Теперь в каждом из кварталов возводится гигантский дом-кондоминиум. Во всем районе стало заметно безопаснее, но, к сожалению, мелкие производства продолжают покидать его одно за другим. И пары месяцев не прошло, как с Девятой авеню неподалеку исчезла одна из двух рыбных лавок. Мясных тоже было две, но одна закрылась буквально на днях. В прошлом году свернул торговлю овощной рынок, которым заправляло семейство латиноамериканцев, и на его месте возник очередной ресторан тайской кухни. Теперь в двух кварталах соседствуют аж три подобных заведения.

Подозреваю, что многие из этих перемен — не все они к худшему, как выяснилось на примере моего района, — были порождены поправками в законах и сменой статуса, неведомо кем принятыми решениями, которые со временем вымели отсюда всех, кто здесь работал. Мы даже не подозреваем о многих из этих решений, если не ходим на районные собрания, и нам тем более сложно предвидеть перемены, которые они несут на улицы нашего города. Но многие из нас инстинктивно чувствуют, за что стоит бороться и что стоит отстаивать, когда мы видим, как исчезает то, что было нам дорого. И тогда мы реагируем — надеясь, что еще не слишком поздно.

В общем, я отчасти сделался противником резких перемен, хоть и вопреки своей воле. Вынужден согласиться с Яном Гелем: хоть я и езжу на своем велосипеде по улицам Нью-Йорка, они пока что не готовы принять каждого из нас. Нью-Йорк не должен в одночасье заполниться велосипедистами. Когда друзья спрашивают меня, где в Нью-Йорке можно покататься, я рекомендую только те улицы, парки и пешеходные зоны, где езда доставит радость. А таких становится все больше и больше.

Мне уже за пятьдесят, и я со знанием дела могу заявить, что велосипед как средство передвижения хорош не только для молодых и энергичных. Вполне можно обойтись без специального обтягивающего костюма, и, если вам не нужна именно физическая нагрузка, езда не обязательно потребует серьезных усилий. Но само чувство освобождения — физического и психологического одновременно — скажет больше, чем любые доводы и рассуждения. Это чистое удовольствие — смотреть на все вокруг с точки обзора, приближенной к пешеходам, уличным торговцам и витринам, и при этом передвигаться, не ощущая оторванности от окружающей жизни.

Наблюдать за жизнью города и жить самому — это одна из величайших радостей, даже для такого сдержанного и застенчивого человека, как я. Участие в общественной жизни — часть того смысла, который мы вкладываем в слова «быть человеком».

Хэл из «Байсикал хабитат» наглядно продемонстрировал людям, собравшимся в Таун-холле, насколько легко можно перерезать кабель (пять секунд) или распилить замок (минута), или расточить цепь «болгаркой» (четыре минуты). Вы можете спросить, кому придет в голову таскать с собой болгарку и куда они ее подключат? Всякое случается. Уже не так часто, как бывало, но иногда случается. Хэл советует по возможности максимально обезопасить себя от кражи с помощью специальных устройств (чем больше, тем лучше: вор будет вынужден держать при себе несколько инструментов) и ездить на неброском, непривлекательном с виду велосипеде, раз уж вы собираетесь оставлять его на улице.

Думаю, он прав, но два разных замка, пожалуй, слишком. Я недавно купил несколько болтов, которые можно развинтить только при помощи специального инструмента. Они замещают эксцентрики, крепящие колесные оси и винт сиденья. Похоже, работает: ни колеса, ни сиденье у меня давненько уже не крали. Подобный крепеж выпускают несколько компаний. Носишь с собой особый ключ, без которого болты почти невозможно вывернуть. Единственно, придется захватить с собой этот ключ, когда отправишься в ремонтную мастерскую.

Если речь зашла о запорах, один велосипедный магазин предлагает короткий U-образный замок вместо длинного, поскольку в промежуток, оставленный таким замком, гораздо труднее просунуть прут и сломать замок, пользуясь им как рычагом. До сей поры работало неплохо.

