— Доброе утро, Дэн, — поздоровалась она с каменщиком, стоявшим перед домом. Он деловито отдавал распоряжения своим подручным, которые сооружали леса вокруг башенки, готовясь к реконструкции ее кирпичной отделки. — Как дела?

— Похоже, работы здесь меньше, чем кажется на первый взгляд. Надо только почистить кладку, добавить пару кирпичей и несколько шлепков раствора — вот и все! — Дэн похлопал по кирпичной стене. — В старину каменщики знали толк в своем деле.

— Это точно, — с улыбкой согласилась Энди: вести об экономии средств и времени всегда радовали ее. Кроме того, Дэн ничего не сказал по поводу ее внешнего вида — вероятно, просто ничего не заметил.

Правда, остальные члены бригады знали ее лучше, чем Дэн Джонстон. Некоторые из них ни за что не упустили бы возможности поддразнить босса! Энди расправила плечи и решительно зашагала к двери. Чем раньше все будет кончено, тем лучше!

— Берегись! — предупредил Букер, проходя мимо нее с панелью.

Энди улыбнулась молодому рабочему — он вряд ли станет поддразнивать ее. В ее присутствии Букер не мог связать и двух слов — то ли от робости перед начальством, то ли по какой-то другой причине. Тем не менее Энди была благодарна ему.

— Вчера вечером я осмотрела комнаты на втором этаже, — сообщила она, пока Букер прислонял панель к груде других, уже сложенных у подножия лестницы. Продолжая, говорить, Энди огляделась: нигде не было видно ни новых надписей на стенах, ни ее любовника. Энди отмахнулась от мыслей о Джиме. Она велела ему помогать Дот, значит, Дот и должна заботиться о его местонахождении. Происшествия прошедшей ночи никого не касаются. Ничто не изменилось! — Ты отлично поработал в ванной для прислуги, Букер.

Парень смущенно улыбнулся и покраснел.

— Когда закончишь перетаскивать панели, зайди ко мне, — попросила Энди. — Мне необходима твоя помощь.

От такой неожиданной просьбы молодой рабочий застыл столбом.

— Спасибо, — с признательностью пробормотал он, но Энди уже прошла в дом, не подозревая, каким ошеломленным взглядом ее провожают.

Пита Линдстрёма, плотника, она разыскала в гостиной. Тот поздоровался с ней сдержанным кивком, и Энди лишь кивнула в ответ, не желая мешать. Мэри Фри работала в столовой: стоя возле высокой стремянки, она наблюдала, как Тиффани бережно снимает с потолка гипсовую лепную розетку, чтобы провести электрический провод для люстры. Услышав шаги Энди, Мэри оглянулась.

— Кстати, мы получили плитку, которую ты ждала, — сообщила Мэри после обмена приветствиями. — Ее привезли час назад.

— Плитку? — Все воспоминания о прошедшей ночи на миг вылетели из головы Энди. Плитку, расписанную вручную, она ждала уже несколько недель и опасалась, что это ожидание затянется. — Где она?

— Наверху. — Мэри обеими руками приняла поданную ей гипсовую розетку. — Дот просила предупредить тебя, как только ты появишься.

— А мне она передала твой совет о том, что не следует злоупотреблять оргазмами, — вмешалась Тиффани, засовывая отвертку в отверстие пояса и доставая плоскогубцы. — По ее словам, ты опасаешься, что я пойду по твоим стопам.

Энди недоуменно вскинула бровь, вспомнив о недавно пережитых оргазмах.

— Стану мамочкой, — пояснила Тиффани, расплываясь в улыбке. — Сначала оргазмы, затем тесты на беременность, потом дети… И что в результате?

— Мама Тиффани! — безошибочно угадала Энди и через силу улыбнулась шутке, но сердце ее екнуло.

Вчера ночью они с Джимом пользовались презервативами. У него в кармане оказалось всего две резинки, но, к счастью, у Энди нашелся запас — вернее, не у нее, а в тумбочке у старшего сына. Эту коробку она обнаружила во время уборки, после того как Кайл уехал в Калифорнию.

Испытав шок и даже отвращение, как и подобало матери, узнавшей, что ее сын живет половой жизнью, Энди вскоре успокоилась: Кайл оставил презервативы дома — значит, не собирался заниматься сексом в Калифорнии. Значит, не следовало беспокоиться, что он совершит ошибку, за которую ему и какой-нибудь юной девушке придется расплачиваться всю жизнь. Тем не менее Энди решила побеседовать с сыном после его возвращения, хотя и понимала, что такой разговор вызовет неловкость у обоих. А затем она благополучно забыла о презервативах в тумбочке.

