Наклонившись, Элис погладила ее лоб, отводя назад прилипшие к щекам пряди каштановых волос.

— Не желаете принять ванну? — предложила она. — Я прикажу, и вам принесут ванну с горячей водой, я положу в нее лекарственные травы, которые снимут усталость. Помою вам голову, а вы наденете перед ужином красивое платье. И вам станет гораздо легче. Хотите?

Кэтрин подставляла лицо ласковой ладони Элис.

— Да, — согласилась она, как ребенок, который старается угодить взрослому. — Хорошо. Вели принести ванну.

Элис отправила служанку с наставлениями: немедленно притащить в спальню леди Кэтрин самую большую ванну и задрапировать ее тончайшими тканями; простыни для заворачивания и для вытирания должны быть тщательно просушены. Сама Элис пошла к себе за сухими цветами и вербеновым маслом для ванны, которое хранила поближе к огню — для запаха.

Когда она вернулась в свою комнату, Хьюго дремал на кровати, положив пыльные сапоги прямо на покрывало. Услышав скрип двери, он лениво открыл один глаз, но даже не пошевелился.

— Что ты делаешь? — поинтересовался он. — Кэтрин хорошо себя чувствует?

— Капризничает, — ответила Элис. — Надеюсь, горячая ванна немного ее успокоит. Она говорит, что все покинули ее, оставили на весь день одну. Она так и не одевалась и даже не умывалась сегодня. Я сделаю ей ванну, вымою голову и помогу одеться к ужину.

— Угу, — промычал Хьюго.

Потом потянулся и снова закрыл глаза. Новое покрывало было все испачкано грязью с его сапог.

Секунду Элис в нерешительности постояла перед ним; ей было обидно. «Все в этом замке делают, что пожелают, — подумала она. — Хьюго лежит и мечтает о глупенькой белокурой крестьянке. Кэтрин принимает ванну, когда захочет. Только мне приходится бегать между обоими». Не проронив ни звука, она взяла травы и масло и отправилась обратно в комнату госпожи. Элиза сопровождала ее, придерживая перед ней двери.

Огромная ванна уже стояла перед камином, задрапированная красивой тканью и до краев наполненная водой, от которой шел пар. Элиза положила рядом травы и масло и, повинуясь кивку Элис, помогла госпоже выбраться из постели.

Ноги Кэтрин стали еще хуже. Кожа вокруг коленок и лодыжек побелела и распухла. Большой живот выступал вперед, выставив торчащий пупок. Пронизанные синими венами груди туго налились. Соски опухли, потемнели и напоминали синяки. Руки тоже опухли, и обручальное кольцо глубоко врезалось в палец. Элис взяла ее ладонь и спросила:

— Здесь вам больно?

Кэтрин кивнула.

— Кольцо стало мне тесным. Чувствую, как пульсирует кровь.

Держа руку госпожи, Элис обхватила ее за широкую талию и помогла опуститься в ванну. Кэтрин погрузилась в воду и вздохнула от удовольствия, как выброшенный на берег кит, который наконец вернулся в родную стихию. Затем знахарка обратилась к Элизе:

— Принеси свою лютню и спой нам что-нибудь.

Миледи оперлась головой о край ванны. Элис сложила одну из простыней в плотный квадрат и подоткнула ей под голову и под твердую белую шею.

— Вот так, — сказала она. — Так вам будет удобней.

Леди Кэтрин закрыла глаза, но губы ее все еще дрожали.

— Я так устала, — пожаловалась она, — так устала.

Зажав в горсти размякшие, пропитавшиеся водой травы, Элис мягкими, круговыми движениями стала растирать ей плечи. Кэтрин вяло подняла одну руку, потом другую, чтобы удобней было тереть и мыть ее. Элис с маслом помассировала каждый палец и осторожно потянула на себя обручальное кольцо; оно сидело туго и не поддавалось. «Придется, видимо, вызывать кузнеца, — подумала Элис, — который как-нибудь распилит его и снимет».

Ворча, Кэтрин наклонилась вперед — большой живот мешал ей, — и Элис стала тереть ей спину. Потом она зашла с другой стороны и по очереди подняла и вымыла обе ноги. Мышцы казались мягкими и рыхлыми на ощупь. Лодыжки так сильно опухли, будто там было растяжение связок, и обе коленки тоже. Элис сильно сжала их, но Кэтрин почти ничего не почувствовала. Пальцы Элис оставили темно-красные пятна.