Однажды я раздобыл действительно хороший байк, с дорогими передачами и тормозами — все по высшему разряду. Но содержать его в порядке, отлаживать и настраивать было нескончаемой мукой, так что, когда его наконец украли (впрочем, унесли только переднюю часть), я лишь вздохнул с облегчением. Велосипед был похож на чистокровного пса, постоянно требовал к себе внимания и капризничал. Если вы относитесь к тем любителям иностранных спортивных машин, которые вечно чем-то звякают в гараже, вы будете просто без ума от этих навороченных байков.

Велосипедные шлемы известны своим отталкивающим обликом. Как ни бейся, они не добавляют крутизны. Я пользовался разными ухищрениями. Английские шлемы весьма практичны (толстый слой пенистой мягкой прокладки) и довольно стильно смотрятся (они отделаны бархатом и даже снабжены атласным козырьком сзади!), но вентиляции — ноль. Одному богу ведомо, как выглядят прически всех этих леди и джентльменов, когда они возвращаются домой с охоты! Бр-рр.

Однажды я попробовал надеть шлем баттера, отбивающего бейсболиста, — тот, что прикрывает только одно ухо (которым спортсмен поворачивается к питчеру). Они держатся на голове без ремешков (очень плотно охватывают голову), что вполне подходит баттерам, которые срывают их с головы, проведя на поле три минуты, — но поездка в таком даже на короткую дистанцию наградила меня дикой головной болью.

Кроме того, я пробовал чем-нибудь украшать свои шлемы. Однажды я встретил пуэрториканца, продававшего хвосты енотов с импровизированного прилавка-тележки. Купив один хвост, я прикрепил его к затылочной части шлема. Дэйви Крокетт! [37]Король Дикого Фронтира! Тот шлем у меня украли довольно быстро.

Зимой, в холодные деньки, я ношу шлем скейтбордиста. Он закрывает немалую часть головы, в нем нет прорезей, так что он довольно теплый. Когда погода начинает налаживаться, я надеваю более дорогую спортивную модель с множеством отверстий, которая все равно губит прическу, зато дает хоть немного подышать коже головы. Моя подруга С. купила в Японии складной шлем: кожаные полоски, заполненные плотным материалом, который сдувается, когда шлем снимают.

Костюмы из эластичного материала спандекса — в жизни не пробовал. Из спецодежды у меня есть только пара широких спортивных шортов с накладкой в области паха (мы, мужчины, знаем про велосипеды и предстательную железу). Надеваю я их, только когда собираюсь в особенно долгий или утомительный путь. Лишь в редчайших случаях у меня немела мошонка. Гадкое ощущение, и накладка предупреждает его появление.

Вообще говоря, за исключением сильной жары, я одеваюсь вполне обыкновенно, что в моем случае нередко означает длинные брюки и рубашку с воротником. Если расслабиться и не особенно давить на педали, не превратишься в чучело, сможешь посещать собрания, концерты и так далее, не особо беспокоясь о внешнем облике. Но в своем офисе/студии я специально установил душевую кабинку — на случай, если приеду хоть выжимай и потребуется привести себя в порядок перед важной встречей. Пришлось получить разрешение от департамента строительства: мой офис находится в коммерческом здании, и эти люди решили, что я отгораживаю тайную квартиру под сдачу жильцам. Душем я пользуюсь нечасто — можете спросить у тех, кто работает в офисе, не надоел ли я им своими омовениями. Во время поездок я стараюсь держаться по возможности поближе к реке, там всегда прохладнее градусов на пять-шесть, чем на запруженных центральных улицах. Вот именно, автомобили не только загрязняют воздух, они повышают температуру в наших городах. Не каждый сможет ездить вдоль реки, но старайтесь держаться ближе к деревьям — эффект почти тот же.

Весной и осенью я, случается, надеваю костюм или пиджак — если мероприятие того требует. Пока я не кручу педали изо всех сил, мне вполне удобно. Я либо закатываю правую брючину, либо зажимаю ее плоской прищепкой, поскольку не на каждом велосипеде установлены щитки, которые охраняют брюки от опасности выпачкаться смазкой.