— Она ждет ребенка, — сообщила Элис. — Думаю, это все меняет.

Лорд не сразу понял, будто не расслышал, затем лицо его снова озарилось радостью.

— Ждет ребенка?! — Его кулак с грохотом опустился на бесполезное теперь письмо. — Наконец-то ждет ребенка!

Он закинул голову и рассмеялся. Элис молча смотрела на него, плотно сжав губы.

— Наконец-то ждет ребенка! — повторил он, но тут же взял себя в руки. — Она уверена в этом? Ты осматривала ее? Не хитрость ли это с ее стороны, как ты считаешь? Может, она притворяется и просто тянет время?

— Госпожа беременна, — заверила Элис. — Я осматривала ее. И еще она послала за моей родственницей Морой, которая поселилась со мной. Они с миледи только что обо всем договорились.

— Мальчик или девочка? — дрожащим от волнения голосом спросил старик. — Ну же, Элис. Как ты считаешь? Мальчик или девочка?

— Скорее всего, мальчик, — неохотно ответила Элис.

— Кэтрин сказала Хьюго? — нетерпеливо допытывался лорд. — Черт бы побрал этого бездельника! Где он сейчас?

— Сказала, — отозвалась Элис. — Он отправился на охоту добыть для вас оленины, милорд. Мне неизвестно, вернулся ли он.

— Он просто взял и уехал? — Его светлость снова сдвинул брови. — Он заделал этой мегере щенка и как ни в чем не бывало ускакал, даже не поставив меня в известность?

Опустив руки на колени и глядя в пол, Элис хранила молчание.

— Ага! — воскликнул лорд Хью. — Не очень-то он обрадовался, верно? Кэтрин утром сказала ему, а он взял и уехал?

Элис кивнула. Лорд смотрел на нее во все глаза.

— Полагаю, новость привела его в бешенство, — задумчиво произнес он. — Хьюго рассчитывал аннулировать брак. А теперь это стало невозможным.

В камине громко щелкнуло полено. Лорд погрузился в задумчивость.

— Прежде всего — семья, — наконец подал он голос. — Прежде всего — долг. Удовольствие он может получать где угодно… впрочем, он всегда так и делал. Но теперь, когда Кэтрин ждет малыша, она останется его женой до самой смерти. Как тебе показалось, ребенок здоровый?

— Пока рано это обсуждать. — Элис старалась говорить четко, но губы не слушались. — Сама королева Анна может подтвердить, что многие дети умирают еще в утробе. Насколько я могу судить, ребенок здоров.

— И это точно мальчик? — уточнил лорд.

Девушка кивнула.

— Хорошо, — заключил он. — Очень хорошо. Королева Анна, значит? Наконец-то у нас появился хоть какой-то шанс на наследника. Передай Кэтрин, пусть наденет сегодня платье получше, я перед всеми подниму тост за ее здоровье. Как только она нарядится, может прийти ко мне. Выпьем с ней по бокалу вина.

— А что по поводу меня, милорд? — спросила Элис. — Что делать с остальными письмами?

— Можешь идти, — разрешил его светлость. — Сейчас ты не нужна мне.

Поднявшись, Элис сделала реверанс и направилась к двери.

— Подожди! — вдруг окликнул лорд. Девушка остановилась.

— Эти бумажки от епископа брось в огонь, — велел он. — Не дай бог, Кэтрин увидит их. Только расстроится. Ей теперь вредно расстраиваться. Сожги их, об аннулировании брака не может быть и речи.

Вернувшись к столу, Элис сгребла толстые, исписанные от руки листки бумаги, сунула их в самый дальний конец камина и стала наблюдать, как они горят, как бумага темнеет и рассыпается на мелкие кусочки. Пока она смотрела на огонь, ни один мускул на ее бесстрастном лице не дрогнул.

— Теперь можешь идти, — распорядился старый лорд.

Элис еще раз присела в реверансе, вышла и тихо закрыла за собой дверь. По ступенькам поднимался карлик Дэвид, его умное личико сияло любопытством.

— Какая-то ты сегодня скучная, Элис, — заметил он. — Уж не заболела ли? Или горе какое? А что на женской половине делает эта старуха? Может, ты не рада, что твоя родственница займет твое место?

Молча отвернувшись, Элис продолжила спускаться.