Настроив лютню, Элиза тихонько напевала. Миледи, закрыв глаза, лежала на спине, Элис держала в руках ее распухшую белую ногу, растирала подошву и ощущала, как поднимается вверх и струится из пальцев ее целебная сила. Она улавливала внутреннюю неуравновешенность Кэтрин, расстройство в ее теле, что-то нездоровое, что-то такое, что отравляло ее организм. Она подняла и помассировала другую ногу, предварительно помазав маслом.

Закончив с ногами, Элис встала у изголовья ванны и начала осторожно поливать водой густые каштановые волосы Кэтрин, потом намылила ей голову, добавила масла и легонько потерла, обращая особое внимание на макушку и на виски, и наконец промыла волосы чистой водой.

И совершилось почти чудо: только что Кэтрин сидела в ванне с лицом недовольного ребенка, а тут вдруг щеки ее порозовели, глаза заблестели, словно искусные руки Элис вернули ее к жизни. Когда Элиза кончила петь, Кэтрин вполголоса промурлыкала несколько строк, махнула рукой и распорядилась:

— Спой еще раз!

Фамильярно подмигнув Элис, Элиза снова взяла в руки лютню и повторила песню от начала и до конца. Госпожа глубоко вздохнула от наслаждения.

— Вода уже почти остыла, — заметила Элис. — Пора вылезать, Кэтрин, иначе вы можете простудиться.

Элиза отложила лютню и открыла дверь подошедшей служанке. Затем девушки расправили нагретые простыни и обернули миледи.

— Уберите все здесь, — приказала Элис служанке и Элизе.

А сама уложила Кэтрин на кровать и тщательно, досуха вытерла ей лицо, руки и плечи, сопровождая это легкими похлопываниями. Потом расчесала ее густые каштановые волосы и разбросала их вокруг головы, чтобы они скорей высохли и не спутались.

Кэтрин, раскрасневшаяся и распаренная, напоминала разрисованную статую. Элис опустила полог и полностью задернула кровать. Пришли мужчины и забрали ванну.

Когда они удалились, переругиваясь и расплескивая воду, в комнате стало совсем тихо. Элис снова подняла полог, и Кэтрин увидела камин, где потрескивали и пылали ярким пламенем дрова, распространяя приятный запах благовоний, которые принесла Элис. Миледи заулыбалась и закрыла глаза.

Распахнулась дверь, и в комнате появился Хьюго. Он приблизился к кровати и положил руку на талию Элис, хотя она и отшатнулась в сторону.

— Как вы себя чувствуете, миледи Кэтрин? — ласково обратился он к супруге.

Веки Кэтрин задрожали, глаза открылись. Увидев мужа, она так и засияла от радости и воскликнула:

— Хьюго! Как долго тебя не было со мной!

— Я совсем забыл о своем долге перед тобой, — вздохнул он. — Я оставил тебя, и тебе пришлось самой заботиться о себе и о ребенке, и вот Элис говорит, что ты не выполняешь необходимого моциона.

Посмотрев на Элис, миледи улыбнулась и ответила:

— Она очень хорошо за мной ухаживает.

— И у нее просто удивительные руки, правда, Кэтрин? — спросил Хьюго.

Элис бросила на него быстрый взгляд. Он улыбался, и в этой улыбке чувствовался какой-то странный жар. Она сразу поняла, что его терзает похоть. Она напряглась и снова попыталась отойти в сторону. Но Хьюго продолжал все так же улыбаться, хватка его усилилась.

— О да, — согласилась Кэтрин. — Она терла мне ноги и спину, массировала голову. Она одними пальцами может излечить человека, ее прикосновения — просто чудо.

Даже через одежду Элис ощущала, что Хьюго пылает как в лихорадке. Вокруг нее сгущалась опасность, клубилась по углам комнаты и подкатывала все ближе, как дым горящего леса.

— Мне лучше оставить вас вдвоем, — заявила она. — Пойду распоряжусь, чтобы ужин вам подали сюда.

— Нет, — отрезал Хьюго, не отрывая глаз от порозовевшего, спокойного лица жены. — Знаешь, Элис, мне пришла в голову мысль понаблюдать, как ты массируешь мою супругу этим своим маслом.

Миледи широко распахнула глаза, но промолчала.

— Так делать не подобает… — начала было Элис.

— Сделаешь, — перебил Хьюго. — Ты всегда делала то, что мне хочется. А сейчас мне хочется именно этого.