Вчера же ночью она дошла до того, что воспользовалась запасами сына! Вероятно, ее поступок был безнравственным. Она умрет от стыда, если ей придется отчитываться перед Кайлом за пропавшие презервативы! Но что оставалось делать? Она просто не могла позволить себе иметь еще одного ребенка — особенно от такого человека, как Джим.

Жгучий стыд огромной волной накрыл Энди. Она, Андреа Вагнер, самоотверженная мать троих детей, отдалась почти незнакомому мужчине! Она провела сказочную ночь с великолепным молодым жеребцом и наслаждалась каждой минутой. Но такое больше не повторится!..

По крайней мере до тех пор, пока она не успокоится и не купит презервативы. Господи, что на нее нашло? Вчерашняя ночь больше не повторится никогда!

— Ты неважно выглядишь, Энди, — заметила Тиффани, спускаясь со стремянки. — По-моему, сегодня утром тебе следовало бы подольше поваляться в постели. Предпочтительно с мужчиной, — она добродушно усмехнулась. — Лично мне такие забавы всегда поднимают настроение.

Энди всерьез опасалась покраснеть.

— Значит, Дот наверху? — спросила она у Мэри, не отвечая на пикантное замечание Тиффани.

— Да.

Эду пришлось ждать, пока они с Джимом не распакуют плитку, чтобы убедиться, что ее довезли в целости и сохранности.

— Пожалуй, я поднимусь наверх и сама осмотрю ее, — решила Энди, стараясь не думать о том, что Джим распаковывает плитку. Она собралась подняться наверх не для того, чтобы повидаться с ним, а чтобы проверить, как продвигается работа! В ее поступке нет ничего странного. Все идет как обычно! Если она переспала с Джимом, это ничего не меняет. Ее обязанности никуда не исчезли.

— Что-то Энди сегодня выглядит слишком уставшей, — услышала она голос Тиффани, уже шагая по коридору. — Как думаешь, с ней все в порядке?

— Она переутомилась. Дот говорит, что… — отозвалась Мэри, но тут визг пилы Пита заглушил ее слова.

Энди застыла у подножия лестницы, вцепившись в перила. Знать бы, что говорит Дот!

Дот — отнюдь не робкий подмастерье вроде Букера, не решающийся высказать свое мнение. Она ничуть не похожа на жизнерадостную Тиффани, не так сдержанна, как Мэри, не настолько угрюма и отчужденна, как Пит. Дот наблюдательна и смела. Она не постесняется высказать свое мнение о ночи безумного, опустошающего секса с мужчиной, с которым Энди едва знакома. С ее подчиненным.

Энди считала Дот подругой и сейчас опасалась упреков с ее стороны, но еще больше боялась услышать похвалу.

Натали и Дот часто сетовали на отсутствие личной жизни у Энди. Что, если Дот посоветует ей завязать с Джимом длительный роман? Нет, скорее всего, Дот напомнит ей о здравом смысле, объяснит: связь с Джимом Николоси не приведет ни к чему хорошему! Но если Дот не попытается образумить ее, от кого ждать помощи? Конечно, не от Натали! Сестра Энди давно советовала ей дать себе волю. «Ты это заслужила».

И вот результат! Все упущенное она наверстала вчера ночью. Что же дальше?

— Делай вид, будто ничего не случилось, — шепотом велела она себе, поднимаясь по ступенькам. — Ничего не было, ничего не было, ничего…

Она вдруг осеклась и застыла на пороге гостиной, лишившись дыхания, словно от удара в живот. Ей казалось, что она готова к встрече. Вчерашняя ночь миновала, наступил другой день, она уже взрослый человек и знает, как вести себя в подобных случаях. Но при виде Джима Энди поняла, что пропала.

Он стоял на коленях в профиль к двери. Солнечные лучи, льющиеся в высокое окно, озаряли его широкую спину и одну щеку, подчеркивали уверенные движения рук, опущенных в ящик. Крохотные пылинки, микроскопические частицы штукатурки и мраморной крошки, образовывали над его головой нимб, придавая ему почти мистический вид. Он был подобен древнегреческой Пандоре, открывающей шкатулку, чтобы выпустить в мир горе и… радость.