— Это правда? — крикнул Дэвид ей в спину. — Правда, о чем шепчутся все дамы? Леди Кэтрин ждет ребенка, Хьюго влюбился в нее по уши, и она снова в чести у своего господина и мужа?

Девушка остановилась на поворотной ступеньке и оглянулась; ее бледное лицо светилось во мраке.

— Правда, — подтвердила она. — Все мои пожелания исполнены. Какое счастье.

— Аминь, — отозвался Дэвид, и лицо его сморщилось в иронической усмешке. — Так вот почему у тебя такая радостная физиономия!

— Да, — кисло ответила Элис и продолжила путь.

Хьюго задержался на охоте и к столу явился, когда уже все ели мясо. Он вежливо извинился перед отцом, а жене поцеловал руку. По его словам, охота выдалась великолепная. Убили девять оленей, самцов. Их тела как раз развешивали в кладовой для мяса. Хьюго пообещал, что рога сейчас принесут и покажут старому лорду, а кожи выдубят, умастят благовониями и сделают из них новенькую колыбельку для будущего лорда Хьюго.

Он ни разу не взглянул в сторону Элис. Девушка сидела, опустив глаза в тарелку, но ела мало. А вокруг болтовня возбужденных женщин не прерывалась ни на секунду, словно шумящий морской прибой. Мора тоже молчала; с уверенной сосредоточенностью она поглощала одно блюдо за другим.

Когда ужин кончился, лорды отправились в дамскую галерею, и там дамы пели и играли для них, а леди Кэтрин милостиво беседовала с ними, не прерывая шитья. Щеки ее раскраснелись; на ней было новое кремовое платье с розовой верхней юбкой и розовым корсажем с разрезами, сквозь которые виднелась бледная ткань. Она вымыла голову и убрала волосы, в ярком пламени свеч ее лицо, оживленное счастьем, казалось моложе и красивее. Куда-то исчезло выражение алчности. Элис слышала ее короткий смех в ответ на остроты старого лорда, смотрела, как вспыхивают ее щеки, когда лорд Хьюго обращает на нее внимание, — смотрела и ненавидела.

— Мне надо собрать при луне кое-какие травы, — обратилась она к госпоже. — Прошу простить меня, миледи и милорды.

Кэтрин повернула раскрасневшееся лицо.

— Конечно, — милостиво позволила она. — Можешь идти.

Старый лорд кивнул в знак согласия. Хьюго раздавал карты и даже не поднял головы. Элис спустилась по ступенькам с возвышения, пересекла зал, вышла через большие двери во внутренний двор, повернула направо и зашагала по дорожке между грядками с овощами и травами. Ей ничего не нужно было, но когда она выбралась из душного зала на свежий воздух, под высокое и холодное небо, ей стало легче. Довольно долго она стояла под лунным светом, плотно завернувшись в накидку и натянув на лоб капюшон. Потом медленно дошла до конца огорода, повернула и побрела обратно. Она уже не планировала будущее, ни о чем не думала. Ей было не до мыслей, не до планов и даже не до заклинаний. В сердце своем она лелеяла великую боль одиночества, разочарования и потери. Хьюго, как и сейчас, будет женат на леди Кэтрин, у них родится сын, который в один прекрасный день станет лордом, а Кэтрин — хозяйкой замка. А Элис так и будет знахаркой, секретарем и нахлебницей, которую едва терпят. Которую не любит леди Кэтрин, которую совсем забыл Хьюго… она станет получать небольшой пенсион, назначенный старым лордом, потому что в замке так много челяди, что одним ртом больше, одним меньше — не имеет значения.

Можно выйти замуж за солдата или крестьянина, оставить замок, переселиться в свой маленький домик. Работать с рассвета до темноты, рожать одного ребенка за другим каждый год, пока не заболеешь и не умрешь. Элис все шла и шла. Маленькая хибарка в пустоши ее не устраивала, и аббатство стало пристанищем, которое, как она думала, будет стоять вечно. Замок был лишь ступенькой на ее пути. А неожиданная, непредвиденная страсть к Хьюго и его любовь к ней явились для нее даром и радостью. И теперь все это пропало.

Вдруг она услышала, как за спиной хлопнула дверь: во дворе показался Хьюго.

— Я ненадолго, — сообщил он вместо приветствия. Теплыми ладонями он взял ее холодные руки и нежно пожал их. — Не печалься. Все образуется.

Подняв к нему бледное, напряженное лицо, Элис холодно произнесла: