к ней тоже не стремится?

Энди многозначительно кивнула.

— Но разве такая связь не выглядит… — она замялась и пожала плечами, — слишком пошло?

— Это тебе решать! Но мое мнение: не упускай шанс.

Энди вздохнула:

— Именно это я и боялась услышать.

Джим обрабатывал шкуркой высохший мраморный клей и распалял в себе праведное негодование. После ночи, проведенной вдвоем, после того, как Энди соблазнила его, она делала вид, будто едва помнит его имя! «Джим, сложи все плитки обратно в ящик!» Она обращалась к нему как к просто рабочему!

Он видел ее обнаженной, держал ее в объятиях, заставлял извиваться и стонать. И она отвечала ему страстными ласками. Как она смеет делать вид, будто ничего не произошло!

Джим всегда предпочитал самостоятельно определять границы взаимоотношений. Он устанавливал рамки и регулировал темп. Он привык к власти над женщинами: сестры считали, что не слишком взыскательные подруги избаловали его. Обычно Джиму попадались более покладистые женщины, чем Андрея Вагнер. Никаких осложнений не возникало.